— Что-то случилось? — как можно менее тревожно спросила я.
— Случилось. Мне очень сильно нравится твоя подруга. А я очень нравлюсь ей. Она наверняка рассказывала тебе о том, что произошло перед новым годом? — я кивнула. — Теперь ей кажется, что это является препятствием нашему дальнейшему общению. Конечно, я уже сам пожалел о том, что вообще поперся к ней…. Ну не удержался! Но точно не думал, что так закончится. Надо было трахнуть ее, сейчас бы уже борщи мне варила.
Я рассмеялась. Абсолютно искренне! Господи, какие же они оба странные. Мне никогда не понять их! У них же нет никаких проблем: просто скажите друг другу, что хотите встречаться. Герман был такой откровенный, но, видимо, только со мной. Да Ларе так и нельзя говорить, она натура ранимая, возвышенная, ей отвратительны гендерные стереотипы и сексизм. Шовинизм она считала самым большим злом в мире. И сказать ей про борщ, как удел женщины, было бы большой ошибкой, и Герман это знал. Так же знал, что я более легкий человек, и просто посмеюсь над этой шуткой. «Ох уж эти мужчины-психологи, они как собаки, все понимают, но молчат» — я улыбнулась своей мысли, и этому неожиданному сравнению.
Тут Герман напрягся, я посмотрела в ту сторону, куда он бросил встревоженный взгляд: Лариса одевалась у гардероба.
— Ну, вот видишь? — просил у меня мужчина. — Извини, я догоню ее.
— Не наговори глупостей! — крикнула я ему вслед, но он вряд ли услышал мое напутствие из-за громкой музыки.
Я вернулась к Артему, который что-то говорил темноволосой девушке, которая сидела за нашим столом. Подошла к нему со спины, положив руки на плечи.
— …А вот и моя подруга. Так что извините, но моя пара вряд ли согласна, — закончил фразу мужчина, начало которой я не застала.
Девушка презрительно окинула меня взглядом, и, цокнув, направилась к бару.
— Я сорвала тебе следующее свидание? — пошутила я, садясь рядом.
— Ты меня спасла! — с явным облегчением ответил Артем. — Терпеть не могу навязчивых дам. Что опять за мексиканские страсти у нашей пары?
Я посмотрела на гардероб, там Лариса с Германом, как мне показалось, ссорились.
— Точно не знаю. Но выглядит не очень.
Артем поленился даже повернуться.
— Всё проходит, и это пройдет, — как обычно равнодушно подытожил он. — Ты собиралась рассказать мне какую-то большую тайну про себя.
— Что? — зажалась я.
Мужчина понял, что действительно испугалась.
— Оля! Я пошутил. Ты чего? — ласково, но недоуменно спросил он.
— Просто я однажды сидела в тюрьме, и мне показалось, что ты узнал эту тайну, — попыталась отшутиться я. — Ты же психолог.
Мужчина напряженно рассматривал меня, и серьезно ответил:
— С тобой я просто мужчина. Да и мои познания о человеческой натуре не настолько безграничны…. В общем, — продолжил Артем, — расскажи о себе.
— Так. Меня зовут Оля. Мне 25 лет. — Артем кивнул, оценив мою манеру — так обычно знакомятся на 30-секундых свиданиях. — Я родилась и живу в этом чудесном городе. С 7 лет занимаюсь плаванием. Мастер спорта по плаванию. И это мое самое большое достижение в жизни на данный момент, — рассмеялась я. — Закончила пару лет назад вуз, по образованию я детский тренер. Работаю в нашей детской спортивной школе, параллельно даю уроки в частной спортивной секции. Занимаюсь с детьми от 6 до 12 лет. Есть пара учеников и постарше. Родители живут в области, они 5 лет назад построили дом в пригороде, и теперь постоянно там обитают. Братьев-сестер нет. Что еще? Может, лучше ты спросишь?
— Чем ты занимаешься помимо плавания?
— Бокс, баскетбол, йога. Эмм… Теннис еще…. - перечислила я.
— Нет, — со смехом перебил меня Артем. — Я имею в виду, чем ты увлекаешься, помимо спорта?
— Ну, я не Лариса. К философии, высоким материям равнодушна. Люблю комедии, легкие, приятные книги, юмористические передачи… В общем, обычная я, — подытожила я.
