Чмокнув её в щеку, я оставил обиженную и удовлетворенную Эйрин одну, с номерами счетов и инструкциями на следующую неделю.
ИЛЛЮЗИЯ
Когда Эйрин разразилась потоком слез, я знал, что не стоит оставлять её в таком состоянии. Если честно, не такой уж я и подонок. Просто иногда гораздо проще вести себя как последняя сволочь. Это дает мне полное право забить на этику.
Я дал ей время успокоиться и даже сделал для неё чашку чая. Затем настоял на том, чтобы она прикрыла эти торчащие сиськи и тащила свою первоклассную задницу назад, в Чикаго. Как на зло, было уже очень поздно.
- Позвони мне, когда приземлишься в О'Хейре, - сказал я, открывая перед ней входную дверь. Я весь вечер намекал ей, что уже давно пора домой, но все бесполезно, под конец я был близок к тому, чтобы обратиться за помощью к сигналам авиа службы.
- Хорошо. Еще раз спасибо, Джастис. Ты всегда был так добр ко мне. Я бы пропала без тебя. - Она приподнимается на цыпочки и целует меня в уголок рта. Я как раз собирался отчитать ее за нарушение границ дозволенного, когда все связные мысли разом вылетели из моей головы, а слова застряли в горле.
Прямо около моей двери, в облаке огненно-красных волос, стояла Эллисон. Прохладный осенний ветерок играл яркими прядями, лаская её плечи. Она стояла с поднятой рукой, словно собираясь постучать.
- Элли... хмм ... привет. – Да-да, это именно та часть, когда пойманный с поличным муж кричит “Это не то, что ты думаешь! Я все могу объяснить!”, пока его брюки болтаются вокруг лодыжек, а член стоит по стойке смирно.
Но я не чей-нибудь муж. И я не могу обмануть того, кто даже не моя девушка. Так ... почему же я чувствую, что сделал что-то не так?
- О, простите, - она натянуто улыбается, стараясь скрыть неловкость. – Я не подумала, что вы не один. Я зайду позже, мистер Дрейк.
- Нет, нет. Эйрин уже уходит, - говорю я, открывая дверь еще шире и практически выталкивая Эйрин наружу. - Пожалуйста, заходи.
- Ничего страшного. Мне нужно срочно кое-что сделать. Еще раз извините.
Эллисон поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за локоть, прежде чем она успевает сделать еще один шаг. Обернувшись, она смотрит на меня, её огромные глаза полны сомнения, но она не вырывается. Хрен с ним. Я и так уже облажался.
- Постой. Пожалуйста. Элли, останься.
Она медленно кивает, не сводя с меня пристального взгляда. Краем уха я слышу приглушенный шелест шелка и раздраженное восклицание. Черт возьми. Эйрин.
- Ну что ж... Думаю, мне пора. - Она проносится мимо нас и стремительно направляется в главный дом, чтобы собрать свои вещи.
- Сообщи мне, как доберешься, - кричу я ей в след.
- Да, да, - отмахивается она и уходит, не оглядываясь. Я знаю, что должен пойти за ней и постараться как-то смягчить ситуацию, прежде чем воображение Эйрин разыграется не на шутку, но что я скажу? И как я могу заставить себя уйти, когда в моих руках этот бесконечно прекрасный Ангел?
Эйрин придется подождать. Пусть все подождет. Логика, мораль, обязательства, к черту все.
- Заходи, - шепчу я, задержав дыхание, когда Элли переступает порог. Она следует за мной на кухню, где я достаю нашу полупустую коробку мороженого и две ложки.
- Я не могу остаться. Просто... Я... У меня небольшая проблема с домашним заданием.
Закусив нижнюю губу, я стараюсь сдержать улыбку.
- Да? Нужна помощь? - Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть лед в глазах Эллисон. Она качает головой.
- Знаешь... Это была ошибка.
- Нет, нет, прости, пожалуйста. Расскажи мне. Я, правда, хочу помочь. - Я открываю коробку с мятным мороженым, зачерпываю щедрую порцию и предлагаю ей. Элли на мгновение замирает, словно обдумывая свой следующий шаг, и с разочарованным вздохом, наконец, сдается и принимается за холодное лакомство в знак примирения.
- Ничего такого... Я не думаю, что... - Она кладет ложку в рот и блаженно мычит, закрыв глаза от удовольствия. Придвинувшись поближе, Элли зачерпывает еще.
- Просто... Ладно, только не смейся. Обещаешь?
- Чтоб мне провалиться, - отвечаю я с полным ртом сладкой и просто бесподобно вкусной сливочной массы.
- Хорошо... Как ты понимаешь, был у тебя оргазм или нет? – почти шепчет она.
Я хмурюсь.
- В смысле, как понимаешь?
- Я имею в виду, откуда ты знаешь? Я, как бы сказать, не уверена, когда и в какой момент я…ну ты понимаешь. И я никогда...сама...О, Боже, это слишком стыдно! - Она откладывает ложку и закрывает лицо руками.
- Элли... – Я забываю о мороженом и кладу руку ей на плечо в утешительном жесте. Да, да, исключительно утешительном. Не подумайте ничего такого.
- Как унизительно! Это была ошибка, не стоило мне…
- Это не так. Для этого я здесь. Ты можешь спросить меня абсолютно обо всем, слышишь? Обо всем.
Она медленно убирает руки от лица и смотрит вниз, на столешницу, не решаясь поднять взгляд.
- Клянусь, я не настолько невежественна. Просто... у меня был только Эван, и мы никогда не говорили о том, испытала я или нет... ну ты знаешь. Поэтому я не уверена, что смогу понять, если это произойдет.
Я киваю, понимая, о чем она говорит, и едва не поддаюсь инстинкту сжать её в объятиях и зацеловать до беспамятства. Ее наивность невероятно возбуждает. О, что бы я мог с ней сделать ...
- Ладно, Элли. Если ты задаешься вопросом, был у тебя оргазм или нет, значит его у тебя не было.
Её глаза становятся еще больше. – Серьезно?
- Серьезно.
- Они что, правда так хороши? И я смогу отличить их от обычного регулярного секса?
Я улыбаюсь, надеясь, что это выглядит обнадеживающе, а не как насмешка.
- Подумай о половом акте как о пламени. Оно горит, то становясь все ярче, то ослабевая. Но по большей части оно просто разгорается и, в конце концов, гаснет. Теперь, что касается оргазма… Представь себе, как небольшой огонек превращается в пламя. Оно полыхает все сильнее и начинается настоящий пожар. Пожар набирает обороты и вспыхивает фейерверк, как на День Независимости. Десятки красочных залпов заставляют ночное небо сиять всеми цветами радуги. Ты чувствуешь разницу между пламенем и фейерверком?
Элли берет ложку и тщательно выскребает содержимое коробки, избегая моего взгляда.
- Да, конечно.
- Тогда ты поймешь, был у тебя оргазм или нет.
Я вынимаю свою ложку из миски с мороженым и, облизав её, тыкаю в сторону сидящей рядом Эллисон.
- Скажи мне, Элли… Эван когда-нибудь заставлял тебя чувствовать фейерверк?
Она замирает, и я понимаю, что перешел черту. Но вместо того, чтобы отвесить мне пощечину в стиле какой-нибудь мыльной оперы или как торнадо вихрем вылететь из моего дома, она начинает смеяться. Она смеется тем самым беззаботным смехом, который всегда освещает темноту в моем одиноком сердце. Тем самым смехом, который обычно сопровождается фырканьем или слезами в крошечных морщинах вокруг ее глаз. Смехом, который заставляет меня смеяться в ответ, безо всякой на то причины.
