— Мы на пятом этаже, — прошептал он, глядя на удаляющуюся фигуру Филча в следующем отсеке коридора. — Пойдём, нам сюда.
Они двинулись по коридору, сверяясь с Картой в каждом сколько-нибудь освещённом месте, по квадратам лунного света на полу, мимо доспехов, чьи шлемы позвякивали от их тихих шагов, проскальзывали в повороты, за которыми могло ожидать что угодно; дважды им пришлось остановиться, чтобы дать дорогу призраку, не привлекая его внимания. Гарри каждую минуту ожидал неприятной встречи, больше всего он боялся наткнуться на Пивза и всё время прислушивался, пытаясь уловить первые сигналы, предваряющие появление полтергейста.
— Сюда, Гарри, — чуть слышно выдохнула Луна, беря его за рукав и подталкивая к винтовой лестнице. Они стали подниматься по головокружительной спирали. Гарри никогда раньше не приходилось здесь бывать. Наконец они добрались до двери. На ней не было ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме ворона. Луна протянула бледную руку, казавшуюся в полумраке призраком, отдельным от тела, и один раз стукнула по двери. Этот тихий стук прозвучал, словно пушечный выстрел. Клюв ворона открылся, но вместо птичьего клёкота оттуда раздался нежный мелодичный голос: — Что было раньше, феникс или огонь?
— М-м… Как ты думаешь, Гарри? — спросила Луна.
— Что? Разве тут нужен не просто пароль? — в голосе Гарри было столько изумления и разочарования, что Луне даже стало его немного жаль.
— Нет, — отозвалась она. — Нужно ответить на вопрос.
— А если ответишь неправильно?
— Что ж, тогда придётся подождать кого-нибудь, кто сумеет ответить правильно, — сказала Луна. — Так вот и учишься, понимаешь?
— М-мда… Беда в том, что нам сейчас некогда дожидаться других.
— Я понимаю, — серьёзно ответила Луна. — Думаю, ответ такой: круг не имеет начала.
— Верное рассуждение, — сказал голос, и дверь распахнулась.
Общая гостиная Райвенкло оказалась большой круглой комнатой, полной воздуха. Гарри никогда не видел в Хогвартсе такого просторного помещения. Стены прорезывали изящные арочные окна с шёлковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой. Днём райвенкловцам, должно быть, открывается отсюда чудесный вид на окружающие горы. Куполообразный потолок был расписан звёздами, такими же, как на ультрамариновом полу. Здесь были столы, кресла, книжные шкафы, а в нише напротив входа стояла статуя из белого мрамора. Гарри узнал Ровену Райвенкло по гипсовому слепку, который видел дома у Луны. Статуя стояла у двери, которая вела, вероятно, к спальням этажом выше. Он зашагал прямо к мраморной женщине, глядевшей на него с загадочной полуулыбкой; в её красоте было что-то слегка пугающее. Голову статуи венчало воспроизведённое в мраморе изящное украшение, напомнившее ему диадему, которая была на Флёр в день её свадьбы. На нём что-то было выгравировано мелкими буквами. Гарри сбросил мантию-невидимку и взобрался на постамент, чтобы прочесть надпись. «Ума палата дороже злата». — Так что ты, похоже, беднее последнего нищего, дурак безмозглый, — насмешливо прокаркал хрипловатый голос. Гарри резко повернулся, сорвался с постамента и упал на пол. Над ним выросла сутулая фигура Алекто Кэрроу, и, прежде чем Гарри успел направить на неё волшебную палочку, Алекто прижала мясистый палец к черепу и змее, выжженным на её запястье.
Всё время, пока Гарри осматривался вокруг, Луна стояла под мантией-невидимкой, затаив дыхание. Только сейчас она поняла, как же соскучилась по этой гостиной и по своему укромному уголку за книжным шкафом. У неё в горле застрял комок, а глаза наполнились слезами при воспоминании о тех счастливых днях, которые она провела здесь. Поэтому она не сразу среагировала на появление невесть откуда взявшейся Алекто. Та успела коснуться пальцем Метки прежде, чем Луна выхватила из потайного кармана свою волшебную палочку и взмахнула ею с возгласом:
— Ступефай!
Кэрроу грохнулась лицом об пол так, что стёкла в книжных шкафах зазвенели. «Северус был бы доволен», — подумала Луна, а вслух с удивлением произнесла:
— Не ожидала, что получится так шумно.
