Этот мужчина настроен получить своё и он получит, хоть сколько я буду умолять его. Любое сопротивление будет сломлено — это он мне чётко дал понять уже.
Под давлением его ладони я опускаюсь на колени, утопая в распластавшейся по полу ткани платья. Сознание сужается, переходя в некое изменённое состояние. Я словно в вакуум погружаюсь. Отстраняюсь. Все звуки приглушаются, будто я нахожусь под водой.
Обласов дёргает вниз замок на брюках, и через мгновение прямо перед моим лицом оказывает мужской член.
Пульс грохочет в висках.
Ладони взмокают.
Чувствую, как по спине между лопат медленно сползает капля пота, хотя меня бьёт озноб.
Я раньше никогда не видела вживую мужской половой орган.
Он… огромный. Гладкий, с крупной, тёмно-красной головкой.
Как вот это может вообще влезть в женщину? Вместиться, не причиняя боли?
Нет, я, конечно, понимаю, что вылезающие дети ещё больше, но… но…
Зависаю, не моргая. Шокировано смотрю, как член немного покачивается прямо у меня перед глазами, и понимаю, что тупо просто пялюсь. Глаз не свожу, как зачарованная. Как будто во мне ни капли стыда.
— Он не кусается, Милана, — голос мужчины спокоен, но нотки нетерпения я чувствую. — Возьмись рукой и направь в рот.
Медленно выдыхаю, как перед прыжком в воду.
С ужасом понимаю, что внизу живота постепенно зарождается жар. Пугающий, обличающий, позорящий меня перед самой собой.
Стыд жгучей волной разливается по телу. И от того, что от меня требуют сделать, и от неконтролируемой предательской реакции собственного тела.
Судорожно выдыхаю, и чувствую, как рот наполняется слюной.
Что это за реакции? Почему они происходят?
Поднимаю руку и, зажмурившись, прикасаюсь к стволу.
— Это даже забавно, — хмыкает Обласов. — Ещё ни одна баба так не смущалась перед моим членом. Смелее, королева.
Дрожащими пальцами обхватываю член и сжимаю. Ощущения… странные. Он твёрдый. Тёплый.
Хотя, какой ещё он должен быть… это ведь часть человеческого тела.
Да, именно. Часть тела. Всего лишь часть тела.
Я надеюсь, что эти мысли помогут мне хоть немного абстрагироваться. Не думать. Не чувствовать.
Но… помощь эта слишком слабая.
Внезапно в дверь раздаётся настойчивый стук.
— Блядь, — сквозь зубы выплёвывает Обласов, а я, словно ошпаренная, отдёргиваю руку и отползаю в угол к столу.
Замираю, тяжело дыша, пока мужчина, спрятав член в штаны, недовольно даёт позволение войти. Я же притихаю, неосознанно сжимая саднящую руку, кожа на ладони будто от ожога горит.
— Ну и что такого пиздец какого важного произошло, что ты решил меня прервать, Рома? — интонации наполнены свинцовой тяжестью.
— Демьян Игоревич, кажется, произошла ошибка, — скороговоркой выдаёт, протиснувшийся в номер Роман. — Девушка…
— Я в курсе уже, — рявкает Обласов. — Корона на ней? На ней. Оставлю эту — она мне подходит.
Я перевожу взгляд с одного на другого. У меня в голове не укладывается, как можно вот так обсуждать другого человека, словно вещь.
— Понял, Демьян Игоревич, — кивает его помощник, или кто он там.
— Ну если понял, какого ляда ты ещё здесь? — рявкает мужчина. — Или что-то ещё?
— Там… Валеев приехал. Ждёт вас.
— Хер бы его побрал… — Обласов тяжело выдыхает, подавляя ярость, а потом переводит взгляд на меня. — Сегодня тебя, королева, отпускаю.
Я облегчённо выдыхаю через нос, стараясь, чтобы Обласов этого не заметил. Поверить не могу, что мне так повезло. Этот Валеев просто мой спаситель!
— Сразу едешь домой, — продолжает мужчина. — Я найду тебя позже. Ты теперь моя, так что никакого блядства, усекла?
Он ждёт ответа, прожигая взглядом, а я не смею ему перечить. Мне хочется как можно скорее оказаться отсюда как можно дальше. А потом куда угодно: в полицию, в прессу, к бабушке в деревню — только бы как можно дальше от этого чудовища.
Главное, выбраться сейчас.
