— Тут это… — начала Лариса испуганно. Я бросился к Лесе и упал возле неё на колени.
— Что случилось? — спросил я Ларису. — Скорую вызовите, — крикнул я, и Миша тут же взялся за телефон. — Лариса, я слушаю, — обратился к экономке, а сам стал осматривать Лесю, даже не зная, что пытаюсь увидеть.
— Она спускалась по лестнице и замерла на последней ступеньке, потом просто упала, — выдала Лариса на одном дыхании.
— Леся, Лесечка, — взял лицо любимой в свой ладони и пытался привести её в чувство, но ничего не получалось.
Она была как кукла. Я только взял её на руки и положил на диван обездвижное и почему-то черезчур лёгкое тело. Сердце грозит выскочить наружу, паника охватывает с ног до головы. Леся никак не реагирует, пульс слабый, дыхание слишком медленное. До приезда скорой я думал, что сам грохнусь в обморок от беспомощности.
— Отойдите, — услышал я с правой стороны. Мужчина в тёмно-синем костюме и с чемоданом обращался ко мне. Я молча встал на ноги и отошёл на метр.
— Что случилось? — спросил мужчина.
— Потеряла сознание, — большего я и сам не знал.
Врач что-то там проверял, крутил, трогал пульс, а я дрожал в стороне. Потом он сделал ей укол и обратился ко мне.
— Мы её забираем, вы ей кто? — задал вопрос, на который я и сам не знал ответ.
— Я… — замешкался я, — какое это имеет значение? Я поеду за вами, — ответил немного грубым басом.
— Её документы возьмите, — как-то недовольно сказал врач, но это меня никак не тронуло. Плевать на всех.
Я никогда в жизни не испытывал такого сильного страха. Не знаю, что эти врачи целый грёбаный час делают и почему не пускают к ней в палату, хорошо, что лучшую палату в этой клинике, но я схожу с ума, мечусь по коридору туда-сюда.
— Простите, — послышался совсем рядом женский голос.
— Да? — посмотрел на молодую медсестру.
— Можете пройти к главному врачу в кабинет, — наконец-то. Кивнул девушке и зашёл к врачу без стука.
— Проходите, садитесь, — указал седой мужчина на стул.
— Что с ней? — спросил я в нетерпении.
— Уже всё хорошо. У вашей спутницы истощение, утомление и повышенный гормон стресса. Она у вас что, на какой-то диете? — спросил врач, а я не могу понять откуда у неё истощение.
— Да нет, она всегда следила за питанием, — что за херня? Лариса же говорила, что она кушает.
— Анализы говорят об обратном. В её организме кроме кофеина нет ничего, зато есть дефицит витаминов, а также брадикардия. Она не жаловалась на тошноту, головные боли? — я только пожал плечами: может, жаловалась, было бы кому. — А агрессивность не проявляла? — задолбал, не знаю я. Не знаю!
— Скажите, что надо делать, может купить что-то надо? — я вконец растерялся.
— Отдыхать и хорошо питаться, всё, что нужно, мы уже дали. Вы ей кто? — заладили все: «кто, кто».
— Муж я, — раздражённо ответил я. На что врач неодобрительно на меня посмотрел. — Будущий, — добавил через зубы.
— Господин Орлов… — врач тяжело вздохнул. — Ваша жена… будущая подвергалась насилию ранее? — что, блядь, это вопрос, не бью ли я её что ли? — Или, может, в аварию попадала?
— Нет… я, — а вообще-то, я не знаю. У неё столько секретов. — К чему такой вопрос? — прищурился я.
— Рентген… вы просили сделать абсолютно все анализы, — пояснил врач. Я кивнул. — Снимки показали, что у неё была сломана правая рука и с той же стороны рёбра. А также, у неё была травма головы, — у меня кровь закипела. Мою девочку кто-то избивал. Эти мысли разрывают мне сердце, кулаки чешутся. Найду скотину — убью нахрен, заживо на куски порежу. Я думал, что меня удивить уже нечем, но врач продолжал. — Организм молодой, но это не значит, что за ним не нужно следить: от правильного питания и отдыха зависит почти всё, в первую очередь репродуктивные функции. Она ведь хочет родить ещё ребёнка? — вот опять офигел.
— В смысле «ещё»? — спросил я с глазами на лбу.
— Ваша жена… будущая родила ребёнка около двух лет назад, — я, тяжело вздохнув, спрятал лицо в ладонях и помотал головой. — Вы точно…
— Я забираю её домой, — перебил я врача и пошёл к двери.