— Оля, обычность и необычность не зависит от того, какие книги читает человек. И если бы мне понравилась Лариса, я бы отбил ее у Германа, — пошутил Артем. — А мне нравишься ты. И читаешь ты философские трактаты, или дамские романы — мне неважно.
— Еще я люблю театр.
— Комедии?
— Нет, любые постановки, и трагедии, и мюзиклы.
— Отлично. У вас же есть театр? Наверняка есть, просто я слишком углубился в свои страдания, вместо того, чтобы лучше узнать город.
— Значит, я проведу для тебя экскурсию. А театры, конечно, есть. Четыре театра.
— Выбери постановку, и сходим вместе.
— Правда? — мои глаза загорелись. — Ты тоже любишь театр?
— Люблю. Еще я люблю танцевать, — сказал мужчина, протягивая мне руку.
Пока мы мягко кружили среди других танцующих пар, вернулся Герман. Он
был крайне хмур, и не особо общителен. Посидел буквально пять минут, скупо попрощался и уехал.
Мы остались вдвоем.
— Тебе нравится работать с детьми?
— Да, я ни разу не сомневалась в правильности выбора. Именно с детками я чувствую себя наиболее свободно. Они не прикидываются, не играют, не изображают из себя невесть что….
— Да ладно? — скептически спросил мужчина.
— Бывает, конечно. Но это исключительно защитная реакция. Они при этом не хотят что-то получить. Просто защищаются.
— Тебе знакомы механизмы защиты? — медленно спросил Артем.
— Эй, мы договорились, что со мной ты просто мужчина. Не анализируй меня.
— Извини, — улыбаясь, ответил мужчина. — Что там с детьми?
— Дети искренние, от них не нужно ждать подвоха. Обычно они достаточно прямо говорят, чего хотят. Мой Подкорьгтов недавно растянул связку. Это не так уж серьезно, но потенциально могло помешать достойно выступить на соревнованиях. И он говорит мне: «Ольга Сергеевна, я очень хочу выиграть! Помогите мне выиграть!». Ребенок настолько искренне хочет быть лучшим, что не скрывает это, не изображает равнодушного. Просто честно говорит, что хочет победы. Когда я выступала на нашу молодежную сборную, то видела слишком много лживых подростков и молодых людей. Они говорили, что просто любят спорт, просто хотят порадовать родителей или тренера, а сами тайно держали пальчики, — я показала этот жест, скрестив указательный и средний палец, — лишь бы кто-то из команды ошибся, оступился, чтобы занять его место в рейтинге. Я покинула сборную через полгода. Сборы показали мне, что это не моё.
— Ты очень честная.
— А ты пока нет. Почему ты вернулся в Россию?
— Это очень долгая история, — мужчина протянул букву «о» слове «очень», давая понять, насколько она длинная. — Если кратко, то я перестал получать удовольствие и удовлетворение от некогда любимой работы. Когда то я по-настоящему помогал людям. Последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что я занимаюсь какими-то незначительными вещами. Я всегда жил работой. И поэтому, когда понял, что теряю ее смысл, то начал впадать в депрессию. И Гера попросил меня оставить практику. Я был полностью согласен, и передал управление клиникой в руки зама. Что делать дальше я пока не знаю. Мне нужна какая-то альтернатива… — мужчина устало потер виски.
— Ты тоже откровенен. А что с женщинами? Ты пользуешься популярностью,
— сказала я, кивнув на столик, за которым сидела там девушку, пытавшаяся пригласить Артема на танец.
— Женщин я люблю, — мужчина улыбнулся мне. — Но женат я не был, если ты об этом. Я некоторое время с жил с одной женщиной, но наш гражданский брак закончился обоюдно желаемым расставанием. Детей нет.
— У меня тоже. И я не замужем. И не была.
— Этому я не удивлен.
— Почему? — внутренне напряглась я.
— Тебе 25 лет. Если бы было 45, то я бы может и удивился.
— Аа, — рассеяно протянула я. — Что планируешь делать дальше?
— Мне предложили ставку в вашем мединституте. Я знаком с парой профессоров, которые там преподают. Встречались на научных конференциях. Я сходил на собеседование. В ректорате мне обещали, что все курсы могут сделать авторскими. И мне не нужно будет подстраиваться под какие-то учебные планы. Просто Гера мне рассказывал, какие проблемы у преподавателей. Я не хочу обременять себя бумажной работой.
