— Ложись на землю, — снова кричит он. Я падаю на колени. Он хватает меня, и я позволяю ему прижать меня к тротуару.
— Остановитесь, — кричит Анджелина. — Он сотрудничает — у него идет кровь. Разве ты не видишь, что ему больно?
— Анджелина, отойди от него, — кричит ее отец.
Меня пинают в бок. Я хриплю, но остаюсь лежать. Полицейский встает на колени, надевая мне наручники, и скрежещет щекой по гравию. Я смотрю вверх на мою прекрасную девочку.
— Анжелина, — выдыхаю я ее имя сквозь потрескавшиеся губы. — Все хорошо. Я в порядке. Пожалуйста, уходи.
— Но тебе больно, — говорит она. Родители тянутся к ней, но она стряхивает их. — Я не уйду.
— Просто уходи, детка. Иди.
С расстроенным лицом она произносит мое имя, пока родители тащат ее прочь. Глядя мимо ботинок полицейского, я вижу, как она забирается в сверкающий «Мерседес». Рев вырывается из глубокой бездны во мне, когда машина с визгом выезжает со стоянки, унося мою пару.
Агент Дюна
— Так этот парень принимал ставки? — с сомнением спрашивает его местный полицейский. Когда полиция появилась на складе, у него не было другого выбора, кроме как показать значок и потребовать предоставить доступ к месту преступления. Ему чертовски не хотелось, чтобы они там все испортили.
Он так и не выяснил, кто, черт возьми, позвонил в девять-один-один, на который они отреагировали, хотя делал ставку на отца рыжей.
А рыжая, похоже, связана с этим парнем.
С тем, кого он хотел допросить.
Он намеренно позволил остальным участникам сбежать. Паркер и два других букмекера выскользнули через черный ход, когда начался хаос. Они были полезнее для него на свободе. Наблюдая за ними, он узнает больше об их виде.
Итак, он позволил копам схватить этого парня, того, который дрался в клетке. Тот, кто поднял шум у здания. А теперь настаивал на его допросе. Наедине.
Потому что увидев бой Джареда Джонсона, агент Дюна понял, что тот такой же, как и Нэш. Измененный. Каким-то образом улучшенный.
Он смотрит через двустороннее зеркало на окровавленного, татуированного громилу, прикованного наручниками к столу.
— Я не уверен, что мы сможем задержать его по обвинению, которое хотите предъявить, — говорит один из полицейских. — Скорее всего, нам придется его отпустить.
— Не раньше, чем я его допрошу.
— Наедине? Вы уверены в этом, агент?
— Абсолютно уверен.
Дюна пожимает плечами, снимает пиджак, вешает его на стул. Он крупный мужчина, не такой крупный, как боец, ожидающий допроса, но мощно сложенный, что говорит об одержимости силовыми тренировками, выходящими за рамки базовых требований к физической форме.
— Это твое шоу, — бормочет один из полицейских.
— Помни об этом, — предупреждает он. Проверяя свой пистолет, агент Дюна заходит в комнату.
Джаред настороженно наблюдает за ним. Настороженно. Не виновато, как преступник. Нет, он ведет себя скорее как агент. Готов к неприятностям с любой стороны. Подозрительный. Он не просто тупой парень-качок. Он воин.
Как Дюна.
Он сел напротив Джареда и окинул его пристальным взглядом.
Джаред уставился в ответ. Он не нервничал так, как большинство парней на допросе, а Дюна допрашивал многих. Он знал и использовал методы пыток, которым его научило правительство, чтобы заставить любого парня заговорить.
Сегодня он не планировал использовать многие из них. Не в местном полицейском участке, где повсюду камеры. Но если копы вмешались в его расследование, то он точно допросит этого парня.
— Я видел, как ты дрался, — наконец говорит Дюна.
Джаред не отвечает. Не отводит взгляд.
— Видел, как ты голыми руками разрывал стальную клетку.
Он все еще молчит.
— Что за… человек… обладает такой силой?
Джаред поджимает губы, но все еще не отвечает.
— Тот, кто не просто человек. Тот, кого улучшили. Вот что я думаю.
Джаред качает головой.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ты знаешь что-нибудь о двух лабораториях, взорванных в южной Калифорнии?
Мгновенный тик, прежде чем он его скрывает. Да, он что-то знает. Инстинкты Дюны не подвели.
