«Я собираюсь сделать тебе хорошо, Грейнджер», — его голос низкий и хриплый от удовольствия звучал у нее в голове.
Гермиона колебалась всего мгновение, прежде чем проникла в жар как можно глубже. Она заглушила стон в подушку, в то время как Драко ускорился, очевидно приближаясь к кульминации.
Она не могла поверить, что представляла Малфоя, лаская себя, пока он занимался самоудовлетворением в доме напротив.
Задыхаясь от чувств и желания оказаться рядом с ним, Гермиона продолжала мечтать о том, как Драко прикасался к ней, его мягкие и теплые руки на внутренней стороне ее бедер, когда он раздвинул ее ноги, чтобы проскользнуть между ними. Это так хорошо — дразнить себя, воображая, что Малфой делал то же самое с ней, шептал на ухо похвалу дерзким, самоуверенным голосом, который он использовал в школьные времена. Мысль об этом заставила ее скользить рукой вниз ко входу, поддразнивать себя и погружать туда кончики пальцев. От этого давления она тяжело дышала в подушку.
Ее юбка и простыни стали влажными, пока Гермиона представляла, как Драко подтягивал ее за бедра, насаживал на себя и двигался так быстро, что в глазах начинало темнеть от удовольствия. Она знала, он так умеет. Она слышала стоны девушки.
В мыслях Гермионы Драко смотрел на нее сверху вниз, его влажные светлые волосы падали ему на глаза, когда он наблюдал за ней. Как он наклонился к ее уху, и его грубый, глубокий и насыщенный голос прошептал: «Хорошая девочка, Грейнджер».
Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы Гермиона вышла из-под контроля, и она, издав длинный и громкий стон в подушку, крепко вжала руку между ног. Стоны за стеной тоже стихли. Она дрожала, и ей потребовалось несколько долгих мгновений, прежде чем мысли прояснятся, и она, наконец, повернула голову в сторону окна и еще долго всматривалась в темноту в надежде разглядеть малфоевские глаза. Знакомое чувство смущения уже начинало зарождаться на задворках ее разума, и Гермиона изо всех сил старалась не думать о серых глазах и шепчущем похвалу Драко Малфое.
Ей было стыдно. Гермиона тосковала по малфоевским шуткам. Она хотела подойти к нему, но, судя по разговорам с Забини, его интересовали только случайные связи.
Утром понедельника, когда Малфой заваривал кофе и читал газету, опершись о кухонный стол, она предприняла еще одну попытку модного показа и прошлась на кухню в капроновых колготах, юбке карандаш и черном бюстгальтере, нарочно распустив волосы. К ее огромному сожалению, когда она повернулась, чтобы мельком взглянуть на него, Малфоя уже не было.
Вечером она пролежала в постели, наглухо задернув шторы, читала книгу и слушала оживленный голос Драко. Он с кем-то громко спорил, пытаясь доказать, что ему еще рано съезжать с квартиры и он не окончил все свои дела. Затем наступила тишина, и через мгновение кулак Драко впечатался, скорее всего, в стену. Звук был настолько громким, что Гермиона тут же вскочила, распахнула окно и встретилась с его серыми глазами.
Ее взгляд метнулся к его разбитым костяшкам, а затем вернулся к лицу. Ей пришлось набрать в легкие как можно больше воздуха, чтобы выдавить из себя несчастное:
— Ты в порядке?
— В порядке.
Его голос оказался таким же, как она помнила. Таким же, как в ее мечтах. Сладкий озноб и череда мурашек прокатились по ее позвоночнику, и Гермиона переместилась с ноги на ногу в тщетных попытках унять дрожь. Она не знала, что еще сказать. Они не разговаривали несколько лет, и теперь Гермиона чувствовала себя полной дурой со своим гриффиндорским желанием проявить заботу.
— Спасибо, Грейнджер, — первым нарушил неловкую тишину Драко и, заметив ее недоуменный взгляд, добавил: — Теперь я буду знать, что если со мной что-то случится, то у меня есть охренеть какая заботливая и любопытная соседка, готовая помочь мне в любую секунду.
Гермиона недовольно нахмурилась.
Придурок.
Ни капли не изменился.
Она резко закрыла окно и задернула шторы, хотя комната проветрилась недостаточно, и только когда пришла на кухню за кружкой чая, она услышала тихий смех Драко.
