Все, что угодно, лишь бы не вернуться к Анджелине и не отметить ее. Трей был прав — полнолуние вызвало желание.
Она определенно моя пара.
Поэтому трансформация склада становится еще более важной. Склад и мое преображение.
Я пытаюсь взглянуть на себя глазами ее родителей. Стали бы они смотреть на меня иначе, если бы я тренировал неблагополучную молодежь? Или они по-прежнему видели бы просто парня, украшенного татуировками, который зарабатывает на жизнь кулаками?
Того, кто позволяет их дочери ездить на мотоцикле в платье?
Я такой дурак. Я подверг ее опасности сначала на мотоцикле, затем прошлой ночью вместе со мной. Но намерен доказать ей и ее родителям, что я достоин.
И тогда, возможно, смогу удержать ее, не ставя на нее метку. Я могу просто исчезнуть во время полнолуния. Держать дистанцию ради ее безопасности.
Полнолуние наступит через два дня. Паркер назначил первый бой на завтрашний вечер, что дает участникам-волкам — моей стае — преимущество. То есть если мы будем драться с другими видами перевертышей.
— Эй, Джаред, как тебе нравится? — Трей на лестнице, подвешивает оборудование для воздушного танца, который задумала Анджелина.
— Да, выглядит неплохо. Повесь все три штуки так же.
Далее я хочу собрать деревянные плоские перегородки на колесиках, чтобы Анджелина могла передвигать их, создавая пространство так, как ей хочется. Я заказал тонну черных сценических занавесов, которые также можно установить на подвижные рельсы.
Я ничего не смыслю в искусстве, но представляю себе то, что набросала Анджелина, и мне становится все более волнительно. У нее действительно невероятное видение.
— Так ты и дальше собираешься работать здесь, пока не свалишься? — спрашивает Трей, спускаясь с лестницы. — Ты хоть что-нибудь ел со вчерашнего дня?
— Не-а. Я не голоден.
— Ты пытаешься занять себя, чтобы не отмечать ее. Так вот в чем дело?
Я смахнул опилки со своих рук.
— Да.
— Если ты понял, что она твоя пара, почему не выясняешь, как заявить на нее права без особого ущерба?
Я беру другую доску и кладу ее на место. Трей держит ее, пока сверлю шуруп.
— Я не могу просто взять и заявить на нее права. Без ее разрешения. Пока не докажу… — Я вытираю пот, капающий на глаза, впервые чувствуя усталость. — Вот почему я здесь. Хочу все устроить, чтобы мне было что ей предложить.
— Ах.
Я не могу вынести сочувствия, которое слышу в его единственном слове.
— Ты правда думаешь, что это необходимо? По-моему, ты и так ей нравишься.
Я качаю головой и вкручиваю очередной шуруп.
— Ты не понимаешь. У ее родителей на нее планы. Ей нужен кто-то респектабельный. Кто-то, кого она сможет представить, не смущаясь.
— Если ты занимаешься боксом с детьми только ради нее, то…
— Нет, — вставил я. — Я занимаюсь этим для себя. Ведь только это я умею делать, верно? Разве не будет лучше, если буду использовать бокс, чтобы помогать людям, а не вредить им?
Трей долго смотрел на меня.
— Да. Но только если это то, чего ты хочешь. А не делаешь это, чтобы произвести впечатление на девушку.
— Нет.
По правде говоря, я уверен в этом. Анджелина вдохновила меня, и да, я пытаюсь что-то доказать ее родителям, но идея принадлежит мне. И она волнует меня.
— Ладно. Я сделаю перерыв и перекушу. — Он ждет, не предложу ли тоже пойти, но я молчу.
— Увидимся позже.
— Ага. До скорого.
Я чувствую облегчение, когда он уходит, хотя и ценю его помощь. По какой-то причине это путешествие кажется мне личным — чем-то, что я должен сделать сам.
Я достаю телефон и пишу Анджелине. Я написал ей вчера вечером, как только в голове прояснилось, чтобы извиниться за то, что сбежал от нее. Ее единственным ответом было «спасибо», которое практически разорвало мою душу.
Это значит, что я причинил ей боль своим уходом. И она не простила меня.
Сегодня утром я снова написал сообщение, что мне все еще нужно держаться подальше, но надеюсь, она отлично провела день.
