На дороге встали в пробку, мои телохранители плелись сзади, как же я устал от них и всей этой ситуации. Когда добрались до нужного адреса, парни долго не пускали меня, проверяя все сами.
— Сказали, что Евгении Генриховны еще нет в ресторане, не приходила.
— Заезжай во двор, дальше я сам.
— А вот насчет того, что вы сам, указаний не было.
— Это я даю вам указания, что делать, а что нет, так что заехал во двор, а до нужного этажа я сам могу подняться.
Парни смотрят волками, понимаю их, с главным ругаться не хотят, да и начальника своего ослушаться не могут. Трудная у них работа.
Узкий двор заставлен машинами, припарковаться негде, и что характерно — во мне ни капли предчувствия, что меня могут убить. Только встреча с Женей слегка напрягает, но это нервное.
До подъезда далеко, вышел, посмотрел на окна. Интересно, какие ее? И не помню, пятый этаж или четвертый? Под ногами скрипит снег, дворник в ярком жилете чистит тротуар, через подъезд молодая женщина поправляет на ребенке шапочку, даже засмотрелся.
Румяный пацан, лет пяти вертел головой и кидал в сторону снег яркой лопаткой, забавный такой. Я улыбнулся, но как только потянул на себя дверь подъезда, раздался громкий хлопок, пригнулся. У машин во дворе сработали сигнализации, раздался крик, женский визг.
Меня толкнули в подъезд, прижимая к стене, так что стало нечем дышать.
— Владимир Сергеевич, вы целы? Все в порядке?
— Да цел я, цел, отойди, сейчас раздавишь, бугай такой.
— Нужно уходить, срочно.
Что меня выбешивало в этой ситуации, так это то, что кто-то распоряжается моими действиями и жизнью. Я не хочу и не буду уходить, убегать, прятаться. Я пришел поговорить — и я это сделаю, а охрана пусть разбирается, что там произошло.
— Так, послушай меня сюда. Ты идешь и узнаешь, что произошло, а я по своим делам. Я все сказал, отойди в сторону. Если что звони.
Господи, достали уже меня, готов сам уже поубивать всех.
Поднимаюсь по лестнице выше, минуя второй и третий этаж. На четвертом меня встречает огромный пушистый черный кот, а рядом с ним забавная старушка из прошлого века.
Длинное платье, кружевной воротничок, массивная брошь с зеленым камнем. Она поправляет идеально уложенные седые волосы. На пальцах перстни и красный маникюр.
Какая интересная особа.
— Иосиф, проказник, куда ты опять собрался? Сколько можно уже убегать? Иосиф, иди домой.
Иосиф? Это который Виссарионович? И кот у нее забавный.
— Добрый день, — вежливо здороваюсь. — Не подскажете, в какой квартире живет Евгения Берг?
Старушка внимательно меня осматривает, оценивает, через толстые линзы очков чувствую цепкий взгляд.
— Вы похожи на моего третьего мужа, хороший был мужчина, но сильно властный, не терпел возражений, все делал по-своему. Убили его в девяностом.
— Соболезную, — все еще смотрел на старушку, а от ее слов холодок по спине. Тут и в ведьм с колдунами поверишь.
— Да чего уж там, столько лет прошло. А вы кем приходитесь Евгении? По работе или личный интерес?
Так меня не допрашивали давно, что ответить, не знаю.
— Личный, — улыбаюсь, женщина лукаво улыбается в ответ.
— Личный — это прекрасно, вот мой третий покойничек также нашел меня и забрал себе, а я уже и не молодая была, и замуж не собиралась. А нашей Женечке нужен мужчина хороший, не то, что ее Славка, в ее-то положении.
— Это в каком положении? — чуть дурно не стало.
— Так бросил он ее, молодую нашел.
Как от сердца отлегло, вот реально. А то я уже забыл, что было десять минут назад, все мысли сосредоточились на Евгении.
— Она сожалеет?
— Думаю, нет, но ситуация обидная. Мой второй тоже бегал за каждой юбкой, сгорел.
— Да вы роковая женщина.
— Было дело.
Она мне нравится, надо бы подружиться с этой милой леди.
— Женечка живет выше, там дверь с резным узором, не ошибетесь. И вы, как порядочный волшебник в канун Нового года, просто обязаны ее сделать счастливой. Ну, вы понимаете, о чем я.
