- Софья, не нужно. Фальшивое сочувствие, хуже безразличия - отвечает Анатолий, глядя на меня поверх, съехавших на кончик аристократического носа, очков
- Прости - говорю я, чувствуя, как краснота заливает мои щеки.
- Мне не за что тебя прощать. Майя и не должна быть тебе интересна. Ты не знаешь ее совсем, а если бы и знала. Моя бывшая жена не тот человек, которому хочется сочувствовать, но то, что происходит с ней сейчас, такого и врагу не пожелаешь. Это страшно Софи, и вдвойне страшнее то, что за всю свою жизнь она так и не нашла своей любви, способной вытянуть ее на свет. Ее ждет жизнь во мраке, лишенная счастья и радости. Я буду помогать ей финансово, и Олег не оставит Майю на произвол судьбы, но это не то. Не любовь, даже не ее суррогат. Так что жалости она заслуживает, простого, человеческого сострадания. Ешь Софи, а я начну собирать вещи - говорит Анатолий и скрывается в кухне. Я сижу, ковыряясь вилкой в пышном, воздушном омлете, не в состоянии проглотить и кусочка, рассуждая над его словами. Да, это, действительно страшно, жить в нелюбви. Я знаю, я пережила это на своей шкуре. Темная, бесцветная жизнь, погребающая под собою надежды и чувства. Мать моя умерла, так и не поняв своей пустой душой, что оттолкнула, выкинула из своей жизни тех, кто ее любил по - настоящему. Она прожила страшную, заполненную пустотою жизнь. Майя лишилась физической своей оболочки, мать убила свою душу.
Приготовленный омлет, я отправляю его в мусорное ведро и отправляюсь помогать Анатолию. Он сидит в кресле, среди разбросанных вещей и рассматривает фотоальбом, наполненный воспоминаниями, его жизнью, водя пальцем по красивому, белозубо улыбающемуся лицу своей бывшей жены, не замечая меня, стоящую у него за спиной. Жгучая ревность захлестывает меня, мешая дышать, лишая разума. - Красивая - цежу я сквозь зубы, удовлетворенно наблюдая, как Анатолий, вздрогнув от неожиданности, с громким стуком, захлопывает альбом.
- Была - говорит он, и смотрит на меня своими аквамариновыми глазами, заставляя меня забыть обо всем на свете. Я тянусь к нему, нахожу своими губами его губы, его руки путаются в моих волосах, от чего по телу проходит волна чувственной дрожи. Подушечкой большого пальца, он проводит по моей, припухшей от поцелуя, губе, действуя на меня гипнотически, разжигая во мне острую страсть. Желание, пульсирующими волнами, обжигает каждую клеточку моего тела. Рука Анатолия скользит по моему бедру, заставляя кожу гореть, словно от ожога.
- Ты самый прекрасный мужчина, которого я видела, когда либо - шепчу я, теряя контроль над собой
- А ты богиня, спустившаяся с небес.
Я чувствую дрожь, пробегающую, раскаленной лавой, по моему телу, будя бесстыдное, ненасытное желание обладать мужчиной, который занимает все мои мысли.
- Не мучай меня, не заставляй умолять тебя - хриплю я. Его твердое, словно высеченное из камня тело вжимается мое, и я чувствую, что задыхаюсь от желания. Я не могу сдержаться стон, когда его плоть проникает в меня, лишая остатков разума. Я обладаю им, всецело, сцепив руки вокруг сильной сцены, зарываясь пальцами в мягкий шелк волос, слившись в единое целое. Он играет с моими сосками, сдавливая, перекатывая их между пальцами, доводя меня до вершины блаженства. Его руки повсюду, кажется нет и миллиметра моего тела, на котором они не оставили своих раскаленных следов. Он мой властелин, мое наважденье. Чувства кружат нас в сумасшедшем вихре, запах секса плотной пеленой висит в горячем, застывшем воздухе комнаты, в которой, не разбросанной по полу, измятой одежде, сплелись два тела в жгучем, огненном любовном экстазе. Я вижу себя словно со стороны, возносясь к пылающему, разрывающему тело пику наслаждения. Мгновение спустя Анатолий подходит к оргазму, он содрогается от наслаждения, оставаясь глубоко внутри меня, заставляя меня кричать от удовольствия. О Боже, как же я люблю его, он моя жизнь, моя боль, мое небо - задыхаясь, думаю я, но желание укрыть, оградить его, настолько велико, что я готова растоптать свое счастье. Мне придется оставить его, что бы защитить. - Скоро, это произойдет очень скоро - обреченно думаю я, стараясь унять наворачивающиеся на глаза слезы.
