— Что ты делаешь? — спрашивает сквозь дрожь.
— Пытаюсь спасти тебя от воспаления мочеполовой системы, вдруг еще детей захочешь!
— Отпусти! Мне домой нужно!
— Я отвезу!
— Не смей! — кричит испуганно.
— Боишься, что Вадик увидит? — усмехаюсь понятливо. — Как он вообще отпустил тебя в такое заведение?
— Мне подруга билет подарила. Сказала, здесь танцам учат, а потом и в баре посидеть можно.
— Вот это она тебя выстебла! Таких друзей, за хвост, да и в музей.
Как только усадил девушку в машину, ее сразу начало передергивать от холода, и я поспешил за руль. Включил кондиционер, подогрев сиденья и коврика под ногами.
— Сейчас согреешься.
Хочу взять ее руки, чтобы согреть в своих, но Арина нервно дергается, пряча руки под сидение.
— Вот дурашка! Зачем каблуки надела? Никогда ведь на них ходить не умела! — глупо усмехаюсь, не зная, как начать разговор.
— Что это за место? — спрашивает, игнорируя меня. — Сюда люди приходят чтобы…. Делать это с незнакомцами?
Как же мило она краснеет.
— Именно так, кто не хочет постоянных любовниц и любовников, но хочет острых ощущений, оставаясь инкогнито, приходят сюда.
— Какой ужас! Господи! Какой ужас! — Арина закрывает лицо руками и вцепляется пальцами в волосы. — Божее! Как стыдно!
— Ничего стыдного. Секс, это так же нужно и естественно, как в туалет сходить!
Говорю, а самого внутренне переворачивает, просто интересно, согласится она с этим утверждением или нет. Раньше, я считал ее безгрешным ангелом, теперь же, просто интересно, насколько низко этот ангел пал с небес.
— Для тебя, возможно! — бросила презрительно и зло.
Думает наверно, что я там был тоже в погоне за тайными страстями.
Минут десять мы ехали в молчание. Я пытался унять бешено колотящееся сердце, Арина, слезы.
— Поверни налево, на проспект Синицына.
Попросила она на перекрестке. Но я повернул направо, на Театральную.
— Ты что? Ты куда меня везешь! Мне нужно домой! К дочери! — Арина явно запаниковала.
Испугалась, что ее сейчас снова возьмут силой?
Нет. Как бы я ее не хотел, я никогда не смогу причинить ей столько боли. В моем сердце сейчас билось только одно желание: найти Гараева и разорвать эту мразь на куски.
— Сколько твоей дочери лет? — спрашиваю, набравшись смелости.
Смотрю искоса. Взгляд испуганный, кусает губы волнуясь. Молчит, подтверждая мои опасения.
— Сколько Наде лет? — спрашиваю жестче.
— Откуда ты знаешь, как зовут мою дочь?! — тут же вскидывается Арина.
— Земля слухами полнится. Сколько девочке лет?
— Семь. Семь! Но она не твоя! Не бойся! — выпаливает зло и слишком поспешно.
— Да? А я вот, посмотрев на ее фото, сомневаюсь! Ты светло-русая, Вадик и вовсе блондин, а девчонка черненькая, как я. И глаза у нее карие. Мои глаза у нее, Арина! Мои!
В раздражение стукнул ладонями по рулю. На глаза выступили слезы злости на себя же.
Как я мог все это пропустить?? Как??
А ответ — очень просто! Во всем виновата моя безумная любовь к ней. В одну секунду обернувшаяся тогда в такую же безумную ненависть, затмившую разум.
На среднем пальце правой руки, которой она обнимала тогда Вадима, я заметил золотое кольцо с жемчужиной. Дорогое кольцо.
Вывод напрашивался один; он сделал ей предложение, она его приняла, вот и отметили.
Хотя еще позавчера отказала мне.
— Игорюш, ну какой жить вместе? Ну, какой замуж? Где мы будем жить? На трех квадратах в коммуналке, с общей на сорок человек, кухней и ванной? Нам доучиться нужно. На работу устроиться, а наша любовь от нас не куда не убежит. Я буду ждать тебя даже из армии. Ты ведь мне, веришь?
Арина говорила так мягко, так рассудительно и ласково, что я не мог с ней не согласиться, не мог ей не поверить! Сказала, будет ждать, значит, будет!