За дверью, ведущей в спальни, послышался торопливый топот множества ног: заклятие Луны и грохот, произведённый падением Алекто, разбудили спавших наверху райвенкловцев.
— Луна, ты где? — Гарри торопливо оглядывался по сторонам. — Мне нужно спрятаться под мантию!
Луна приподняла скрывавшую её мантию-невидимку, чтобы Гарри смог увидеть её. Он метнулся к Луне, которая набросила на него мантию как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и в гостиную устремилась толпа перепуганных райвенкловцев в пижамах. При виде бесчувственной Алекто на полу раздались охи и возгласы удивления. Потом ученики медленно подошли ближе — как к дикому зверю, который может в любой момент проснуться и наброситься на них. Наконец какой-то храбрый первокурсник подбежал к Алекто и ткнул в спину ногой.
— По-моему, она мёртвая! — радостно закричал он.
— Нет, ты только посмотри! — весело зашептала Луна, глядя на толпящихся вокруг Алекто райвенкловцев. — Они рады!
— М-да… здорово… — рассеянно произнёс Гарри. Казалось, его мысли сейчас были слишком далеко отсюда.
В дверь гостиной постучали, и райвенкловцы застыли на месте. До Луны донесся мелодичный голос, звучавший из дверного молотка:
— Куда деваются исчезнувшие предметы? — Почём я знаю? Заткнись! — рявкнул грубый голос, и Луна узнала второго Кэрроу, Амикуса. — Алекто! Алекто! Ты здесь? Ты его поймала? Открой!
Райвенкловцы в ужасе перешёптывались. Потом раздалась, без всякого предупреждения, целая очередь громких хлопков, как будто кто-то стрелял по двери из ружья.
— АЛЕКТО! Если он явится, а Поттера у нас нет… Ты что, хочешь, чтобы с нами случилось то же, что с Малфоями? ОТКЛИКНИСЬ! — завыл Амикус, тряся дверь изо всех сил, однако она не поддавалась.
Все райвенкловцы отступили назад, а самые трусливые начали взбираться обратно по лестнице в свои спальни. Гарри с Луной молча стояли, скрытые мантией, не зная, что предпринять. Вдруг за дверью раздался другой, хорошо знакомый голос.
— Чем вы занимаетесь, позвольте вас спросить, профессор Кэрроу?
— Пытаюсь открыть треклятую дверь! — завопил Амикус. — Сходите за Флитвиком! Пусть немедленно откроет!
— Но разве там нет вашей сестры? — спросила профессор МакГонагалл. — Разве профессор Флитвик не пропустил её туда сегодня вечером по вашей настоятельной просьбе? Может быть, она могла бы открыть вам дверь? Тогда не пришлось бы будить среди ночи половину замка!
— Да не отзывается она, старая ты хрычовка! А ну давай сама открывай! Живо, кому говорят!
— Пожалуйста, если вам угодно, — произнесла профессор МакГонагалл убийственно холодным тоном. Раздался мягкий удар дверного молотка, и мелодичный голос снова спросил: — Куда деваются исчезнувшие предметы?
— В небытие, то есть во всё, — ответила профессор МакГонагалл.
— Изящная формулировка, — откликнулся вороний клюв, и дверь распахнулась.
Немногие райвенкловцыцы, ещё остававшиеся в гостиной, завидев на пороге размахивающего палочкой Амикуса, со всех ног бросились к лестнице. Сгорбленный, как и его сестра, с рыхлым бледным лицом и маленькими глазками, он мигом увидел распростёртое на полу неподвижное тело Алекто и издал вопль страха и ярости.
— Что натворили эти щенки? — завопил он. — Я буду пытать их всех Круциатусом, пока они не признаются, кто это сделал… А что скажет Тёмный Лорд? — взвизгнул он, ударяя себя кулаком по лбу. — Поттера мы не поймали, а эти свиньи убили Алекто и смылись!
— Ваша сестра всего лишь под действием Оглушающего заклятия, — с раздражением сказала профессор МакГонагалл, склонившаяся над Алекто. — С ней всё будет в порядке.
— Не будет, разрази тебя гром! — рявкнул Амикус. — Ничего с ней не будет в порядке, когда сюда явится Тёмный Лорд! Она вызвала его, я знаю, я чувствовал жжение в Метке, и теперь он думает, что мы поймали Поттера!
