— Дема, что ты делаешь?! Дема! — Марго пыталась остановить меня, но я не остановлюсь до тех пор, пока не найду тут еще один телефон.
Все летало: одежда, косметика, обувь. Здесь должен быть этот мобильник! Куда она его засунула?! Я знал в своем доме каждый угол, от меня ничего не скроется.
Но спустя полчаса я не нашел ровным счетом ничего. Марго сидела в кресле, съежившись. Ее глаза были на мокром месте. Я окинул отрешенным взглядом образовавшийся бардак
— это пустяки, это легко убрать.
То, что рухнуло во мне и разбилось с мощным грохотом, уже не собрать. Откидывая с дороги вещи, я вышел в коридор и вернул Борису прибор.
— Я сейчас выведу Элизабет из комнаты — обыщи ее и, если что-то найдешь, сфотографируй это, — приказал я шепотом.
Пазл сложился с глухим щелчком. Но мне нужно убедиться. Увидеть своими глазами. Только глазам можно верить.
Коридор будто пошатывался впереди. Я вспоминал вчерашний вечер и не хотел верить, что эта девчонка могла мне все время лгать. Вчера было еще лучше, чем позавчера. Я даже почувствовал, что буду жалеть, если шантажистов получится найти слишком быстро, ведь тогда Элизабет надо будет скоро отправлять в Россию.
Я сжал ручку двери до побелевших костяшек. Если у нее действительно найдут телефон, то что? Она сама себе отправляла сообщения с угрозами? Не это главный вопрос.
Главный вопрос в том, что делать с ней.
Допрашивать ее, как я собирался поступить с Марго? Я отложил решение до того момента, когда сам увижу то, что отыщет Борис.
Я вошел в комнату и тихо притворил за собой дверь. В ванной шумела вода из крана. На постели валялись скомканные салфетки. Руки тянулись самому все обыскать, перевернуть все вверх дном. Но что-то останавливало.
“Они обсуждали, как тебя развести на деньги” — звенели в голове слова Марго. Если так, то Элизабет первоклассная аферистка и актриса. Я хотел понаблюдать за ее ложью. Хотел увидеть ее глаза в тот момент, когда точно буду знать — она лжет.
Дверь ванной комнаты распахнулась — Элизабет застыла на пороге, примороженная шоком. Что с ее глазами? Зачем так жирно подвела их тенями? Мелкие сосуды на белках полопались. Рыдала?
— Я раньше вернулся, — растянул я губы в улыбке. Надеюсь, она не была похожа на кровожадный оскал.
— Я заметила... — Элизабет пропорхнула мимо. — Вернулся и пошел сразу к Марго.
Эта ядовитая ревность, дрожь в руках, блеск в глазах тоже наиграны?
— Ладно, прости. Это ведь меня не касается, где и с кем ты проводишь время. — Она в растерянности стала скидывать в сумочку чуть ли не все подряд со столика. — Хочу пойти прогуляться. Мне можно? — спросила Элизабет, не поворачивая ко мне головы. Я подступил к ней ближе и поймал за руку. Хрупкое, тонкое предплечье. Мои пальцы с легкостью оставляли на ее коже красные отметины.
Допросить ее? Отвести в подвал дома для охраны, привязать к стулу и не отпускать, пока не получить все ответы на вопросы. Нет, я не сдержусь. Я либо ее затрахаю до смерти в порыве злости, которую сейчас держу под гранитной плитой, либо пристрелю, потому что не смогу выносить ее плач.
— У нас с Марго есть некоторые общие дела. Нет повода для ревности. Оставь сумку здесь, прогуляемся вместе.
Но...
— Что? Тебе, чтобы пройтись вдоль озера, нужно брать с собой целый чемодан? — Я открыл шкаф, достал первую попавшуюся накидку без карманов и набросил Элизабет на плечи. — Пойдем.
На всякий случай я прижал ее к стене у двери и словно в порыве страсти обшарил все тело, ощупал карманы на джинсах, смял в ладонях груди. Элизабет таяла в моих руках, льнула ко мне, ее сладкие губы открывались мне навстречу. Послать бы на хер все! Сегодняшний вечер мог стать еще лучше, чем предыдущие.