— Она под капельницей, и ей вкололи снотворное. Лучше до завтра оставить её у нас, — хрена с два.
— Нет! — рявкнул я на вышедшего за мной врача.
— Господин… — завёлся, блядь. Я остановился прямо у двери в палату Леси и резко повернулся к доктору.
— Я. Забираю. Её. Домой, — зло посмотрел на него и вошёл в палату.
Снял с крючка капельницу, взял свою женщину на руки и аккуратно понёс к выходу под ворчание врача.
Сел на заднее сидение, отдал водителю приказ и устроил Лесю поудобнее на своих коленях, осторожно, чтобы не задеть иглу в её руке.
— Вася, едешь плавно и спокойно. Ясно? — Вася кивнул в зеркало заднего вида.
«Что у тебя за прошлое, Алеся Лебедева, и почему ты всё скрываешь?» — смотрел в бледное лицо этого нежного создания. Так значит, ребёнок, которого она отправила в Крым, может быть её. Кирилл давно не звонил, новостей никаких, столько тайн, и почему так проблематично что-то выяснить?
— Я тебя в обиду не дам, тебя больше никто и пальцем не тронет. А того, кто сделал всё это с тобой, я найду. И будь уверена: он пожалеет, что на свет родился, — шепнул я Лесе и поцеловал в прохладный лоб.
Уложил её в кровать, дождался, чтобы капельница закончилась, вытащил иглу, накрыл Лесю одеялом и улёгся рядом с ней. Наполненный внутренней теплотой и полный душевного спокойствия я уснул в блаженстве рядом с самым любимым источником тепла. Моим личным солнцем.
Меня разбудили блуждающие руки на моем теле и сладкий голосок.
— Марк, любимый… прости меня…
Леся
Открываю глаза и не могу понять, что происходит. Посмотрела вокруг и увидела, что я в своей… камере. Поморщилась и чуть не расстроилась, но вспомнила ночной сон.
В нём я попросила у Марка прощение и он простил. Простил и любил меня страстно, сладко, нежно. Он говорил, что любит, он целовал меня всё время, обещал, что не даст меня в обиду, что никто меня не тронет. И я поверила, я поверила в его любовь. Он доказал мне это своими прикосновениями.
Он спал рядом со мной, я чувствовала его крепкое тело, я чувствовала, как его сильные руки прижимали меня к крепкому торсу. Я понимала, что виновата перед ним, я разрушила то, что между нами было, поэтому я, не задумываясь, просила прощения, хотя бы во сне мне нужно было это сделать.
— Ты меня прости, солнышко, прости за всё, прости за слёзы и за боль, — он тёрся носом о мою щёку. — Я больше не позволю ни себе, ни кому-либо обидеть тебя, — я больше не сказала ничего, я погладила его лицо, покрытое щетиной, потянулась к желанным губам и поцеловала совсем нежно.
Он сжал меня сильнее и ответил на поцелуй, его дыхание сбилось, руки блуждали по моему телу.
— Я люблю тебя, Леся, — шепнул он мне в губы. — Я хочу тебя, я безумно скучал, солнце, — его глаза горели в темноте, губы дрожали, а сердце билось в бешеном ритме. Он был так близко, что если бы не сумасшедшее биение его сердца, то я бы не поверила.
— Я тоже тебя люблю и никогда не престану любить, — шепнула я и нащупала резинку его треников, он блаженно вздохнул.
Через пару мгновений на нас не было никакой одежды. Он накрыл моё тело своим, я обвила его ногами и раскрылась перед ним. Почувствовав его каменное желание, я ждала в предвкушении, когда он заполнит меня своей мощью. Он не переставал целовать меня, и когда он втянул мои твёрдые розовые горошинки, я со свистом застонала. Одна его рука спустилась и накрыла мою промежность, растирая мою влагу по мягким складкам. Я вцепилась в его плечи и изогнулась вперёд, поддаваясь ласкам. Я была на грани, когда он убрал руку и одним движением с рычанием вошёл в меня во всю длину. Это было настолько мощно, что я не могла полноценно дышать.
— Люблю… тебя… никому не отдам, — говорил он, целуя мою шею, а я только стонала и сжимала всё сильнее руками его плечи.
Мы взорвались одновременно — исчез весь мир. Мы рванули в космос, летели среди звёзд и были окружены разноцветными фейерверками. Это было невероятно, это было сладко, и это… был сон. Всего лишь сон, хоть и очень реалистичный.
