— Да, сэр, — усмехается она и возвращается к сковороде, деловито переворачивая небольшие пышные кружки теста. А я же наливаю в две чашки кофе, потом достаю из холодильника вишневое варенье и выставляю его на стол.
— Ты больше не запоешь?
— Нет, Сань, я стесняюсь, — радио сменилось уже с Дубцовой на какую-то иностранную блеющую певичку.
— А зря, мне это понравилось почти так же, как твоя музыка прошлой ночью.
— Саша! — как истинная рыжуха Васька быстро покрывается румянцем.
— Да-да? — поднимаю руку и запускаю её под майку Василисы, сжав упругую ягодицу.
— Перестань, ты сам сказал, что голоден.
— Да, но я не уточнял природу своего голода.
— Поосторожнее, мужчина, у меня в руках горячий предмет.
— Черт! Васька, ты осознаешь, что я в самую последнюю очередь буду думать о сковороде?
— Давай завтракать, ещё масса дел на сегодня.
— Не напоминай мне про вечер.
— И не думала, для тебя есть испытание покруче, раз уж ты вызвался сопровождать меня. Сегодня мне надо в салон, навести лоск, чтобы не выглядеть домохозяйкой.
— А мне нравится твой лохматый вид, напоминает о том, как я сам и лохматил тебя.
— Да, но ты же не хочешь, чтобы все видели меня после ночи с тобой?
— Очень даже хочу, — подаюсь вперед, упираясь в стол. — Чтобы каждый му*ак знал, что ты занята.
— А я занята? — она прищуривает глаза, и только тут я понимаю, что сболтнул то, что не следовало. Никогда никому не показывать свою зависимость. Не позволять людям узнать слабости. Эти непреложные истины, казалось, выбиты у меня с обратной стороны черепушки. Но я в одно мгновение забываю о них, стоит лишь представить Василису с кем-то чужим.
— Давай завтракать, — понимаю, что этими словами задеваю, но не могу продолжить и признаться. Девушка замыкается и берет чашку с кофе в руки, подтянув к себе одну ногу. Точно так же она сидела в своей съемной квартире, когда я впервые побывал там.
— Хорошо, я записалась к мастеру на четырнадцать часов, а с учетом пробок выехать надо будет в половине первого.
— Вася… — её отчужденность мне не нравится совсем, поэтому поднимаю руку и прижимаю к щеке девушки. — Ты очень дорога мне.
— Я понимаю, Саш, но ты сам сказал, что надо завтракать.
— Перестань вести себя так, словно я разрушил твои надежды. Ты прекрасно осведомлена, кто я и что я. И не обещал тебе радужных единорогов.
— А я ничего и не говорила тебе, — девушка отстраняется, а после и вовсе выходит из-за стола, так и не притронувшись к ею же приготовленным оладьям.
— Вася!
— Я иду одеваться, Саша, тебе бы тоже не помешало, — и с этими словами она оставляет меня сидеть одного в кухне.
Чувствую себя распоследним дерьмом, но на попятную не пойду. Слишком нестабильна моя жизнь сейчас. А Васька и так натерпелась уже на десять жизней, чтобы ещё со мной связываться. Через несколько минут поднимаюсь и направляюсь одеваться тоже, ведь на часах уже и так начало первого.
Всю дорогу в салон и там же мы не разговариваем. Я понимаю, что обидел девушку, но лучше так, чем потом причинить ещё больше боли. Поэтому молчание сопровождает наш путь и домой к Ваське, где она собирает свои вещи в сумку, а я прикидываю, как мне сегодня слиться со встречи с Косарем и этим уродом, который меня подставил.
Вечер наступает слишком быстро. Останавливаю машину возле служебного входа в "Лофт". Так странно, кажется, в прошлой жизни я спас девчонку от урода вот в этом переулке, а после мы отсюда же уехали к ней домой. Я помню, как она язвила и огрызалась, а потом уснула на моём плече. Губы кривятся в горькую улыбку. Ничего у нас не происходило по-нормальному. Каждая встреча — это просто стычка, и даже удивительно, как мы всё же соприкоснулись и так ярко. Хотя и здесь тоже не обошлось без потрясений.
— Мне пора, — это первые слова Васи с нашего завтрака. — Ты зайдешь?
— Нет, у меня встреча, но я заберу тебя, и передай своей Татьяне, чтобы не устраивала тебе ненужных встреч.
— Это и есть основной доход, — девушка уже открыла дверь и спустила ногу, когда я не выдерживаю.
— Василиса, если ты с кем и будешь спать здесь, то исключительно со мной. Если не захотела брать деньги у меня просто, я буду приезжать и оплачивать часы в випе!
