Эми, должно быть, чувствует его предположение, потому что краснеет, когда он предлагает ей помощь с сумкой из химчистки отеля, наполненной ее одеждой.
— Я сама, спасибо.
Я обнимаю ее в последний раз и закрываю дверь, затем беру свою бейсболку, солнцезащитные очки и AirPods. Выхожу за дверь и вижу, что Эми и Тай все еще в коридоре. Эми присела на корточки и копается в своей сумочке.
— Ты что-то забыла?
— Мои ключи. — Она берет маленькую сумку и переворачивает ее вверх дном на ковер. — Я не могу их найти.
Приседаю рядом с ней, чтобы помочь в поисках. Я не вижу никаких ключей.
— Ты проверила карман своих джинсов?
Она вытряхивает сложенные джинсы, и, конечно же, ключи лежат в заднем кармане.
— Уф, спасибо.
Я помогаю ей собрать ее вещи обратно в сумку.
— Я тоже иду вниз.
Мы втроем идем к лифту и останавливаемся на пятнадцатом этаже, где к нам присоединяется Джонни, член нашей команды безопасности, в тренировочной экипировке. Брент настаивает, чтобы мы никуда не ходили одни, и это раздражает. По крайней мере, когда я бегу, то могу притвориться, что за мной не следует двухсотфунтовый мужчина.
Джонни улыбается нам с Эми.
— Доброе утро.
Я улыбаюсь шире, чем когда-либо за последние дни.
— И правда доброе.
Эми хихикает.
Дверь лифта открывается, и мы выходим в вестибюль. Тай и Джонни обходят нас с Эми с флангов.
Внедорожник ждет у двойных дверей, и я обнимаю Эми в последний раз.
— Ты ангел, знаешь это?
— Помнишь, что я сказала? — Она поднимает бровь.
— Спросить себя, чего я хочу больше всего, и не соглашаться ни на что меньшее. — Я улыбаюсь ей. — Я никогда этого не забуду.
— Хорошо. — Она слегка краснеет, прежде чем скользнуть во внедорожник.
Я смотрю, как машина отъезжает, пока задние фонари не исчезают из виду, затем чувствую напряжение в воздухе. Решив, что меня заметил поклонник, я надвигаю кепку пониже на глаза и бегу трусцой с Джонни на хвосте. По мере того, как расстояние между отелем и мной увеличивается, это чувство исчезает, и я теряю себя, наслаждаясь бегом по тротуару.
ТЕЙЛОР
Я не буду плакать. Не буду плакать. Я отказываюсь плакать!
И все же, пока стою в холле отеля «Ритц» с горячим кофе в руке, мои глаза игнорируют приказ и наполняются слезами.
Руки Итана обвивают высокую, стройную брюнетку с волосами из рекламы шампуня «Пантин». Он что-то тихо говорит ей на ухо, и от того, как тот ей улыбается, у меня перехватывает дыхание.
Я заметила их, когда они выходили из лифта. Я только что получила свой кофе от бариста, когда услышала как женщина ахнула. И повернулась, чтобы посмотреть, что происходит, и тоже ахнула. Хотя, уверена, что не по той же причине.
Я пыталась убедить себя, что женщина с Итаном — это кто-то из его персонала, возможно, постоялица отеля, которой выпала честь ехать в лифте с известной рок-звездой, но потом увидела ее безразмерную толстовку. Такую же я видела на Итане. И хотя я никогда не видела Итана в красных спортивных штанах, которые были на женщине, могу предположить, что, судя по тому, как она тонула в них, она уходила в одежде Итана.
В окружении двух охранников пара улыбалась друг другу, пока он провожал ее, чтобы один из сотрудников его службы безопасности отвез ее домой на служебном внедорожнике.
Эта женщина — не какая-то групи, которую он использовал и отбросил в сторону. Эта женщина для него особенная. И будь я проклята, если это не делает боль еще сильнее.
Я сдерживаю свои глупые, девчачьи эмоции и бегу к лифту. Я планировала прогуляться, посмотреть город, прежде чем мне нужно было вернуться на встречу команды / ужин, а затем отправиться в дайв-бар. Вместо этого я запираюсь в номере, сворачиваюсь калачиком под одеялом и засыпаю.
