— Мила, — вдруг раздается над самым ухом. Услышав его голос, тяну вверх руку, пытаюсь ухватится за него. Боюсь, что он пройдет мимо, не заметив меня в этом хаосе. Чувствую его прикосновение. Схватившись за мою ладонь, он присаживается рядом.
— Тише, Мила, сейчас помогу, — схватив за края упавшую на меня балку, пригвоздившую меня, прилагая неимоверные усилия, он приподымает ее, позволяя мне выбраться из ловушки. Макс отпускает ее, повернувшись ко мне, поднимает меня на руки. Прижимаюсь лицом к его груди, пока он быстрым шагом направляется к выходу.
Помещение уже пылает. Дым затопил все вокруг. Мы не можем дышать, ничего не видим. Но Макс просто чудом каким-то в считанные секунды добирается до выхода, выносит меня на улицу.
Разместив меня на ступеньках здания, обхватывает мое лицо руками.
— Ты в порядке? — взволнованно спрашивает он, принимаясь лихорадочно осматривать мое тело. Колено слегка содрано, но двигать могу, значит перелома нет.
— Цела вроде, — вздыхаю в облегчении. — Что случилось?
Осмотревшись по сторонам, вижу что перед фасадом здания толпа народа. Все спешно покинули здание, а теперь растерянные и испуганные наблюдают за тем, как оно горит, разрушаясь будто карточный домик.
— Пожар, потолок обрушился, — отвечает Максим.
— Кто-нибудь, вызовите пожарных и скорую. У кого телефон при себе! — кричит он. Народ, услышав Макса, будто из небытия вырывается. Встрепенувшись, начинают лихорадочно шарить по карманам.
— Мила, я сейчас, — погладив меня по волосам, он направляется ко входу.
Вдруг из здания выбегает наш одноклассник Юрка Спиридонов. Остановившись возле Макса, сгибается пополам от нехватки дыхания.
— Дашка, осталась. Ее завалило колонной, я не смог ее вытянуть, — хрипит мужчина, указывая в сторону здания.
— Пойдем, быстро — командует Максим направляясь вместе с Юркой вглубь горящего здания.
— Максим! — кричу вслед, испуганная до ужаса. Куда он пошел?! Там ведь пожар. Но он меня не слышит.
Поднимаюсь на самую последнюю ступеньку, желая быть как можно ближе к нему. Минута… Две… Три… кажется, бесконечность прошла с тех пор как он зашел туда. Внутри все в узел скручивает от волнения. Прижав к лицу ладони, не спуская взгляда со входа, молясь за него.
— Макс… Ма-а-а-акс, ну выходи… Где ты? — слезы катятся по щекам, перед глазами все расплывается, но я упорно всматриваюсь в густоту серого дыма.
— Погибли, — раздается рядом со мной чей-то шепот.
Повернувшись, одариваю глупца гневным взглядом. Пусть замочит! Не болтает того, чего не знает!
А потом по толпе проносятся удивленные вздохи. Повернувшись к дверям, вижу, как Юрка тянет на себе плетущуюся за ним Дашку и абсолютно неподвижного Макса.
Кажется, земля ушла из-под моих ног в тот момент. Зрение, слух — все отказало в момент. Сердце в груди стучало так сильно, что отдавало в висках. Рванув на негнущихся ногах к нему навстречу, помогаю Юрке уложить Макса на ступеньки.
Его нет. Здание уже пылает.
— Макс, — слезы катятся по щекам. Обхватив его лицо ладонями, наклоняюсь к нему, пытаясь расслышать дыхание. Но его нет.
— Черт. Макс, не смей, даже не думай! — хлопаю его ладонью по щеке. Лицо мужчины испачкано копотью, как и все тело. Паника не дает мне мыслить. Зажмурившись, пытаюсь собраться.
Расстегнув полы пиджака, начинаю делать ему непрямой массаж сердца. Сложив руки в замке, резкими толчками давлю на его грудину. После нескольких манипуляций, подаюсь к его голове. Вдыхаю кислород в него. Потом снова массаж, снова искусственное дыхание. Я делаю так старательно, так отчаянно хочу, чтобы он задышал, что не замечаю ничего вокруг. Ни снующих рядом людей, ни пытающихся оттянуть меня от него. Весь мир сужается до Максима. До его перепачканного сажей лица, до закрытых глаз. Понимаю в этот момент, что все готова отдать, только бы он распахнул их. Только бы он задышал.