— Эко тебя зацепило, — передо мной уже не Васька. Сейчас я смотрю на девушку, которую впервые увидел, если не добавлять сюда туман в глазах от кокса. — Я сама решаю, с кем сплю, а раз я тебе никто, то и распоряжаться моим телом ты не можешь.
— Вася! Не беси меня! — она посылает воздушный поцелуй и захлопывает дверь, направляясь к служебному входу. В этот самый момент раздается звонок телефона. Косарев. — Да! — рявкаю в трубку, совершенно не сдерживая себя.
— Воу! Воу! Парень, такое впечатление, что тебя прервали в самый лучший момент твоей жизни.
— Куда ехать? — не хочу даже намека слышать касаемо своей половой жизни из уст этого пошляка.
— Судя по камерам Танюши ты уже приехал. Мы в Зеркальном зале в “Лофте” и ждем только тебя, прежде чем пойдем развлекаться с девочками. Кстати, эта сисястая блондинка интересовалась, где ты пропадаешь так долго.
— Иду.
“Ну что же, даже ехать никуда не надо, всё с доставкой в клуб, и даже сам Ерошин, падла, будет здесь. Хоть какой-то плюс, если выкинуть из головы, что именно с ним я впервые увидел свою женщину… “ — обрываю мысли на этом моменте, понимая, что хоть я и отказываюсь признавать свою привязанность, но даже себя контролировать не получается.
Выхожу из автомобиля и направляюсь туда же, где десять минут назад скрылась рыжая бестия.
— Вот сегодня и проверим, кого ты выбираешь, — бубню себе под нос, быстро спускаясь в клуб и направляясь в указанный зал.
Глава 17
Атмосфера в клубе такая же, как всегда. В зале гремит музыка, в гримерке суетятся девочки, кто-то спорит, кто-то по телефону болтает, а кто-то — даже читает. Здесь нет ни одной благополучной девушки. Да и ни одна нормальная девка не пойдет сверкать промежностью на пилоне, если есть другая возможность устроиться в жизни. Шанталь ругается со своим ухажером по телефону, видимо, снова он ревнует её к похотливым клиентам. Внезапно я осознаю, что теперь и у меня появился ухажер.
“Саша, Саня, Александр” — мысленно произношу его имя, пока наш стилист наводит мне лоск.
— Рад, что ты вернулась целой и невредимой, дорогая, — он вытягивает мои волосы утюжком, а после закалывает пряди так, чтобы придать объем моей голове и при этом открыть шею и лицо. — Я очень волновался, когда узнал от Танюши, что ты в больнице.
Фёдор — самый настоящий гей и не скрывает своих пристрастий, поэтому с ним так легко и общаются все девочки и, совершенно не стесняясь, переодеваются при нем в гримерке. Но, несмотря на свою ориентацию, он единственный, кто не осуждал меня никогда за то, что я творила. Иногда даже вызывался отвезти, как и после моих встреч с Андреем.
— Девочки, вы представляете, кто сегодня в клубе? Тот красавчик, правая рука Косаря. О, я трепещу каждый раз от его взгляда. А как он… — Анжелика замолкает, заметив меня.
— Ай! Федя! — вскрикиваю, когда он плойкой прижигает мне ухо.
— А ты не вертись, как юла, на стуле! — слышу вместо извинений.
— Как дела, Анжелика? — встречаюсь с ней глазами в зеркале.
— Были хорошо, пока тут кокаиновой шлюхой не запахло.
— Брейк, девочки! — в гримерке появляется Аля с органайзером в руке. — Итак, кто у нас сегодня в плюсе? Шанталь, Анжелика, Блэки, Ева и Стэйси. Остальные ещё не готовы. Девочки, как только диджей объявит парад, вы все должны быть на сцене. Сегодня у нас ожидается много гостей и весьма состоятельных.
— И среди них есть особенные, — тихо, но так, чтобы я услышала, проговаривает блондинка.
— И не мечтай, шлюха, — так же тихо отзываюсь я и натягиваю на себя платье в пол, но при этом с открытой спиной и руками. Лодочки на ноги, чтобы не порвать подол. Эти платья — единственная вещь, в которой не могу себе отказать. Знаю, что на вечеринки или светские тусовки я редко попадаю, хотя бывало и такое, если богатеям нужен был эскорт. Но это на моем веку случалось всего пару-тройку раз. Когда все одетые девочки покидают гримерку, я притормаживаю, всматриваясь в своё отражение. Ощущение чего-то неотвратимого преследует меня весь вечер. Разговор с Ворошиловым дома, потом в машине — всё это словно неотвратимо приближает нас к точке невозврата. И приходится признаться самой себе, что я не готова отпустить этого мужчину из своей жизни. Мне нравится, как он проявляет свои собственнические чувства, нравится, что он хочет быть единственным. Я бы тоже этого очень хотела, хотя и понимаю, что такое просто нереально в наших отношениях.