И вот, спустя день, я вижу ее в объятьях нашего мажора, да еще и с обручальным кольцом на пальце! Разве мог я после этого зрелища, поверить в россказни об изнасиловании? Даже сейчас правда категорически отказывалась укладываться в моей голове.
— Откуда ты знаешь, как выглядит моя дочь? — взвилась бывшая одноклассница и одногруппница. — Ее фотографий нет ни в соцсетях, ни даже у знакомых! Ты, что следил за мной? Как ты оказался в том же заведение, что и я, именно рядом со мной?
В критическом мышление, Арине никогда нельзя было отказать. Всегда быстро умела сопоставлять факты. В отличие от меня.
— Что тебе от нас нужно? Куда ты меня везешь?
— К себе домой.
— Зачем? — снова нервный крик.
— Поговорим. Мы просто, спокойно обо всем поговорим. Хорошо? Потом, я отвезу тебя, куда скажешь.
— Однажды, я уже приходила к тебе поговорить. Знаешь, чего мне это стоило? Знаешь, как страшно было? Не стыдно даже. Нет! Страшно! — нервно смеется и от этого смеха, мне становится не по себе. — Я боялась, что ты, обезумев от ярости, побежишь рвать его на куски и сядешь лет на десять! А ты меня даже и слушать, толком не стал. Выгнал! С того дня, мне больше нечего тебе сказать! У нас замечательная семья теперь! И тебе в ней места нет!
Сжимаю руль до боли и невольно скалюсь подобно волку.
Снова очередная пощечина на показ.
Резко сворачиваю к обочине и бью по тормозам.
Глава 4
-
— Вот это твоя счастливая семья? Вот это? — хватаю за руку со шрамом.
Мне жутко смотреть на это изуродованное запястье. Волком взвыть хочется, как подумаю, что она пережила в душе, раз решилась на такое.
— Пусти! — кричит озлобленно. — Молодая была. Глупая! Все прошло давно. Все хорошо! — говорит и всхлипывает. Всхлипывает, потому что врет.
— Ты сделала это когда от меня пришла? Сделала в отчаянье, потому что не поверил? Потому что прогнал?
В горле застревает ком, пытаюсь сглотнуть его, чтобы снова смочь дышать.
— Нет. Не тогда, — отвечает севшим голосом. — Не в тебе дело! — говорит слишком поспешно и отворачивается. Потому что снова врет.
— Ты зачем за насильника замуж пошла? Как можешь с ним постель делить дальше, если насильник?
— А я и не могу! — ответила, резко повернувшись. — Не могу! Но должна!
Арину начинает трясти, видно, что она еле сдерживает истерику. Судя по всему, я задел очень больное место.
Сколько же боли в этих больших, серо-голубых глазах! Сколько обреченности! Если бы я мог сам себя на куски сейчас разорвать, то разорвал бы, не задумываясь!
— Но ты думала, что сможешь? Решила мне отомстить? Или просто узнала, что беременна и пошла за него от безысходности?
— Какая теперь разница, как было? — хватается за ручку дверцы, чтобы выйти, но я успеваю нажать на клавишу блокировки.
— Выпусти меня! Выпусти! — требует решительно. Видно, что не секунды больше не хочет находиться со мной рядом.
— Прости меня, Ариш! — говорю очень тихо.
Меня трясет, я чувствую, как по щекам катятся слезы, но мне похер на них! Впервые в жизни мне срать на то, как я выгляжу перед девушкой. Совершенно не до этого, когда саму душу на клочки разносит.
Арина поворачивается ко мне, видит мои слезы, и ее лицо тоже перекашивается от желания разрыдаться. Она закрывает лицо руками, и я прижимаю ее к своему сердцу. Спустя столько лет. Но, кажется, что так и было всегда. Словно и не было разделившего нас времени.
Раньше мы часто сидели, так вот, обнявшись, когда смотрели фильмы, когда она мне читала теоремы для заучивания, или когда просто разговаривали.
Эти восемь лет разлуки стали для меня одним долгим, кошмарным сном. Да, я как-то жил, как-то спал, ел, ходил на работу. И даже женился на Вике Свиридовой, в надежде на то, что милая, ласковая, любящая меня девочка, сможет исцелить мою израненную душу, заставит забыть ту, что истерзала меня в клочья.
Но не вышло. Ничего не вышло. Я лишь сделал замечательную девушку несчастной.