Киваю, опустив глаза в пол. Не хочу его дразнить.
— И имей в виду, — голос его звучит приглушённо, с угрозой, — можешь даже не пытаться сбежать. Я ведь найду. Обязательно. И тогда с тобой церемониться не буду.
Бросив последнюю фразу, он разворачивается и уходит из номера, а я зажмуриваюсь и опускаю голову на руки, чувствуя, как на шее со скрипом затянулась петля.
5
Я не помню, как добралась до общежития. Всё было просто в тумане.
Меня посадили в машину, вручили какой-то конверт и отвезли к общаге.
Помню лишь, как вместе с прядями волос сорвала с головы чёртову корону.
Я добрела до входа в общежитие, прошла через холл под молчаливый шок Светланы Петровны — нашей комендантши, а потом на непослушных ногах поднялась в комнату.
Помню, как покромсала на куски огромными ножницами проклятую ленту, а потом содрала с себя платье, натянула свою самую старую и растянутую пижаму и забралась под одеяло. Сжалась в комок, обхватила раскалывающуюся голову руками и никак не могла согреться.
Никто ко мне не стучал в дверь и не приходил, а может, я просто не слышала.
Вот бы вот так закрыть глаза и проспать лет сто.
Но везёт мне не так сильно, и я просыпаюсь намного раньше. Всего лишь утром. Голова шумит, тело ломит, будто во время температуры. Я сажусь на постели и зажмуриваюсь. Хочется посмотреть в окно и сказать как в детстве: “Куда ночь — туда и сон”, чтобы всё, что приснилось в кошмаре, растаяло с рассветом.
Но это был не сон, и сколько в окно не смотри, ни проклятая корона, ни опасный мужчина из вчера никуда не денутся.
И его обещание — оно тоже никуда не денется. Такие, как Демьян Обласов, слов на ветер не бросают.
Стянув волосы повыше заколкой, я иду в душ. Нужно выполнять простые механические действия, чтобы как-то остаться в своём уме. И сейчас это действие — душ. Потом — чай.
Сегодня суббота, и большая часть студентов разъехались по домам, поэтому в душ очереди нет. Я закрываю дверцу изнутри, включаю воду и встаю под колючие струи. Поворачиваю кран сильнее на горячую, потому что иначе мне не отвлечься.
Да мне и так не отвлечься. Стоит закрыть глаза, как в памяти всплывает… ох…
Мотаю головой.
Как это забыть и развидеть теперь?
Почему меня начинает пробирать дрожь от вида мужского полового органа?
Несколько раз промываю волосы, стайлинговых средств на них столько, что это оказывается не самой простой задачей. Потом наскоро вытираюсь и заматываюсь в свой любимый халат.
Выхожу из душа и слышу, как на кухне смеются девчонки. Хорошо, что у меня в комнате есть свой чайник, потому что на общую кухню я идти сейчас совсем не хочу. Сейчас все обсуждают меня и мою победу в конкурсе, будь она неладна. В соцсетях только и болтовни и фоток в местных университетских пабликах.
Я возвращаюсь в комнату и замираю. Волна злости поднимается к самому горлу, когда я вижу Богдану.
— Привет, Мила! — улыбается она во весь рот, но смотрит очень внимательно. — Как утро победительницы? Когда приехала? Я ещё не ждала тебя.
Не ждала она меня…
— Как ты могла! — сжимаю руки в кулаки, меня буквально трясти начинает. — Ты меня продала!
Богдана застывает. Молчит. Но всё прекрасно понимает, на её лице нет ни капли удивления.
— Ты драматизируешь, Мила, — она складывает руки на груди и выгибает бровь. — Неужто ты не понимала, куда идёшь? Отказалась бы.
— Вот как? Отказалась? Ты же умоляла меня заменить тебя! Говорила, что по контракту на участие, если не найдёшь замену, то с тебя взыщут неустойку! Но забыла сообщить небольшие подробности, да?
— А ты правда думала, что подобные конкурсы нужны для того, чтобы двадцать красоток просто побродили по сцене? — хмыкает Богдана. — Не строй из себя наивную, Милана, конкурсы красоты для того и существуют, чтобы богатые кошельки могли присмотреть себе содержанку, а девушки найти того, кто обеспечит им ноготочки, реснички, спа и айфоны. Не только победительница, там все нарасхват. Заранее уже забронированы. Думаешь, почему так сложно пройти отборочный и попасть туда?