ГЛАВА 16
ТЕЙЛОР
У меня не так много опыта посещений дайв-баров или баров вообще, но бар дяди Коппера — это воплощение того, каким я представляла себе дайв-бар. Темные кирпичные стены, украшенные пивными вывесками, старыми бейсбольными кепками, досками для игры в дартс, и ни одного окна. Бар небольшой, поэтому наша группа из сорока с лишним человек заполнила все пространство. Дядя Коппера стоит за стойкой, разливает пиво и раздает шоты, как конфеты на Хэллоуин.
Я нахожусь в дальнем конце зала, примостившись за угловым столиком, вне поля зрения Пророка. Пол направляется в мою сторону, в одной руке пиво, в другой — рюмка чего-то янтарного. Он оглядывается по сторонам, а затем незаметно использует свое тело как щит, выливая выпивку в мою колу.
Я размешиваю ее трубочкой, пока парень опускается на сиденье рядом со мной.
— Если бы Пророк знал, что я наливаю в твой напиток ром, он бы отрезал мне яйца.
Я пожимаю плечами и отхлебываю крепкую смесь, стараясь не съежиться от ужасного вкуса. В прошлом я пила алкоголь — в основном отхлебывала из папиного пива. Это дерьмо отвратительно. Но никто не пьет, потому что им нравится вкус; они пьют из-за того, как они себя чувствуют. После трех рюмок я наконец-то чувствую себя кем-то другим, а не мусором, который Итан отбросил в сторону и заменил кем-то другим. Сексуальнее. Красивее. Всем тем, чем я не являюсь.
— Ты уже чувствуешь это? — говорит Пол, наклоняясь и наблюдая за моими губами.
Я делаю большой глоток.
— Собираюсь поставить что-нибудь на музыкальном автомате.
Я встаю слишком быстро и качаюсь на ногах, используя стол для поддержания вертикального положения. Придя в устойчивое положение, отталкиваюсь и бегу к музыкальному автомату, пока меня не сдуло порывом ветра. Засовываю в приемник пятидолларовую купюру и просматриваю музыкальный ассортимент, задерживаясь на музыке, которую слушал мой отец.
E9: All Out of Love группы «Эир Сэплай»
G2: Every Rose Has Its Thorn группы «Поизэн»
— Люблю эту песню, — говорю я себе и вбиваю J6: Love Stinks группы «Джей Джеилс Банд». D12: Pictures of You группы «Кеур». F3: I Hate Myself for Loving You группы «Джоан Джэтт и Блекхёртс». E5: Don't Go Away Mad группы «Мотли Крю».
— Осталось три, — говорит Пол слишком близко к моему уху. — Дай мне выбрать. — Он обхватывает меня, прижимаясь передней частью своего тела к моей спине.
Выскальзываю из его объятий и ухожу от музыкального автомата. Я немного пьяна, и у меня сейчас нет настроения для мужчин. Вообще никакого настроения. Я возвращаю себе свой напиток, и когда через динамики играет моя первая песня, несколько человек в баре освистывают меня. Может быть, у подборки и есть депрессивная тема, но к черту их. Они не живут в моей голове, и сейчас мне нужно слушать музыку, которая говорит с моей душой.
Я допиваю остатки колы. В голове легкость, а тело как будто плывет. Я раскачиваюсь в такт Брету Майклзу, когда он напевает о ковбоях и грустных песнях.
— Хочешь потанцевать? — говорит Пол.
Я прищуриваю глаза, чтобы сфокусироваться.
— Почему ты постоянно появляешься, где бы я ни была?
Он кажется немного обиженным, но мне все равно. Сегодня я нахожусь далеко за пределами своего фильтра.
— Почему ты все время убегаешь?
Я начинаю припев песни, напевая в соломинку своего пустого бокала.
— Тебе нужно сбавить обороты. — Его горячее дыхание касается моего уха. — Иначе твой отец узнает, что ты навеселе.
Я отшатываюсь.
— Я могу о себе позаботиться, спасибо. — Я поворачиваюсь к нему спиной, как раз когда включается Love Stinks.
Завсегдатаи бара, похоже, одобряют эту песню, так как все они пьяно подпевают ей. Я замечаю, что отец смотрит на меня из бара, и убедительно машу ему рукой, подпевая при этом. Кажется, он купился и возвращается к своему разговору. Решив, что выиграла немного свободного времени, я начинаю танцевать. Не на танцполе — в конце концов, это дайв-бар — а на свободной площадке возле бильярдных столов.
К тому времени, когда зазвучала Джоан Джетт, Пол протягивает мне свежую колу. Я пью ее, не чувствуя алкоголя и благодарная за прохладу, потому что от всех этих пений и танцев я вспотела.