Она ответила сердечком эмодзи. Вот и все.
Надеюсь, это сообщение докажет, что я действительно думаю о ней.
«Я хочу показать тебе свое складское помещение. Возможно, у тебя появятся идеи для твоего шоу. Я как раз работаю над этим сегодня, но может ты зайдешь завтра днем? 874 S. Райндалл».
Она сразу же отвечает: «У меня репетиция, но потом я приду».
Я улыбаюсь, как дурак, своему телефону.
«Отлично. Не могу дождаться».
«Я тоже».
И вот так я меняюсь из озабоченного в счастливого.
План хороший. Он сработает.
Анджелина
О, черт возьми.
Джаред хочет увидеть меня в первый раз на этой неделе именно тогда, когда мои родители решили заехать и пригласить меня на ужин.
Я сижу в ресторане в центре города, ем свой салат без заправки, а в животе у меня все сжимается в узел.
Все вокруг кажется неправильным.
Я должна быть на складе с Джаредом. Я отправила ему сообщение, но не получила ответа. Когда попыталась позвонить, звонок сразу переключался на голосовую почту, как будто его телефон был выключен, или села батарея.
В середине ужина причина моего беспокойства, наконец-то, проясняется. Что могу сказать? Я слепа, когда дело касается семейных отношений. Я снова предаю Джареда. Выбираю своих родителей вместо него. Показываю ему, что он не так уж важен, как они.
То, что не пригласила его на ужин, стало первым разрывом между нами. Полнолуние — гораздо более незначительная причина, и я могу ее понять. На самом деле это очень лестно, когда думаю об этом.
Я откладываю вилку и прочищаю горло.
— Итак, я с кое-кем встречаюсь.
Ладно, напряжение не ослабевает, а только усиливается, но я не собираюсь останавливаться. Устала скрывать, кто я на самом деле, от людей, которые меня вырастили. Кто должен знать меня лучше всех.
По лицу отца ничего не скажешь. Мама приподнимает брови. Каким-то образом чувствую их осуждение, хотя еще не сказала, с кем встречаюсь. А может, я просто все это выдумываю. Проецирую свои страхи на ситуацию. Наверное, так оно и есть.
— Его зовут Джаред. Он работает в клубе, где я танцую.
Вот. Презрение, которого я ожидала, на их лицах.
— Что делает? — спрашивает отец.
— Он работает вышибалой.
Я борюсь с желанием рассказать больше. Почему работа Джареда требует оправдания. Это вполне приличная, законная работа. Нет, для нее не нужен диплом колледжа, но кого это волнует?
Отец закатывает глаза.
— Ну, всем нужны небольшие интрижки, — говорит мама.
Я поднимаю подбородок.
— Нет, он мне действительно нравится, и… — У меня пересыхает во рту. — Я бы хотела, чтобы вы с ним познакомились.
О Боже, я действительно это сказала? Да, сказала. И назад дороги нет.
— Ну, я не думаю, что в этом есть необходимость. — Моя мама уже решила, что с ним не стоит встречаться.
Да пошла она.
— Да. Я хочу, чтобы ты встретилась с ним. После ужина. Мы заедем к нему на склад.
Это привлекает внимание моего отца. Недвижимость — это то, чем он всегда интересовался.
— У него есть склад?
Я пожимаю плечами.
— Думаю, да. Знаешь, хозяин «Эклипса» владеет половиной недвижимости в центре города. Я не удивлюсь, если Джаред тоже вложился. Кажется, у него всегда много денег.
Папа обменивается скептическим взглядом с мамой.
Я отпихиваю от себя недоеденный салат и подаю знак официанту.
— Принесите счет.
Забавно, что такой маленький акт независимости ощущается как бунт. У всех нас есть роли. Моя — быть послушной дочерью. Я не требую чек, потому что никогда не плачу. Это роль моего отца.
Ну что ж, у меня есть деньги за субботние танцы. Я достаю купюры и бросаю их на стол.
— Ужин за мой счет.
Мои родители смотрят на меня.
Ага. Все меняется. Привыкайте к этому
Я сажусь в родительскую машину и вбиваю в телефон адрес, который дал мне Джаред. Мой отец все время ведет себя нетерпеливо и раздраженно, но все равно едет туда.
