Она давит пальцами на виски, растирает их. Я вижу, насколько напряжены ее плечи.
Удивительно, что девочка не спешит оттолкнуть меня, когда я надавливаю на окаменевшие мышцы. Сначала разминаю их пальцами, а после наклоняюсь так, чтобы губами прочертить дорожку от острого плеча до ушка, за которым у Принцессы находится особенно чувствительная область.
— Как ты теперь уйдешь? — Ева всхлипывает, когда я пальцами начинаю рисовать узоры на ее животе.
— Никак, — пожимаю плечами. — Посижу здесь, буду помогать тебе с платьями.
Мне понравилось раздевать Еву. Особенно понравилось то, что она не пыталась шипеть. Трогательная нежная малышка, которая кусает губы каждый раз, как я к ней прикасаюсь.
Я вижу, что ей не нравится эта идея. Она бы с удовольствием выпроводила меня пинками на улицу и вообще больше никогда бы не пускала в приличные места.
Но у нас тут имеется злобная мать, которая, наверное, избавилась от выпитого популярным способом двух пальцев, и она точно не одобрит тот факт, что ее обожаемая дочурка зажималась в примерочной не с будущим мужем.
— Ненавижу тебя, — Ева бросает через плечо перед очередным выходом в платье и еще от души каблук мне в ногу вдавливает.
По маниакальной улыбочке можно понять, что она сделала это целенаправленно, а не просто споткнулась.
— Знаешь, Принцесса, белый цвет обычно полагается девственницам, а я еще не забыл, как пару дней назад ты извивалась под моим языком.
Что-то странное вспыхивает в ее глазах. Не успеваю до конца разобрать, потому что Ева ускользает в зал покрутиться перед матерью.
Только потом до меня доходит.
А я ведь реально дебил. И теперь очевидно, почему она так дрожала в тот наш раз, когда я затащил ее к себе в квартиру.
Сказала бы она мне об отсутствии опыта? Да хрена с два.
Сжала бы зубы и молча перетерпела бы, зайди я в тот раз дальше.
И почему, спрашивается, мне так паршиво становится?
Принцесса возвращается через какое-то время, и я даже не хочу отпускать очередную шутку. Молча помогаю ей справиться со шнуровкой, замираю за ее спиной, поглаживая ладонями открытые плечи — платье не предусматривает рукавов.
— Поедешь со мной после завершения этого цирка? — мой голос звучит хрипло, когда в голову опять ударяет ее запах.
Ева молча кивает. Как-то устало прикрывает глаза, едва не плачет, окинув взглядом оставшиеся платья, к которым она еще не притрагивалась.
— Одевайся в свое, Принцесса, — говорю, обдумывая, как можно провернуть все это.
Вылавливаю крутящуюся поблизости девушку. Удваиваю то, что уже дал ей, и прошу сказать матери Евы, что у них здесь образовалось какое-то внезапное спецобслуживание и салон закрывается на сегодня.
Она, конечно, в восторг от этой идеи не приходит, но вид живых денег, которые можно получить вот-прямо-сейчас, ее подстегивает.
— Как вы смеете?! Да вы знаете, кто мой муж? Имейте в виду, мы еще хорошенько подумаем, возвращаться к вам за окончательным вариантом или найти тех, кто заинтересован в платежеспособных покупателях…
Мать Принцессы делает упор на это слово, а я не могу сдержать ухмылки, потому что меня всегда смешит, когда такие особи кичатся деньгами, которые заработали не сами.
— Как ты это сделал? — Ева высовывает нос из примерочной, ее губы трогает легкая улыбка.
— У меня свои методы, — подмигиваю ей, разворачиваю Принцессу спиной к себе и прикладываюсь ладонью к ее заднице, которую она еще не успевала упаковать в джинсы. — От матери избавиться тебе придется своими силами. Есть идеи?
— Я все равно собиралась ехать к себе. Скажу, что у меня разболелась голова и я не хочу ее задерживать. Моя квартира в противоположной стороне от поселка.
Моя девочка.
А моя ли?
Гоню от себя эти мысли, жду, пока Принцесса спровадит мать — она оповещает меня об этом кратким сообщением:
«Дьявол уехал».
