Я киваю, улыбаюсь и принимаю все клюшки, которые мне вручают. У них есть названия, которые я смутно узнаю, например «патер» и «драйвер», а также «клин» и «айрон».
Филипп время от времени поглядывает на меня, в его глазах мелькает веселье. Он, наверное, за милю распознает мой фальшивый энтузиазм.
— Итак, — говорит он, когда мы, наконец, погрузились в наш собственный гольф-кар, оснащенный колышками, мячами и прочими предметами, названия которых имеют смутное отношение к сексу. — Чувствуешь возбуждение?
— Скорее, страх. Ты же знаешь, что я никогда раньше этим не занималась. Никогда, помнишь?
— Я знаю, — говорит он и садится на водительское сиденье. — Но между нашей и следующей группой есть тридцать минут. Я уточнил.
— О. Это хорошо?
— Да. У нас достаточно времени. А теперь давай, садись.
Я забираюсь на сиденье рядом с ним. Наши сумки со всеми клюшками, которыми я собираюсь размахивать очень и очень скоро, лежат на заднем сиденье.
Он едет по тропинке к первой лунке. Я смотрю на него краем глаза. Его плечи расслаблены, лицо не читается.
— Ты часто играешь в гольф? — спрашиваю я.
— Достаточно часто. Это хороший способ провести время с клиентами и коллегами.
— Ты стараешься выиграть, когда играешь с коллегами, но заведомо проигрываешь клиентам?
Он фыркнул.
— Что-то вроде этого.
Мы останавливаемся возле первой лунки. Напряжение между нами медленно тает, возвращаясь к тому, что было до прошлой ночи. До того, как ром, черепахи и непродуманные поцелуи превратились в нечто хорошее.
— Здесь находится площадка для игры, — говорит он и ставит тележку на стоянку. — Тебе понадобится драйвер. На этом поле мы хотим бить как можно дальше. Видишь флаг внизу? Это лунка, на которую мы нацеливаемся. Попробуй попасть на грин1.
Я киваю, как будто в этом есть смысл, и смотрю на набор клюшек в своей сумке. Это должна быть та, что имеет форму для наибольшего удара. Моя рука пробегает по одной стальной клюшке, по другой с головкой, похожей на булаву, и останавливается на одной с наклонным металлическим краем.
Я достаю его из сумки.
— Есть.
— Круто. Хочешь, чтобы я был первым? — Филипп приседает, вбивая колышек в ухоженную траву. На нем лежит шарик, очень похожий на те, что играют в мини-гольф.
— Конечно. Покажи мне, как это делается.
Он усмехается.
— Хорошо. Ты должна встать вот так. Видишь мою стойку?
Вижу. Я пытаюсь повторить ее, наблюдая, как его высокое тело слегка изгибается, руки и спина прямые.
Он бьет по мячу. Он летит по воздуху, взмывая по дуге, прежде чем приземлиться где-то очень далеко. Я вижу, как он подпрыгивает и катится, прежде чем остановиться примерно в двадцати футах от первого флага.
— О, — говорю я. — Ты очень, очень хорош.
Его улыбка становится кривой.
— Это было не очень далеко.
— А выглядит очень далеко.
— Обман зрения. Готова попробовать?
Я подхожу к тому месту, с которого он начал.
— Да. Так, значит, мне нужна одна из этих прищепок, да?
Филипп снова хихикает.
— Да, но сначала тебе нужна правильная клюшка.
— О. Это не эта?
— Нет. Драйвер — это тот, который с….. Вот. Выглядит вот так. — Он достает из моей сумки клюшку с огромной головкой.
— О. Правда?
— Да.
— Эта клюшка выглядит безумно.
— Да, но у нее отличный замах. Ладно, попробуй. Возьми ее вот так… нет, держи руку немного… да. — Он сгибает свою руку вокруг моей и поднимает ее выше на клюшку. Она теплая.
— Вот так, — бормочет он.
— Хорошо. Теперь мне нужно согнуть колени, так? Совсем чуть-чуть?
— Да. Но сначала попробуй сделать замах, не ударяя по мячу, просто чтобы понять, как это делается.
Я чувствую себя нелепо, стоя под его пристальным взглядом, но все же замахиваюсь клюшкой.
Он кивает, сведя брови вместе.
— Еще раз.
Я делаю это еще раз, потом еще.
