– Как подрался? – удивилась я. – Что в этом романтичного?
– Не знаю как, но романтично точно. За вас же бьются! За любовь!
– А кто был инициатором конфликта? – Настроение стремительно близилось к уровню плинтуса, а если еще и о лошадях вспомнить, то вообще впору удавиться.
– Не знаю. Но, если хотите, могу узнать, пока съемки будут идти.
– Буду благодарна.
Оставшуюся часть пути мы не разговаривали, но дорога не продлилась слишком долго. Я правильно поняла, что дегустация вина будет проходить в домашней винодельне, здание которой находилось на территории особняка. То есть по сценарию нам предстояло ехать в обратный путь верхом, чтобы закончить съемки уже рядом с домом.
– Твою ж… – прошептала я, когда автомобиль остановился посреди чахлого лесочка, который еще не отделался от холодов.
Деревья представляли собой что-то невообразимое: одни стояли голыми, другие же были покрыты зеленью. То же самое касалось кустов и травы. Такое непонятное нечто, наверное, можно было увидеть только во Франции. Холодный ветер свободно гулял по лесу и трепал красные кисточки на золотых недоуздках и нагрудниках лошадей. По цветам они сочетались с золоченой каретой, которая и произвела на меня неизгладимое впечатление. Так близко настоящий экипаж я еще не видела.
– Я так понимаю, это для меня? – обрадовалась я раньше времени.
– Неа, – так же радостно откликнулась Екатерина. – Это для фотосессии. А вот и собачки!
Из леса к нам вышли самые настоящие серые волки. По крайней мере, именно так я себе их и представляла. Отчего-то мой красный наряд теперь казался плащом Красной Шапочки. Лишь бы не сожрали, пока мы тут позировать будем. Хорошо, что пока собак удерживали тренер и его помощник.
Минут через пять на импровизированную съемочную площадку посреди леса прибыли участники. Вот тут у меня даже дух захватило. Их наряды тоже были приближены к средневековым. Причем отличались один от другого и цветами, и украшениями. От Антона вообще невозможно было отвести взгляд. Меховой плащ был перекинут через одно плечо и закреплен на поясе, а уж шпага, которая была пристегнута сбоку…
Передо мной предстал мужчина моей мечты, на которого я действительно смотрела, не скрывая восхищения. Даже конная прогулка отошла на второй план, как и страхи о том, что мне придется вскарабкиваться на лошадь. Антон улыбался мне – широко и открыто. Я верила, что он был рад меня видеть, хотя расстались мы совсем недавно, а вот рядом с ним…
Рядом с ним стоял Артем, у которого под глазом медленно, но верно даже через грим наливался фингал.
Глава 18.
И мчат нас кони лесом, полем
Фотосессия мне понравилась, даже не смотря на то, что в лесу мы проторчали два с лишним часа. В своем наряде я нисколько не замерзла, да и мужчины не жаловались. С удовольствием выполняли команды фотографа, который за время съемки и полежал, и посидел, и постоял, и поползал, и даже на дерево забрался.
Для фотосессий было несколько сценариев. Первый – очень предсказуемый. Мы изображали процесс охоты, хотя на лошадь лично я не забиралась. Моей психике хватило постоять рядом с собачками, которые настолько кровожадно скалились, что заподозрить их в вегетарианстве было бы верхом наивности.
Второй этап фотосессии проходил рядом с каретой. Мы изображали нападение князя и его свиты на экипаж, в котором куда-то там ехала принцесса. Несложно догадаться, что принцессой была я, а вот роль князя досталась Алану, но как комплимент я бы это не расценивала. Если я правильно перевела слова фотографа, то у Алана самая наглая рожа из всех участников.
Третий этап понравился лично мне. Я изображала воительницу, которая гнала по лесу аристократов со шпагой наперевес. Для этого мне все-таки пришлось забраться на коня, но мои страдания были вознаграждены. Одна из собачек заигралась в преследование жертв и укусила-таки Алана за филейную часть. А ведь животные острее людей ощущают нехороших личностей.
