Парни замолчали и сосредоточились на Эйдин и ее разговоре с братом.
— Ты хоть понимаешь, в какой дерьмовый шторм ты ввязался? — она продолжала говорить, не обращая внимания на своего брата, который пытался вставить хоть слово, но не мог. — Дэмиен и Аланна только что сильно поссорились, и она призналась, что спит с тобой, мерзкий ублюдок. Они оба неравнодушны друг к другу и любят друг друга много лет, но они ужасны в том, чтобы быть честными и говорить о своих чувствах. Аланна сейчас в слезах, а Дэмиен, скорее всего, набросится на тебя, если встретит.
Эйдин сделала паузу, затем закричала:
— Я, черт возьми, не знаю, где он. У него обеденный перерыв, так что он, скорее всего, пошел в какой-нибудь паб, чтобы выпить. Зачем тебе?
Она ахнула после того, как Данте ответил на ее вопрос.
— Не смей идти и искать его, ты меня слышишь? Ты не сможешь это исправить. Что сделано, то сделано… Алло? Алло?
Эйдин отняла телефон от уха и посмотрела на него.
— Этот ублюдок только что повесил трубку.
— Наверняка просто пропала связь, — сказал Кейн, потирая правый висок.
— Сигнал не пропал; он повесил трубку.
Если существует на свете человек, при разговоре с которым вы не повесите трубку, так это Эйдин Коллинз.
— Забудь об этом, — заявила я. — Он сказал, что собирается найти Дэйма?
— Ага, — ответила Эйдин, качая головой. — Он думает, что сможет все объяснить ему. Он, скорее всего, подождет, пока у Дэмиена закончится обеденный перерыв, а я не хочу, чтобы эта стычка произошла в автомастерской. Данте, гребаный придурок, расскажет о своей сексуальной жизни с Ланой, а Дэмиен попытается его убить. О Боже, Кейн!
Эйдин повернулась к своему единственному, и он мгновенно вторгся в ее пространство, поцеловал ее в лоб и сказал:
— Мы все уладим.
Кейн, Алек и Райдер вышли из кухни, в то время как Доминик задержался рядом с моей сестрой, когда она вернулась в комнату без Аланны.
— Она ушла домой и не позволила мне пойти с ней. Она и так в замешательстве из-за интрижки ее отца и того, как с этим справиться, но это разорвет ее на части, если мы не поможем все исправить.
— Все плохо, — сказала Кила.
— Иди со своими братьями, чтобы уговорить Дэмиена, — сказала Брона Доминику, вытирая опухшие красные глаза и забирая у него Джорджи. — Ты знаешь, как он относится к Аланне. Мы должны остановить это, пока все не зашло слишком далеко.
Он колебался.
— Ты уверена?
— Не беспокойся обо мне. Прошло уже несколько недель с тех пор, как Джорджи отлучилась от груди. Я скучаю по той близости, которая была у нас с ней, когда она сосала грудь, но сейчас все хорошо. Ты помог мне пройти через это, а Бранна и девочки помогают мне, когда тебя нет рядом. А еще, мы собираемся снова стать родителями. Я лучше, чем когда-либо была.
Доминик глубоко вздохнул.
— Слава Богу. Я знал, что ты переживаешь трудные времена, и изо всех сил старался быть терпеливым с тобой, но, черт возьми, ты была такой засранкой последние несколько недель.
— Ты только что назвал меня засранкой? — спросила Брона, ее внимание было полностью сосредоточено на ее женихе.
— Черт возьми, нет, — быстро ответил он, когда понял свою оплошность. — Я сказал, что твоя задница прекрасна.
Губы Броны дрогнули.
— Отличное оправдание, придурок.
Он дразняще ухмыльнулся.
— Ты подарила мне комплимент? Фантастика!
Он потянулся к Броне, но она отскочила от него, хихикая. Джорджи завизжала от восторга и захлопала в ладоши.
— Иди, помоги своему брату! — Брона толкнула Доминика локтем. — А мы приступим к разработке плана того, как мы можем помочь Аланне.
Я посмотрела на эту пару и покачала головой, с улыбкой от уха до уха. Доминик получил несколько поцелуев от Броны и, конечно же, шлепок по заднице, а также объятия от своей дочери, прежде чем ушел со своими братьями искать Дэмиена и погрузиться по колено в его проблемы. В нашей компании происходило много перемен — как больших, так и маленьких — но было приятно видеть, что, по крайней мере, некоторые вещи никогда не меняются. Независимо от того, через что прошел каждый из нас, я знаю, что всегда могу рассчитывать на то, что мы будем держаться вместе, чтобы помочь друг другу. Мы не просто друзья, мы что-то большее.
Мы семья, и мы пойдем друг за другом на край света.