— Хорошо, но тебе нужно сделать это чуть более плавно. — Он делает шаг ближе, полувытянув руку ко мне. — Могу я тебе показать?
Я киваю и протягиваю ему клюшку. Но он качает головой и встает у меня за спиной. О.
Его руки тянутся ко мне и перехватывают клюшку через мои руки. Он тепло прижимается ко мне, и запах шампуня и мужчины проникает в мои чувства.
— Все в порядке? — бормочет он.
Я киваю. Говорить — это слишком.
Он придвигается ближе, пока его тело не обхватывает мое полностью, и облако сахарной ваты подо мной испаряется. Пуф. Несмотря на теплую температуру и сияющее солнце, по моим предплечьям бегут мурашки.
Это кажется реальным.
— Вот так, — говорит он и тянет обе наши руки вверх. Он выводит клюшку по дуге над моей головой, а затем со свистом опускает вниз и ударяет по воображаемому мячу. — Продолжай движение по дуге, — говорит он и завершает замах, снова поднимая обе руки над головой. На этот раз с противоположной стороны.
Он теплый. Во всяком случае, теплее, чем я, и мои губы покалывает от воспоминаний о его поцелуях прошлой ночью.
Давно меня так не обнимал мужчина. Даже если это не настоящее объятие — просто помогите — и только его передняя часть прижимается к моей спине. Но это все равно считается.
— Иден, — говорит он. Его голос журчит в моих волосах.
— Да.
— Как думаешь, ты можешь попробовать сделать взмах еще раз?
— О. Да, да, так… Я должна это сделать? — На этот раз я переношу вес наших рук, двигая клюшку по медленной дуге.
— Да, вот так. У тебя получилось. — Его руки перебирают мои в затяжном прикосновении, прежде чем он отступает назад, оставляя между нами здоровое расстояние.
Все мое тело словно наэлектризовано от этого прикосновения.
Филипп прочищает горло и делает еще один шаг назад.
— Хорошо, — говорит он. — Ладно. Хочешь попробовать?
— Да, хорошо. — Я занимаю позицию и смотрю вниз на крошечный белый шарик, так невинно выглядящий на фоне зелени. Я все еще чувствую себя слишком легкой и немного заряженной, как будто у меня больше энергии, чем нужно.
Я смотрю на него.
— Ты будешь смотреть?
Он впервые за сегодня улыбается во весь рот.
— Я планировал, если только ты не будешь выступать под давлением.
— Не думаю, что это будет что-то особенное.
Он скрещивает руки на груди, но улыбка не исчезает.
— Просто замахнись.
— Хорошо. Может, тебе стоит сделать еще пару шагов назад, — говорю я. — И возьми защитное снаряжение. Ты взял шлем?
— Со мной все будет в порядке, — говорит он с весельем в голосе.
— Хорошо, — снова говорю я. Я крепко сжимаю клюшку. Сгибаю колени. Мой взгляд устремлен на мяч, и я не позволю ему улететь. — Вот и все.
Я делаю замах, вкладывая в него силу, и чувствую, как моя клюшка соединяется с мячом. Он пролетает в трех футах от меня и дико отклоняется влево.
— Черт.
— Все в порядке, — говорит он и проходит мимо меня. Он наклоняется и поднимает мяч. Шорты подчеркивают мышцы его бедер.
— Эм, тебе разрешено двигать мой мяч?
— Да, — говорит он и кладет его обратно передо мной. — Попробуй еще раз.
— Я почти уверена, что это против правил.
— Разве ты играешь не в первый раз? — говорит он и делает несколько шагов назад. — Откуда тебе знать правила?
Я поворачиваюсь к нему со своим самым язвительным взглядом.
— Да, но кое-что я знаю. Например, трогать мяч запрещено в большинстве игр.
— Иден, — говорит он, не сводя глаз с моих. — Мы сами установим правила.
— О. Хорошо. Тогда я попробую еще раз.
Я пробую. На этот раз получается лучше, и хотя мяч не взлетает по прямой дуге, как у него, он спускается по холму на полпути к нему.
— Это было великолепно.
Я хихикаю, опираясь на клюшку.
— Лжец.
— Для твоей второй попытки это было чертовски хорошо. — Он забирается обратно в гольф-карт и садится на пассажирское сиденье. — Давай, почему бы тебе тоже не попробовать порулить.
Я сажусь на водительское место, не в силах сдержать ухмылку.
