Фотосессия. Он застонал, ему так хотелось подарить ей машину, побыть хоть мгновение с ней наедине, мгновение без помощников и камер, мгновение, которое прямо сейчас уже не случится. Она стояла на камне, которого он никогда раньше не видел – кто-то затащил его в их бассейн, – её эффектное тело было выставлено в свете ламп на всеобщее обозрение, одежда такая прозрачная, что видны соски, их тёмные бутоны заставили его внимательней приглядеться, чтобы рассмотреть каждого присутствующего фотографа. Все они были мужчинами, один из них смеялся ей на ушко, растирая маслом её плечи. Их взгляды встретились, но расстояние было слишком большим, чтобы он мог прочесть выражение её глаз. Единственным признаком того, что его заметили, был слегка приподнятый подбородок. Коул поднял руку, и на её лице появилась улыбка.
Пять недель вместе – вот и всё, что у них есть. Потом она отправится в Африку, а он – в Нью-Йорк. Такова история их брака. Кусочки времени, украденные между жизнями порознь.
Может быть, ему ещё немного покататься на машине? Спустить немного пара? Потому что прямо сейчас, неважно по какой причине, он был зол. Может быть, дело было в том, что после полугода разлуки он вернулся домой и увидел свою жену выставленной всем на показ. Тогда как всё, чего он хотел, всё, чего он ждал, – это прижать её к стене и выплеснуть все скрытые потребности и желания, скопившиеся у него за последние шесть месяцев. Напомнить себе, какая она на вкус. Как она стонет. Как о́н мог заставить её стонать. Но чтобы вокруг никого не было. В пустом доме, где некому наблюдать за их воссоединением. Коул распахнул входную дверь и сбежал по ступенькам вниз к её новой машине.
ГЛАВА 4
Кто-то постучал в нашу дверь. Я оторвала глаза от книги и уставилась на входную дверь, её чистая белая поверхность не давала никакого намёка на таинственного посетителя за ней. Ещё удар.
Звук повторился, заставив меня сесть и отложить «Странного Томаса»4 в сторону, моё любопытство нарастало. В таком маленьком городке, как Куинси, где никто не запирал двери, где не появлялись незнакомцы, было два типа визитёров:
1 тип – тот, кто считается членом семьи, близкий друг, который может ввалиться в дом без приглашения. У меня таких больше не было.
2 тип – тот, кому требовалось предварительное предупреждение типа «я-звоню-чтобы-спросить-могу-ли-я-зайти». Не было никаких «я-тут-решила-заглянуть» или «ехал-мимо-и-решил-зайти», ни «секретных стуков в дверь». Это было грубо. Неприемлемо.
Я, как и все мы, была хорошо обучена светскому этикету. Правила на Юге существовали не просто так – мы не зря потратили последние двести лет на развитие нашего общества. Я выбралась из-под одеяла, подошла к двери, отодвинула кружевную занавеску и наткнулась на лицо незнакомца. Улыбающегося, энергично машущего рукой, как будто это не он заскочил без предупреждения, незнакомца. Довольно красивого, вообще-то. Идеальная кожа, белые зубы, ярко-синее поло, плотно облегающее верхнюю часть тела, чтобы показать крутые мускулы, явно натренированные в спортзале. Я открыла дверь.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Господи, надеюсь на это, — при этих словах моё либидо рухнуло в пропасть отчаяния. Каждый звук, срывающийся с языка мужчины, был пропитан чрезмерно подчёркнутой гейской сущностью, его ссутулившаяся фигура, прислонившаяся к дверному косяку, была наполнена таким драматическим отчаянием, что я чуть не рассмеялась. — Пожалуйста, скажи мне, что ты владелица этого сказочного поместья.
Ха. Смешной. На мне кеды, носки которых потрескались от слишком частого мытья. Часы на запястье из пластика, и я стояла в дверях бывшего барака для рабов на плантации Анны Холден. Этот парень был забавным.
— Нет, — протянула я, скрестив руки на груди. — Зачем тебе это надо?
Его реакция была нелепой – он выглядел возмущённым, как будто это не моё дело. Как будто это не он постучал в мою дверь и не оторвал меня от чтения книги.
— У тебя есть номер владельца?
