Молчание затянулось.
– И часто у тебя неприятности?
«Лешка» замешкалась. Раньше я никогда ее тут не видела, но я так редко обращаю внимание на окружающий мир, что запросто могла бы пройти мимо нее и не заметить. Во дворе же все время тусуются чьи-то дети. Она шумно отхлебнула из чашки, умудрившись спрятать в ней почти все свое лицо. Я видела лишь ершик когда-то светло-русых волос, которые теперь переливались всеми цветами радуги. Она, наверное, почувствовала, что я смотрю на нее. Чашка медленно опустилась. Над краем нежно-голубого фарфора показались серые с зелеными искорками глаза. Я затушила сигарету.
– За что же твои родители могли выгнать тебя ночью на улицу? – я решила немного подразнить ее. – Они тебя совсем не любят?
– Совсем. – она поставила чашку на стол и вновь посмотрела мне прямо в глаза. Ее взгляд мне откровенно говорил: «это вообще-то не твое дело, но раз ты меня напоила чаем, то так и быть – я потерплю»
– А, понятно. Плохая, непослушная девочка. Поймали за курением? Двойка в дневнике? Хотя нет, сейчас же лето, какая двойка…- я совершенно не понимала, какие еще могут быть проблемы у детей ее возраста.
– Я не курю. – удивила она меня. – И не нужно обращаться со мной как с нашкодившей школьницей.
– Да? – я с интересом окунулась в серые глазки, пытаясь поймать взглядом хотя бы одну зеленую искорку. – А сколько тебе лет? – я задала вопрос просто так, для того, чтобы она не отводила глаз, и я могла бы дальше заниматься «охотой» в ее глазах. Почему-то именно когда ты спрашиваешь человека, глядя ему в лицо, он тоже смотрит на тебя, но стоит вопросу закончится, то… в общем редко кто отвечает, глядя вот так же прямо.
– Мне 19.
– Ого. Учишься? Или слоняешься со шпаной из нашего двора?
– А кто тебе сказал, что эта шпана не учится?
– Не знаю. Просто они все время галдят, там, внизу. Создается впечатление, что они приходят туда рано утром и рассасываются поздно вечером.
– А ты не думала, что это разные люди? Ну, что утром это одни, днем другие и вечером все вместе?
Я удивленно посмотрела на нее. Нет, я о таком даже не предполагала. Они все для меня на одно лицо: проколотое, татуированное детство плавно переходящее в стадию отроков. Хотя кто их сейчас называет отроками?
– Ладно, не важно. Пошли, придется тебе спать на полу. Не страшно?
– Ты… что? Хочешь оставить меня на ночь? – мне показалось, что она сейчас просто упадет с табурета.
– Нет, я хочу выгнать тебя на улицу, чтобы ты дальше сидела там и мерзла. – улыбнулась я, спустив ноги с табурета и вставая. – Пошли-пошли. Да и ночь-то почти кончилась. Так что это не считается. Не стесняйся. Я не кусаюсь.
– Ну, очень надеюсь на это. – пробурчали мне в спину.
Раскладывать диван я не стала. Просто кинула себе подушку и, открыв ящик для белья, выудила из него легкое одеяло. Находке постелила плед, отдала вторую подушку и свое теплое одеяло. На полу иногда бывает холодно. Особенно если ты трезв, а окно всю ночь открыто. Я переоделась в домашние брюки и майку и юркнула под одеяло. «Лешка» посидела еще с минуту на кухне, потом я услышала, как тихо открылся кран и зажурчала вода. Она что, моет посуду?!? Больной ребенок. Однозначно. Потом вода перестала литься, и свет погас. Теперь я видела лишь тень. Она кошачьим шагом прошла в комнату и так же тихо растворилась под одеялом. Я закрыла глаза. Мне стало интересно, что могло выгнать человека из дома? Я вспомнила своих родителей, свое детство. Интересно чем я занималась в 19 лет? Ах да. Я уже работала и жила отдельно. Я уехала от родителей, когда мне стукнуло 18 лет. В другой город. Я тщательно выбирала себе профессию, старательно выбирала город. Чтобы он обязательно был подальше от моего родного, и что бы там были удобоваримые для меня условия обучения и проживания. Я училась, я работала и жила в общежитии. Усиленно копила на собственное жилье. Девчонки вечно бегали на свидания и дискотеки, и мне было непонятно: когда они успевают учиться, и на какие деньги удовлетворяются их желания? Какие-то странные у них проблемы были… колготки-помады-тушь-бусики-тряпки-мужчины, и все это обсуждалось в одном разговоре, в одном порыве поделиться радостью от купленной по дешевке туши, до секса на прошлой вечеринке. Квартиру мне подарили за окончание университета. Ну, подарили – это громко сказано, за пять лет, я смогла прикопить неплохую сумму, поэтому наполовину этот подарок был честно оплачен мной самой. Родители долго не могли понять моего желания остаться в чужом городе. Это для вас он чужой, а мне за эти пять лет он стал родным. Роднее вас. Ну, простите, вот такая я неблагодарная. Мой мозг совсем ушел в воспоминания, и я даже не заметила, как уснула. Мне снилось что-то невообразимо яркое. Яркое солнце, яркая листва, даже мяч был ярко красный. Хотя откуда там был мяч? Не важно. Пусть.
Открыв глаза, первое, что я увидела это пустое спальное место. Мозг заработал и через минуту выдал информацию, что вчера я привела с улицы домой совершенно незнакомого мне человека. Также он мне услужливо подсказал, что если я так и дальше буду делать, то все может закончиться для меня очень и очень печально. И если я уже начинаю так делать, то мне стоит задуматься о своем психическом благоразумии. Конечно, на самом деле все было намного короче и в матах. Но итог был одним – ты дура, Лариска.
Я прислушалась. Дома было тихо. На кухне? Чай пьет? Что за дурацкое имя – Лешка? Я встала и осторожно заглянула на кухню. Там никого не было. Я метнулась в ванную, но и она радовала своей пустотой. Идиотка, чему ты радуешься? Я подергала входную дверь. У меня автоматическая собачка, которая захлопывается сама. Моя ночная гостья просто проснулась утром раньше меня и ушла. Я вернулась в комнату и пристально осмотрелась. Красть у меня особо нечего, денег немного, все деньги я храню на карте. Сумочки у меня отродясь не было. Золота тоже. Я постояла, подумала еще маленько, а потом махнула рукой. Даже если Лешка что-то вынесла из моего дома, то так как я этого не заметила сразу, значит мне это неважно. А ей, наверное, нужно.
Всё утро. Целое утро и кусочек дня я потратила на то, что бы купить себе футболку. Мои ноги ныли, казалось, по самое колено. Удобные ботинки теперь казались неимоверно тяжелыми и неудобными. Нагруженная сумками, потому что по пути я решила заглянуть в супермаркет, я думала, что никогда не дойду до дома, и эти сумки становились тяжелее с каждым шагом.
Дойти до угла дома.
Поменять руки.
Дойти до заборчика вокруг детской площадки.
Поменять руки.
Черт, запястья ноют нечеловечески, обувь неудобная, дороги неровные, сумки тяжелые, денег мало, на работе сплошная небритая задница.