Гермионе стало ясно, почему ее сердце не было ни на одном из свиданий. Она сдерживала себя. Из-за ожидания чего-то, что никогда не случится. Из-за одержимости недостижимым парнем.
Чтобы немного отвлечься от дневной рутины, Гермиона решила пригласить в гости друзей, а заодно и Майкла Корнера.
Гермиона давно заметила, что он уделял ей внимание, когда она работала в Министерстве, и стал чаще появляться в Косом переулке, покупая новые книги для бабушки. Гермиона знала, что у них ничего не получится, но ей катастрофически нужно было отвлечься.
Сидя вместе с Майклом на диване и слушая рассказ Джинни о неудачном свидании Рона, Гермиона вовсю хохотала, все сильнее пьянея, и постоянно соприкасалась руками с Майклом. Покрасневший Рон пытался остановить сестру, но она ловко перепрыгнула через диван и, оказавшись на противоположной стороне от брата, продолжила историю о том, как на свидании Рон хотел показаться кавалером, но вместо плаща своей спутницы по ошибке накинул ей на плечи чужую норковую шубу, а потом целый вечер пытался объяснить лондонской полиции, что сделал это не специально.
Майкл открыто флиртовал с Гермионой, искал повод коснуться или быть ближе. Вечерние посиделки проходили шумно, и ближе к десяти она впервые посмотрела на темные соседние окна. Это было странно. Чаще всего в такое время Драко находился дома, читал книгу или занимался бумажной волокитой, но сегодня шторы плотно задернуты в каждом окне. Попрощавшись со всеми, кроме Майкла, который решил предложить помощь в уборке, Гермиона принялась собирать бокалы, но запуталась в собственных ногах и упала ему на колени. Его руки обвились вокруг талии Гермионы и усадили ее поудобнее.
У Гермионы появилось ощущение, словно за ней наблюдали. Она подняла голову и посмотрела в окно спальни Драко, заметив одну странную вещь — шторы открыты, хотя Гермиона была точно уверена, что видела их опущенными.
Руки Майкла скользнули по ее спине, зарылись в каштановых кудрях и скользнули к груди. Гермиона попыталась улыбнуться. Она ведь для этого пригласила Майкла, разве нет?
Еще один взгляд на темную квартиру напротив, и ей показалось, будто она увидела вспышку разъяренных серых глаз Драко, но всего на секунду. Это ее беспокоило. Ласки Майкла больше не приносили удовольствия, и Гермиона, извинившись, слезла с его колен и попрощалась.
Прежде чем лечь в постель, она какое-то время простояла у окна, вглядываясь в темноту напротив в тщетных попытках отыскать малейшую подсказку на пребывание Драко в комнате.
========== Часть 2 ==========
Когда на следующее утро у нее зазвонил телефон, Гермиона неохотно подняла трубку, морщась от головной боли после похмелья.
— Джинни, — сквозь сон замямлила Гермиона, — это может подождать до вечера? Я чувствую себя так, словно меня пожевали и выплюнули.
На другом конце послышался тихий смех, и она, скривившись, едва ли не поддалась соблазну отключить телефон к чертовой матери. Навсегда.
— Это не смешно, — простонала Гермиона. У нее было похмелье всего один раз в жизни, после свадьбы Гарри и Джинни, и ей тогда пришлось напиться в хлам, чтобы провести ночь с парнем из Отдела тайн, лишь бы в очередной раз доказать и себе, и Рону, что она двигалась дальше. Это была худшая ночь в ее жизни. Гермиона просто надеялась, что у нее осталась парочка флаконов антипохмельного зелья. — Мои ноги меня не слушались, и я упала на колени Майклу.
— Неужели ваши отношения сдвинулись с мертвой точки?
— Нет, — отчеканила Гермиона, поднимаясь с кровати и бросая короткий взгляд на соседние окна. Все также зарыты. — Я отправила его домой.
— Гермиона Джин Грейнджер, — разозлилась Джинни, — я для чего подыскиваю тебе идеальных парней? Чтобы ты приглашала их на вечеринку, заводила и отпускала неудовлетворенными домой? Может, я чего-то не понимаю, или… Стой! Погоди минутку, ты уже с кем-то встречаешься? Ах ты грязная сучка! Я так и знала, что у тебя кто-то есть. И ты молчала? Я думала, мы подруги!
