Дразняще покружив большим пальцем по кромке входа, он проник внутрь. Она была солоноватая на вкус под широкими движениями его языка, когда он вылизывал ее, все глубже зарываясь лицом в ее лоно.
Ее страсть нарастала, омывая его ароматом ее возбуждения. Смешавшись с ее сладким цветочным запахом, он напоминал запах скалистого пляжа во время дождя.
Он проскользнул в ее лоно двумя пальцами, с удовлетворением ощущая, как сжимаются его стенки. Вайолет затолкалась бедрами ему навстречу. Он заработал рукой быстрее.
Она была на грани разрядки, но Кит хотел… о, он хотел гораздо большего. Сколько раз у него получится довести ее до вершины, прежде чем ее силы иссякнут? Впрочем, скоро он это выяснит — когда его собственное желание станет непреодолимым.
Он лизнул ее бедро и, вонзаясь в нее пальцами до упора, сжал нежную кожу зубами.
Вайолет вскрикнула. Он прикусил ее еще раз, сильнее.
— Я… я…
— Я знаю, — промолвил он. Она хотела кончить.
Он задумался над тем, стоит ли выполнить ее просьбу. Можно довести ее до разрядки сейчас и помучить отказом позже, пока она, истекая соками, не впадет в беспамятство от болезненной потребности, чтобы ее отымели. А можно подождать, растянуть удовольствие до предела, после чего взять ее быстро и яростно, так, чтобы, кончая, она разбилась под ним как стекло.
Так или иначе, каждая минута их близости будет пронизана наслаждением. Для него — и для нее тоже.
Вайолет была нужна твердая рука. Она слишком привыкла все и вся контролировать. Кто-то должен низложить ее, разрушить ее стены, а затем заново собрать по частям.
Он вытащил из нее пальцы и подтянулся вверх. Оказавшись лицом к лицу, они долгое мгновение смотрели в глаза друг другу. Кит поднес к ее губам свои влажные пальцы — испытывая ее, искушая попробовать саму себя на вкус.
Ее губы приоткрылись. Он чуть не застонал, когда она взяла его пальцы в рот и с жадностью их облизала.
Они поцеловались. Медленно, горячо. Она плавно гладила его плечи и спину, лаская тугие мышцы. Колючее золотое шитье ее платья царапало его соски. Ощущение было приятным. Может, стоит проделать то же самое с нею и, не касаясь ее руками, безжалостно раздразнить?
— Почему ты остановился? — спросила она, когда они, задыхаясь, оторвались друг от друга.
— Поверь, чем дольше ждешь, тем острее потом наслаждение, — сказал он.
Она не ответила, и Кит принял ее молчание за согласие. Подушечками пальцев он провел по ее выпирающим из корсажа грудям. Зарылся лицом в ложбинку меж ними, позволив себе раствориться в аромате ее кожи. Осыпал оба холмика поцелуями, и она переплелась с ним ногами.
— Я мог бы лежать так дни напролет, — проговорил он перед тем, как наклониться и защемить притягательную плоть губами. Он смял ее грудь в ладони. Ее тело, содрогнувшись, идеально отозвалось на его ласку.
Кит потянул корсаж вниз, открывая ее соски.
— М-м-м. — Указательным пальцем он обвел ареолу, потом еще, еще и еще раз, пока ее сосок не стал тугим, сморщенным бутоном. Им овладело какое-то странное состояние. Из головы ушли все мысли. Словно в трансе, он гладил ее кожу, не представляя, как можно заниматься чем-то другим, кроме как преклоняться перед ее телом.
Он закружил по второму соску, впадая в еще большее оцепенение. Померкли все звуки, даже ее дыхание. Он остался один, боготворя ее в тишине и… полном покое?
Как только он подобрал этому состоянию название, оно исчезло.
Сможет ли он теперь от нее уехать? Сможет ли добровольно расстаться с женщиной, которая воплощает в себе все его мечты? Он поцеловал ее грудь. Сжал ее и втянул в рот сосок.
Что, если это чувство, этот покой, появилось благодаря ей? Останется ли оно с ним, если он останется с нею?
Кит моргнул. Сердце громко стучало в ушах, конечности слегка подрагивали. Он заново ощутил под собой мягкое и податливое тело, скольжение ноги по своему бедру. Услышал ее сбившееся дыхание. Он с Вайолет. Они занимаются любовью. Это все, о чем в данный момент ему нужно думать и знать. О том, что в его постели — прекрасная, страстная, вожделеющая его женщина.
Он знает, как это делается. Он совершал этот акт много раз. Почему же с ней все воспринимается как-то иначе?
Чтобы перебить эти мысли, он прижался губами к ее губам, раскрыл ее рот и погрузился языком в его глубину, предвкушая, как скоро похожим образом вторгнется в ее тело. Она застонала, впилась в его плечи ногтями, и он вспомнил, ради чего все это. Ей нужно, чтобы ее подчинили, довели до края и увлекли в бездну.
Что ж, это он может ей гарантировать. Но ничего больше. Он с силой вжался в нее бедрами, чтобы прочувствовать, как она ему уступает. Острые ноготки вошли в его плоть глубже.
Он даст ее телу то, о чем оно просит. Все остальное подождет до завтра.
Глава 9.
Вайолет горела как в лихорадке. Руки Кита, его рот, его плоть возбудили ее до точки, за которой не существовало ничего, кроме его тяжелого дыхания и ее собственного вожделения, которое с каждым прикосновением распалялось все сильнее и сильнее.
Она хотела, чтобы он взял ее. Чтобы облегчил терзавшую ее тело муку.
Это случится, но не сразу. О, он будет дразнить ее бесконечно, пока она не отдаст ему все. Свое сердце, свое тело, свою душу.
Ибо целью этой игры был не только секс. Вайолет знала это наверняка, пусть Кит и не проговаривал этого вслух. Он был зациклен на контроле не меньше ее самой, и порой этот факт настораживал, хотя она была уверена, что физической боли он ей не причинит. Но вот душевную… Это еще вопрос.
Он слишком быстро стал частью ее жизни. Просыпаясь утром, она знала, что увидит его за завтраком, что вечером они будут болтать о книгах или петь баллады, не нуждаясь в аккомпанементе скрипки или фортепиано.
И каждый вечер, ложась спать, она засыпала с мыслью о нем.
Он уже забрал и ее сердце, и душу, и в самом скором времени возьмет ее тело, которое она отдаст без раздумий, потому что именно этого желала с первого мгновения их встречи.
Лежа лицом к лицу, они сплелись разгоряченными телами, целуя, лаская друг друга. Вайолет льнула к нему, зная, что таких ночей будет немного.
— Хочу тебя голую, — прошептал он. В его карих глазах свивало спираль нечто темное, некая стихия, которую она не могла назвать. И еще страсть. Та же страсть, что вспыхивала искрами в ее теле и разрывала сердце.
Она выпростала ноги и перекатилась на живот, спиной к его взгляду. И, тяжело дыша, замерла в ожидании, когда он обнажит ее, слой за слоем, как обнажил ее душу, сломав все ее сопротивление.