- Моя - выдыхает он мне в шею.
- Твоя, - соглашаюсь я - навсегда.
- Мы опоздаем на самолет - говорит Анатолий, раскинувшись возле меня на полу. А я лежу, положив ему на колени голову, и боюсь пошевелиться, разрушить возникшую между нами близость. - А хочешь вина, Софья?
- Нет - испуганно отвечаю я, вскакиваю на ноги и начинаю судорожно собирать, смятую страстью одежду, приготовленную нами для поездки. От одной только мысли о вине едкая тошнота поднимается к горлу.
[Он]
Софья сидит, уткнувшись восторженным взглядом в иллюминатор, глядя на, похожие на комья ваты, серебристые облака. Я смотрю на нее, и чувствую, как невероятное удовольствие от ее близости, захватывает меня. Интересно, о чем думает она, моя богиня, мое счастье.
- Как красиво - задумчиво выдыхает Софи, и стекло иллюминатора затуманивается от ее дыхания.- Вот бы можно было улететь от лжи, нелюбви и несчастья. Жаль, что нет такого места, где эти чувства запрещены.
- Тогда нарушится баланс во вселенной - говорю я, рассматривая мою Софью.- Посмотри, сколько народу летит в самолете. У каждого из них свои понятия о том, что им нужно в этой жизни, о том, чего они хотят, вожделеют. Кому - то достаточно малости - чистой одежды и куска хлеба, а кто - то грезит о власти, и не факт, что он воспользуется этой властью во благо. Мне, например, нужна только ты, потому что ты мое счастье. Но, если, представь, в той утопической стране, кто - то другой полюбит тебя, как мы будем делить предмет своего обожания. По - любому, кто - то будет лишен своего счастья, потому что я ни за что не отдам тебя сопернику, ну если только, ты сама этого не захочешь. Но тогда, ты лишишь меня смысла жизни.
- Я хочу, что б ты жил - говорит она, глядя на меня бездонными глазам - что бы не случилось, не произошло. Пообещай мне. - Софи, не говори глупостей. Все будет хорошо - успокаиваю ее я, видя, как возбуждена, испугана моя красавица. - Нет, пообещай мне. Прямо сейчас обещай - никак не хочет успокаиваться Софья. - Ну, хорошо. Если так тебе будет спокойнее, я обещаю.
- Я впервые лечу в самолете - говорит Софи, и мне становится понятна ее нервозность - Я думала, что будет страшнее, а мне даже нравится. Знаешь, я очень многое пропустила в этой жизни, ничего не видела, не пробовала, жила, словно во тьме. Помыслить не могла, что смогу получать удовольствие от секса, после того как меня изнасиловал материн ухажер. Ты открыл мне мир, Анатолий, целый свет чувств и удовольствий. Я люблю тебя, умираю от любви. Я хочу, что бы ты знал, что все, что бы я ни делала, это все ради тебя.
- Что - то случилось Софья? Скажи мне, я давно вижу, что тебя, что - то беспокоит.
- Нет, все хорошо - отвечает она и отворачивается к иллюминатору, ставя жирную точку в этом странном для меня разговоре.
Она пребывает в какой -то странной задумчивости, до тех пор пока в проходе не появляется миловидная стюардесса, с тележкой, нагруженной блестящими контейнерами из фольги.
ГЛАВА 24
ГЛАВА27
[Она]
-Курица, мясо или рыба - интересуется красивая стюардесса, с участием глядя на меня.
- Только не мясо - говорю я, чувствуя отвратительную дурноту и слабость во всем теле - Рыба. Да, только рыба.
- С тобой все нормально? - спрашивает Анатолий, с интересом глядя, как я открываю контейнер и набрасываюсь на рыбу, больше похожую на куски картона, но кажется, ничего вкуснее я не пробовала в своей жизни.
- Да, все хорошо - отвечаю я, глядя голодными глазами на его порцию, стоящую на подносе.
- Ешь - Проследив мой взгляд, он придвигает мне свой контейнер и с улыбкой говорит - Ну, слава богу, а то я уж думал, придется тебя насильно кормить. Ради этого стоило поболтаться в воздухе три часа. В последнее время ты совсем перестала есть