— Макс, не смей, слышишь! — плачу, рыча на него. — Я приказываю тебе, не смей! — мой голос натянутый и севший. То и дело совершаю толчки на грудь в надежде что сердце его забьется.
— Максим, пожалуйста. Я прощаю тебя! Все прощу только не оставляй меня! — плачу навзрыд. Перед глазам все плывет. Приподняв его голову, укладываю на свои колени. Обнимаю его, целую. Умоляю не уходить…
— Я люблю тебя, слышишь?! Только не уходи! — задыхаюсь от спазмов. Сердце готово разорваться от боли. Прижавшись к нему, крепко обнимаю. Я не смогу без него. Не смогу простить себе. Не смогу этого вынести.
— Вот я знал… — вдруг раздается тихий шепот у самого уха. Короткая фраза сказанная обессиленным голосом. Но она возвращает в мое сердце надежду. Отстранившись, смотрю на него. Глаза Макса открыты. Он смотрит на меня, кривя пересохшие губы в кривой улыбке.
— Я знал, что ты простишь меня, — произносит он довольно. А я снова начинаю рыдать. Только теперь улыбаюсь. Глажу его по волосам, прижимаю к груди его голову. И плачу навзрыд.
— Подлец! Да знаешь как я испугалась, — нервный смех вырывается из груд. Отстранившись, Макс приподымается в сидячее положение.
— Я тоже, — произносит он, смотря на меня грустным взглядом. — Боялся, что потерял тебя, там… — взяв мою ладонь, сжимает ее.
— Больше не смей так делать! Я приказываю, — смахнув с глаз слезы, ворчу на него.
Максим улыбается, притягивая меня к себе.
— Ну раз приказываешь. Тогда и у меня будет условие… — произносит, не отпуская моего взгляда.
— Какое?
— Выходи за меня…
Удивленная столь неожиданным предложением несколько секунд молчу. Но не потому что не знаю ответ, потому что хочу насладится этим моментом. Его чудесным спасением, ощущением абсолютного счастья в груди.
— Хорошо. Выйду, — улыбаюсь. Макс кивает, притянув к себе, оставляет быстрый поцелуй на губах.
— В эту субботу, — произносит он вдруг.
— Что?
ЭПИЛОГ
Красное пятно. Безобразное. Разрушающее всю мою жизнь. Зал уже полон народа, а я сижу, запертая в комнате, чувствуя себя бесконечно несчастным человеком. Мне нельзя плакать, растечется макияж. Но слезы все равно текут. Что может быть еще хуже в день собственной свадьбы? Только мне так «везет».
Вдруг раздается громкий стук в дверь. Уже в пятый раз за последние две минуты.
— Мила, ты в порядке?! — голос Макса взволнован. — Я захожу!
Распахнув дверь, влетает в комнату. Секунда, и я в его руках. Прижимает меня к себе, будто испугался чего-то.
— Что случилось? — обхватив ладонями лицо, спрашивает взволнованно.
- Максим, я не смогу выйти за тебя, — произношу эти слова и от чувства обреченности и глубокого несчастья, слезы потоком льются из глаз.
— Почему? — его голос напряжен.
— Я испортила платье. Вино. Этот бокал, — указываю на уродливое огромное пятно на корсете белоснежного платья, а потом перевожу взгляд к тумбочке, где стоит злополучный бокал.
— Из-за этого ты расстроилась? — нежная улыбка кривит его губы. Он смотрит на меня так, будто я маленький глупый ребенок.
— А что я сейчас надену? Не так ведь мне идти, — рыдаю, пряча лицо в ладонях.
Макс молчит. Сжимает меня в объятиях.
— У меня есть идея, — вдруг произносит он с весельем в голосе.
— Какая? — поднимаю на него изумленный взгляд. Макс смотрит мне в глаза и столько любви в его взгляде и заботы, что мне вмиг плакать перестает хотеться.
— Я надену джинсы и рубашку, ты платье красное, в котором ты была когда мы впервые поцеловались, — хитро прищурившись, произносит он.
— Ты думаешь? — шмыгаю носом.
— Иди сюда, любимая, — усмехается он. Его губы касаются моих. Он целует меня нежно, трепетно, так, будто я хрустальная и он боится ненароком навредить мне. Дух захватывает от этого мужчины. Необыкновенный. Самый лучший. Вот так, в один момент решил, казалось бы нерешаемую проблему.
— Мне все равно в чем мы пойдем, — отстранившись, шепчет, водя пальцам по линии скул. — Плевать даже если бы не было гостей. Я люблю тебя, Мила. И хочу, как можно быстрее сделать своей женой.