— Я не собираюсь давать номер телефона Холденов незнакомцам, — покачала я головой. — Что тебе от них нужно?
— Я не имею права это обсуждать, — засопел он.
Я пожала плечами. Больно надо стоять здесь и умолять этого человека. Он хотел всё сохранить в тайне? Отлично.
— Удачи, — вежливо улыбнулась я и захлопнула дверь, перекрыв вид на его взволнованное лицо. Следующие два месяца Холдены собирались провести в Теннесси. Он мог продолжать стучаться наманикюренной рукой в любую дверь их особняка или вернуться с информацией. Выбор оставался за ним.
Прошло всего три дня, прежде чем красавчик вернулся. Во второй раз я увидела его в костюме из сирсакера5 осторожно шагающим по грязной дорожке к нашему коттеджу. Я подняла глаза и махнула на пустующее кресло-качалку рядом с таким же, где сидела я.
— Не стесняйтесь, присаживайтесь, мистер Пэйн. Жарко сегодня.
Было на самом деле жарко. Стоял тот самый влажный зной, который за несколько минут высасывал из тебя все силы. Зной, который вытаскивал на свет крокодилов и змей – порождение дьявола. Все, у кого есть хоть капля здравого смысла, сидели дома. И, тем не менее, мы с Беннингтоном Пэйном расположились здесь, под навесом, на арендованном мной крыльце. Вентилятор отбивал яростную мелодию и гонял горячий воздух, делая его достаточно терпимым, чтобы удержать меня на месте. Я наклонилась, порылась в ведёрке со льдом у моих ног и достала пиво. Протянула ему, приткнув собственную бутылку между бёдер.
Он не стал спорить, не стал препираться, просто схватил пиво, с сомнением посмотрел на свободное кресло-качалку, затем плюхнулся в него, открутил крышку и благодарно улыбнулся.
— Откуда ты знаешь моё имя? — спросил он, деликатно вытирая рот после того, как залпом выпил половину «Бад Лайта».
Я качнулась назад, мои волосы были подняты и заколоты на голове.
— После того, как ты везде наследил? Теперь даже коровы в о́круге Томас знают твоё имя, — засмеялась я, поднесла ко рту пиво и допила его, искоса взглянув на мужчину. — Знаешь, ты можешь снять пиджак. А то вспотеешь.
Он повернулся ко мне, изучая моё лицо, как будто я не закончила фразу, и ожидая продолжение. Ничего не дождавшись, поставил пиво на пол, снял пиджак, тщательно его расправил, аккуратно сложил на коленях и откинулся на спинку кресла. Это был умный ход. Местная полиция может понять, что произошло на месте преступления, просто изучив следы и отпечатки, оставшиеся в пыли. Пыль – это проклятие Юга. Пыль, комары, змеи, летающие тараканы и сотни других незначительных факторов, которые отпугивают северян.
— Так вот почему мне не везло? — спросил он. — Потому что я, как ты вежливо выразилась, везде наследил?
— Не только, — прямо высказалась я. — Ты везде оставляешь следы и не говоришь зачем ты здесь. Никому это не нравится. Наш город уединённый. Мы не приветствуем незнакомцев. Таких незнакомцев как ты. Мы тепло встречаем молодожёнов, отдыхающих, туристов. Ты здесь по другой причине, и это вызывает у всех подозрение.
С минуту он сидел молча, потом допил пиво одним долгим глотком.
— Мне велели быть осторожным, — наконец заявил он.
— А добиться успеха тебе тоже велели? — рассмеялась я. — Потому что нельзя делать одновременно и то и другое.
Солнце опустилось немного ниже, спрятавшись за деревья и освещая сквозь них крыльцо, наступил тот момент, когда я обычно собираюсь и захожу внутрь. Наклонившись, я схватила его пустую бутылку, бросила её вместе со своей в ведро и встала перед ним.
— Саммер Дженкинс, — протянула ему руку.
— Беннингтон Пэйн. Друзья зовут меня Бен. И в данный момент ты, похоже, мой единственный друг.
— Давай пока не будем называть это отношениями, — улыбнулась я. — Входи. Мне нужно приготовить ужин.
— Безусловно это неестественно, когда девушка в таком возрасте и не замужем. Особенно такая хорошенькая, как она.
