Мириам болтает остроумно и без умолку. Я думаю про себя: «Еще немного, и тебе придется замолчать». Но она продолжает свою болтовню, пока я ласкаю ее в темноте, под атласом и мехом. Я ощущаю, как она отзывается на мои касания, слегка раздвигая ноги, так что моя рука полностью оказывается у нее в промежности. И тогда она напрягается под моими пальцами, вытягивается, и я понимаю, что она испытывает наслаждение. Это оказывается заразительным. Я чувствую, что сама достигаю оргазма, хотя никто ко мне даже не прикасался.
Я так истекаю соком, что опасаюсь, как бы влага не проступила через мое платье. Она должна проступить также и на платье Мириам. Войдя в ночной клуб, мы обе остаемся в шубах.
У Мириам глаза блестящие, темные.
На некоторое время Поль оставляет нас одних, и мы отправляемся в женский туалет. На этот раз Мириам решительно, без смущения целует меня в губы. Мы приводим себя в порядок и возвращаемся к столу.
Пьер снимал комнату вместе с Жаном, который был значительно моложе его. Однажды Жан привел домой молодую девушку, которую встретил бродившей по улицам. Он сразу понял, что она не проститутка.
Ей едва исполнилось шестнадцать. Коротко остриженные волосы были как у мальчика, фигура была неоформленной, а маленькие груди торчали вызывающе. Она немедленно откликнулась на слова Жана, но странным образом:
— Я убежала из дома.
— А куда ты сейчас направляешься? У тебя есть деньги?
— Нет, у меня нет денег, и мне негде жить.
— Тогда пошли со мной, — предложил Жан. — Я приготовлю тебе ужин и предоставлю комнату. — С удивительной покорностью она последовала за ним.
— Как тебя зовут?
— Жанетта.
— О, мы вполне подойдем друг другу. Меня зовут Жан.
В его квартире имелось две спальные комнаты, в каждой из которой было по двуспальной кровати. Поначалу Жан на самом деле намеревался помочь девушке и отправился спать на кровать Пьера, который не вернулся ночевать домой. Ее жалкий, потерянный вид вызывал у Жана не желание, а сострадание. Он приготовил ей ужин. Потом она сказала, что хочет спать. Жан выдал ей свою пижаму, показал, где она будет спать, и удалился.
Вскоре после того как он отправился в комнату Пьера, он услышал, как она его зовет. Она сидела в постели, как капризный ребенок, и попросила его сесть рядом с ней. Она попросила его поцеловать ее и пожелать спокойной ночи. Целоваться она еще не умела. Она ответила ему нежным, невинным поцелуем, но он возбудил Жана. Он не оторвался от ее губ и протолкнул язык в ее мягкий ротик. Она позволила это сделать с такой же покорностью, какую проявила, когда согласилась пойти с ним.
Тогда Жан еще сильнее возбудился. Он улегся рядом с ней. Ему показалось, что ей это понравилось. Его слегка страшила ее молодость, но он не мог поверить, что она еще девственница. То, что она не умела целоваться, для него ничего не значило. Он знал многих женщин, которые не умели целоваться, но знали, как заключить мужчину в свои объятия и принять его с предельным гостеприимством.
Он начал обучать ее, как нужно целоваться.
— Предложи мне свой язык, как я тебе предлагаю свой, — сказал он, и она подчинилась.
— Тебе это нравится? — спросил он. Она утвердительно кивнула.
Потом, когда он откинулся на спину и рассматривал ее, она приподнялась на локте, с полной серьезностью высунула язык и поместила его между губ Жана.
Это его очаровало. Она оказалась хорошей ученицей. Он заставил ее двигать и пощелкивать языком. Они долгое время оставались слепленными, после чего он позволил себе перейти к другим ласкам. Он начал изучать ее маленькие грудки. Она откликнулась на его пощипывания и поцелуи.
— Ты до этого никогда не целовалась с мужчиной? — недоверчиво спросил он.
— Нет, — со всей серьезностью ответила девушка. — Но мне всегда этого хотелось. Именно поэтому я и убежала из дома. Я знала, что иначе моя мать будет продолжать меня прятать. А тем временем у нее самой все время бывали мужчины. Я слышала их. Моя мать довольно красива, к ней часто приходили мужчины и запирались с ней в комнате. Но она никогда не позволяла мне видеть их, а иногда даже велела уйти из дома. А мне хотелось, чтобы у меня самой было тоже несколько мужчин.
— Несколько мужчин, — рассмеялся Жан. — А одного недостаточно?
— Я еще не знаю, — с той же серьезностью сказала она. — Я должна проверить.
И тогда Жан все внимание сосредоточил на крепких и торчащих грудях Жанетты. Он целовал и ласкал их. Жанетта с большим интересом наблюдала за ним. Когда он оторвался от нее, чтобы передохнуть, она вдруг расстегнула на нем рубашку и прижала свои юные груди к его груди и начала тереться о него, в точности как томная, сладострастная кошка. Жана ошеломил ее врожденный талант к занятиям любовью. Она делала быстрые успехи. Ее соски знали, как именно касаться его со сков, как тереться об них и возбуждать его.
Тогда он отбросил покрывало и начал развязывать шнурок ее пижамы. Но в этот момент она попросила его погасить свет.
Пьер вернулся возле полуночи и, проходя мимо комнаты, услышал женские стоны, которые были, несомненно, стонами удовольствия. Он замер. Он мог отчетливо представить, что происходит за дверью. Стоны были ритмичными, потом переходили в воркование голубков. Пьер не мог заставить себя уйти.
На следующий день Жан рассказал ему про Жанетту.
— Знаешь, я решил, что она просто молодая девушка, а она оказалась… оказалась девственницей, хотя трудно найти другую, столь готовую к любви. Она ненасытна. Она уже меня измотала.
Утром он отправился на работу и весь день отсутствовал. Пьер оставался дома. В полдень появилась совершенно томная Жанетта и поинтересовалась, что будет на обед. Таким образом, они обедали вместе. После обеда и до возвращения Жана она исчезла. То же самое повторилось на следующий день. И так день за днем. Она была тихой, как мышка. Но каждую ночь Пьер слышал, как из-за двери доносятся стоны, стенания и воркование. На восьмой день он заметил, что Жан выглядит измученным. Во-первых, он был вдвое старше Жанетты, но, должно быть, та всегда помнила про свою мать и стремилась ее превзойти.
На девятый день Жана не было всю ночь. Жанетта разбудила Пьера. Она была в панике, полагая, что с Жаном что-то случилось. Но Пьер подозревал, в чем дело. Несомненно, Жан уже устал от нее и был готов оповестить ее матушку о местопребывании дочери, но узнать от Жанетты ее адрес ему не удавалось, и он решил просто не приходить домой.
Как только мог, Пьер пытался успокоить Жанетту, после чего вернулся в свою постель. Она бесцельно слонялась по квартире, брала наугад книгу и снова ее бросала, пыталась что-то съесть, звонила в полицию. Посреди ночи она вошла в комнату Пьера, чтобы поведать о своих волнениях, и оставалась там, глядя на него растерянно, беспомощно.