Прыскаю в кулак, огибаю девушку, которая уже пытается строить мне глазки, и выхожу на улицу. Ева водит пальчиками по идеально отполированному капоту моей машины. Она стоит спиной ко мне, так что я не упускаю возможности бесшумно подкрасться к ней.
— Попалась, девочка?
Принцесса оказывается в кольце из моих рук, возится несколько секунд, но быстро замирает, когда я в очередной раз присасываюсь к ее шее. Маньяком себя чувствую, блин. Мне так мало ее.
Я уже знаю, куда отвезу ее. Вряд ли Ева придет в восторг от моей идеи, но я почему-то уверен, что в процессе она втянется.
— У тебя выдался паршивый день, — все-таки приходится отпустить ее одной рукой, чтобы достать ключ. — Предлагаю исправить это, у меня есть план.
— Мы не поедем к тебе? — Ева искренне удивляется.
— Кто знает, — пожимаю плечами. — Пока точно нет.
— Но ты же…
— Что? Хочу тебя трахнуть? Так я не отрицаю. Но это не значит, что у меня в голове одни гормоны.
Я вглядываюсь в ее лицо, и мне почему-то хочется, чтобы она снова улыбнулась.
По дороге Ева несмело ловит мою руку, пропускает пальцы через мои. Иногда я чувствую, как ее пальчики скользят по тыльной стороне моей ладони. Это хорошо, что она выключила свою гордость, потому что — интуиция мне подсказывает — еще немного и Ева может сломаться под ней.
Двадцать девятая глава. Адам
Максимально сложно убедить в чем-то человека, если на тебя вот уже минут десять смотрят как на идиота.
А ты при этом все равно приводишь здравые аргументы и не даешь одной вредной Принцессе улизнуть, преграждая ей дорогу собой.
— У меня ничего нет с собой, Адам. Зачем ты вообще привез меня сюда? — Ева испепеляет меня недовольным взглядом и косится в сторону охранников. Неужели сдаст меня за какие-нибудь домогательства?
— Тебе надо выпустить пар. И здесь есть отличный магазин со всем необходимым. Считай, что у нас свидание, — давлю на ее романтичную сторону. Все-таки в душе она та еще «девочка». Розовые пони, драконы и вот это все.
— Я не хожу на свидания с шантажистами.
— А с кем ходишь?
— Ни с кем, — бурчит и снова пытается отодвинуться.
Не-а, не выйдет. Не сегодня.
Я ловлю ее за плечи и осторожно начинаю подталкивать в сторону магазина. Очень надеюсь, что трусы моего размера там тоже найдутся, потому что светить перед детьми задницей совсем не хочется.
— Девушка, нам нужен самый лучший купальник, — ставлю задачу перед консультантом и занимаю собой весь дверной проем. Других путей отступления для Евы нет. Попалась.
— Самый закрытый, — Принцесса поправляет меня, смешно дует губы. Делает вид, что смертельно обижена на меня.
Ничего, пару раз съедет с горок и отойдет. В конце концов, вода тоже успокаивает.
Назло мне, подозреваю, Ева действительно выбирает какое-то черное «глухое» недоразумение. Никаких симпатичных вырезов, попа ее тоже куда-то удивительным образом испарилась. Всего лишь неудачный крой, а мужской глаз уже не радуется. Бессердечная женщина.
— Мне поможешь? — выгибаю бровь. — Я знаю, что вы тайком пялитесь на мужские задницы, хоть и говорите, что важна лишь душа.
Принцесса как-то опасно прищуривается, заталкивает меня в примерочную, а потом приносит мужские, мать их, стринги.
Мне.
Вот эти, блин, веревочки.
Ладно, малышка, ты сама напросилась. У меня комплексов нет, а у тебя будет шанс передумать.
Я реально натягиваю их на себя. Ныряю обратно в кроссовки и вот таким красавчиком предстаю перед ней. Ну и еще перед парой десятков человек, потому что стены у магазина стеклянные.
— Ты с ума сошел?! — Ева взвизгивает, сдергивает полотенце со стенда и бросает точно мне в пах.
— Нравится, Принцесса? Я не особо в восторге от перспективы прямо так скользить по швам на горках, но ради тебя…
— Боже, просто помолчи.
Она закатывает глаза и насильно впихивает мне в руки уже нормальные плавки. Задница закрыта, и это уже выбивает их в мои фавориты.