— Что ты знаешь?
Джаред качает головой.
— Впервые слышу.
Дюна хлопает кулаком по столу.
— Брехня.
Джаред не реагирует. Он даже не напрягается, что говорит Дюне о том, что парень не представляет для него ни малейшей угрозы. Ведь он бы не был таким, если бы его изменил Data-X, не правда ли?
— Что они с тобой сделали? В той лаборатории? Они превратили тебя в монстра?
На лбу Джареда появляется легкая морщинка, которая затем разглаживается. Значит, в вопросе Дюны что-то не так. Значит, парень был не из тех лабораторий. Наверное, из другой.
Он бросается на Джареда, хватает его за волосы и дергает его голову назад.
— Я знаю, что у тебя сверхчеловеческая сила.
Он надеется разозлить парня настолько, что тот изменится так же, как изменился Нэш.
Он ударяет Джареда головой об стол и снова поднимает ее. Его нос снова ломается, кровь льется ручьем, но Джаред зажмуривает глаза, чтобы Дюна не увидел, изменили ли они цвет.
— Открой свои чертовы глаза, — рычит он.
— Отвали.
Он пытается насильно открыть веко, тыкая большим пальцем в глаз пленника. Кажется, радужка желтая, но тот откидывает голову назад для удара, и Дюне приходится уклоняться, так что он не уверен.
Затем Джаред встает, натягивая цепь на своих наручниках.
— Ты не знаешь, кто я такой, да?
На лице странный триумф, от которого у Дюны по спине пробегают мурашки.
— Ты не знаешь, кто ты, — говорит он низким голосом, уголки его рта кривятся.
Дверь распахивается, и в комнату врывается невысокая блондинка в костюме и на каблуках в сопровождении двух полицейских. Копы, похоже, странно ее опекают, хотя если гостья — адвокат — а он готов поспорить, что это так — она не может быть на их стороне.
— Отойдите от моего клиента, агент Дюна. — Ее голос ледяной. — Вы сломали ему нос?
— Он пришел со сломанным носом.
Симпатичная адвокатша качает головой.
— По-моему, это похоже на свежий перелом.
Значит, блондинка должна знать, что он из себя представляет, иначе не была бы в курсе, как быстро заживает парень. Полезно знать.
— У вас нет права держать здесь моего клиента. Обвинения не предъявлены, и он не нарушил никаких законов. Я требую его освободить, немедленно.
Дюна пожимает плечами, хотя как раз собирался поговорить с Джаредом Джонсоном. Если бы он поднял шум среди местных жителей, это вызвало бы еще больше проблем. Лучше отпустить его и установить наблюдение.
Позже он признается себе, что встревожился тем, что сказал этот парень. Откуда он знал?
Анджелина
Я все еще нахожусь в шоке, когда мы отъезжаем от склада. Оба моих родителя кричат на меня одновременно, но понятия не имею, о чем они говорят.
Что, черт возьми, только что произошло?
Джаред дрался в клетке?
Отец сразу же едет в свой дом. Кажется, был какой-то разговор о том, чтобы отвезти меня туда, а не ко мне домой, но я не помню — была слишком занята воспроизведением сюрреалистических сцен на складе.
Почему они забрали Джареда в наручниках? Он сделал что-то не так? Он не преступник. Он не может им быть.
Или может?
Я понимаю, что недостаточно знаю о Джареде и о том, как он получает свои деньги. Откуда у него столько денег, чтобы арендовать этот огромный склад на доходы вышибалы? Есть ли у него какой-то другой, менее легальный источник средств?
Но я быстро отвергаю эту идею. Нет. Только не Джаред. Он слишком благороден.
— Иди и прими душ, — приказывает мама, как только мы оказываемся внутри. — Ты выглядишь ужасно.
Я смотрю на свою одежду, но на мне ничего нет. О, подождите — одна капля крови. Я делаю то, что мама приказывает, только потому что в данный момент не в состоянии думать самостоятельно, а душ может помочь.
К сожалению, это худший выбор, потому что могу лишь думать о том невероятном душе с Джаредом. Тот, где он боготворил мое тело и заставлял меня чувствовать себя богиней. Тот, где он подарил мне что-то значительное. То, чем, как мне кажется, он не делился ни с кем другим.