Фотосессия закончилась, фотографа с миром отпустили, а меня, уползающую в сторону ближайший кустов, поймали и снова водрузили на коня, который, как и прежде, стоять на одном месте не собирался. Я даже не смеялась над тем, как взбирались на лошадей Сергей и Винсент, настолько мне было страшно. Антон держался всего в шаге от меня, но меня это вот вообще не успокаивало. Успокоюсь я, видимо, только тогда, когда двумя ногами буду твердо стоять на земле.
Инструктаж у нас был. Не сказала бы, что он мне чем-то помог, но я старалась запомнить как можно больше. Правда, никакие слова инструктора мне не помогли, когда моя лошадь сама по себе двинулась вперед за всеми остальными участниками.
– Ааа! Остановите ее! – заголосила я, но лучше бы молчала, потому что, услышав мой крик, коняшки явно восприняли его как-то неправильно.
– Вика, да чтоб тебя! – заорал Сергей, лошадь которого вместе с другими помчалась вперед, со скоростью света рассекая лес.
– То есть уже не сладкая, да? – огрызнулась я, пытаясь остановить своего коня, натягивая все, что можно натянуть, но сил не хватало.
– Ааа! Он меня убьет! Помогите! – кричал Винсент, уносясь от нас все дальше и дальше.
Антон пытался помочь мне остановить зверюгу, но деревья стали чаще, и теперь скакать рядом со мной было невозможно. Ветки били по лицу, цеплялись за одежду, выдирали мне последние волосы. Плюнув на все, я обняла коняку за шею и закрыла глаза, чтобы не видеть, если мы вдруг куда-нибудь врежемся, а то и еще что похуже.
Отовсюду доносились крики и маты, но я не слышала ничего и никого. Усердно молилась, чтобы просто остаться в живых, если не в добром здравии. Треск веток, ухнувшая птица, собачий вой. Я словно переместилась в фильм ужасов, где меня собирались если не сожрать, то знатно понадкусывать.
Где-то на периферии сознания возникла подленькая мысль свалиться с лошади вниз и переждать опасность под каким-нибудь кустиком или в небольшой ямке, но инструктор говорил ни в коем случае не спрыгивать с коняшки во время движения. Во-первых, могут затоптать сородичи, а во-вторых, запросто обеспечен перелом, если не умеешь падать правильно. Лично я, как падать правильно, так и не узнала. Выходит, зря.
– Ааааааааа! – раздался чей-то голос, переходящий в ультразвук.
Открывать глаза не было никакого желания, но сделать это пришлось. Пыталась понять, откуда идет этот душераздирающий крик, но за деревьями я ничего разглядеть не могла. Вокруг меня вообще не было ни одной души, так что оставалось надеяться, что рано или поздно этот монстр выдохнется и остановится сам. Навряд ли он будет скакать весь день.
Через какое-то время мне показалось, что прошла целая вечность. Если серьезно, я уже была готова спрыгнуть с коня, зацепившись руками за ближайшее дерево. Сохранность животного и передача его инструктору меня в этот момент волновали мало, но ничего такого, слава Богу, делать не пришлось.
– Саша! – окликнули меня, вынуждая с осторожностью обернуться.
Он летел. Ну ладно, Антон, конечно, сидел, но конь его однозначно летел, перепрыгивая через препятствия. Была уверена, если бы нам попалась пропасть, животинка с удовольствием и без особых проблем пролетела бы и над ней. А уж наездник-то как смотрелся, я даже про панику забыла. Правда, вовремя опомнилась, подтирая выступившую слюну.
– Спаси меня! – прошипела я сдавленно.
Сказать, что нижние девяносто горели огнем, – это ничего не сказать. Я прямо-таки ощущала, что, когда меня снимут с лошади, я еще долгие часы буду передвигаться не иначе как колесом. Непередаваемые ощущения дополняли царапины и изорванная одежда. Последнее волновало больше всего, потому что имущество было казенным и его наверняка еще предстояло отдавать туда, откуда наряды привезли. То-то все обрадуются…
– Сейчас! Попробуй выпрямиться! – посоветовал мужчина, думая, что это очень легко.