— Понимаю. С наступающим, и берегите Иосифа.
В груди сердце барабанит о ребра, мне шестнадцать, и я пришел к девушке, которая нравится. Точно лечиться надо, в санаторий, что ли, какой лечь, нервы собрать в кучу?
Долго не открывает, а вот когда дверь распахнулась, задержал дыхание и не мог отвести взгляда от голубых глаз этой Снежной Королевы, а еще от капель воды, что стекали с волос на голые плечи.
Все как в моих эротических снах.
— Как… как вы меня нашли?
— Сердце подсказало.
Не дожидаясь следующих вопросов, без приглашения, подхватив Женю за талию, заношу в квартиру. Не закрыв дверь, целую, крепко сжимая в объятьях, ломая сопротивление.
На губах вкус чего-то сладкого, тихий стон, под ладонями влажная и гладкая кожа. За один только поцелуй стоило получить пулю, хотя не факт, что это была она.
Но к черту все и всех, я хочу эту женщину. Хочу ее здесь и сейчас, что с мужем — разберемся потом, потому что изводить себя так больше нет сил.
— Что… что ты делаешь?
— То, что давно надо было сделать.
— Прекрати.
Но меня уже никто и ничто не может остановить. Хочу снять пальто, не хочу выпускать Евгению из рук. С нее падает полотенце, открывая обнаженное тело, небольшую идеальную грудь — кажется, что она стала чуть больше. Задеваю торчащие и набухшие соски, Женя вздрагивает, стонет, а меня срывает окончательно.
Шел ведь просто поговорить, спокойно выяснить отношения, узнать про мужа.
Но все потом.
Не сейчас. Когда член стоит колом, а сознание рвет от желания на части. Пальто летит на пол, где-то в кармане гудит на вибрации телефон, но весь мир именно сейчас может катиться к чертям.
Глава 28
Евгения
Отвратительный.
Наглый до безобразия.
Не успел зайти, как полез с поцелуями. Да кто вообще его звал? Как он додумался прийти без приглашения? Ой, да о чем вообще я думаю? Такой приходит когда хочет, делает что хочет и считает, что ему все сойдет с рук.
Так ведь сойдет.
Сама хороша, отдалась почти на пороге. Позволяя себя целовать, трогать, ласкать. Теряя голову от прикосновений к ставшей такой чувствительной груди, и кажется всей коже.
У меня не было секса почти два месяца, я и не думала, что могу быть настолько голодной до него. Это все беременность и гормоны, доктор предупреждал, что такое вполне возможно.
Совсем потерялась в его ласках, настойчивых губах и руках. А когда последняя мешающая нам одежда упала с Владимира на пол, я окончательно отдалась ему.
У меня даже не было сил что-то сказать, я лишь стонала, царапала плечи мужчины, подставляя себя для новых ласк и обжигающих тело поцелуев. Не могла представить, что мужчина может быть настолько ненасытным, казалось, я за ту неделю, проведенную в деревне, изучила его, но нет.
Подхватил меня под бедра, до боли сжимая ягодицы, пошел на кухню, задевая стул, роняя его на пол. Шел дальше, продолжая целовать, а когда усадил на подоконник, и моя спина коснулась холодного стекла, я громко вскрикнула, но не только от этого.
Он ласкал меня пальцами между ног, размазывая выступившую влагу по набухшим от возбуждения половым губам, массируя клитор. Мое тело горело изнутри, обжигая языками пламени каждый орган, как губы и пальцы Дымова.
— Решила поиграть? Плохая идея.
Хриплый голос, а я смотрю в его ставшие практически черными глаза, сжимаю в руке твердую плоть, лаская член по всей длине, задерживаясь на чувствительном месте под крупной головкой.
Дымов запрокидывает голову, сам толкается мне в ладонь, на шее дергается кадык, это красиво. Вот тогда хоть на минуту, но он был полностью в моей власти, я физически ощущала это, такого не было никогда.
— Нет, нет, все это потом.
Разведя мои колени шире, толкнулся, заполняя лишь наполовину меня, но уже от этого весь воздух выходил из легких. Цеплялась за плечи, царапая ногтями, кусая губы.