Но вряд ли Элизабет понравится то, что я хотел с ней сделать. Больше ни грамма нежности, от которой ее вело, как от хмеля. Ее лживые губы хотелось только запечатать ладонью. Ее глаза, которые загорались всякий раз, когда она смотрела на меня, хотелось завязать. Мне тошно в них смотреть и угадывать: а на самом ли деле они отражают то, что творится внутри нее, или я ослеп, у меня галлюцинации, я принимаю желаемое за настоящее?
Вчера, когда мы трахались прямо в бассейне, вода и лампы творили какую -то магию с ее глазами. Те мгновения отпечатались у меня на сетчатке. Выжечь бы ее себе.
Я разорвал поцелуй и под локоть выволок Элизабет из комнаты в коридор. Борис, чтобы не вызывать подозрений, спрятался, и она явно не поняла, почему я так спешно повел ее к озеру.
Начальник службы безопасности не медлил — когда мы дошли до края берега, мне на смартфон пришло сообщение: “Мы проверили входящую корреспонденцию.
Обнаружилось два письма с угрозами”. Два? Может, он нашел два телефона, один для отправления угроз, а другой — для связи с сообщниками.
Я сжал переносицу пальцами, унимая вспыхнувшую головную боль.
— Все в порядке? — с искренним — как мне казалось — беспокойством спросила Элизабет. Я отмахнулся, сделал над собой усилие, чтобы расслабить лицо. Но боль продолжала мелко пульсировать, будто в голову медленно вбивали гвоздь.
— Чем ты сегодня занималась? — каждое слово пришлось цедить сквозь зубы. Я убрал пряди, падающие ей на глаза, чтобы видеть, заметить даже слабую тень фальши.
— Сегодня дома была. Приходила преподавательница по английскому, потом я начала вникать в этикет. Мне пока трудно, но я стараюсь. Вдруг придется с тобой пойти на какое-то мероприятие. Хочу научиться вести себя как следует.
— Что еще?
— Еще. Смотрела тот курс по инвестициям. Досмотрю — буду набивать шишки, — твердо заявила она.
— Тебе приходили сегодня сообщения от шантажиста? Он доволен тем, что ты отсылаешь?
— Да... — Она хлопнула по бедру. — А сумка же в доме... Я тебе потом покажу, что мне ответили... Снова написали жуткие слова. Постоянно напоминают о том, что мои племянники могут умереть. — Ее глаза набрались слезами.
Конченая дрянь. Лжет мне прямо в лицо! С такой легкостью, будто делает это каждый день. Какого хрена я не заметил? Когда я ослеп? Во мне каждый мускул зазвенел от напряжения. Я стиснул челюсти до скрипа. Элизабет не заметила, она отвернулась, словно смахивая влагу с ресниц.
— Прости, я помню, что ты ничем не поможешь насчет них.
Я приложил невероятные усилия, чтобы не заорать: “Сука, брось свои тупые попытки давить мне на жалость! Закрой свой грязный рот! Меня тошнит от твоей лжи! Умолкни!”
— А, кстати, я тебе забыла рассказать о выставке, на которую ходила вчера. В принципе мне понравилось! Там были.
Ее слова сплылись в шум. Я повел ее вдоль озера, смотря на водную гладь. Это ведь легко
— придушить ее и бросить в холодную воду. Охрана будет молчать.
Мои чудовищные мысли и желания пугали. Меня. Возникало ощущение, что до их реализации близко так, как к изящной женской шее, скрытой водопадом волос.
Любое ее слово могло толкнуть меня через черту, из -за которой нет возвращения.
— ... как думаешь, Демид? — Элизабет повернула ко мне лицо с улыбкой. О чем она говорила? Неважно.
— Я вспомнил, что у меня есть дела на этот вечер. Ложись без меня.
Не дожидаясь ее ответа, я широким шагом направился в сторону виллы. Мелкий дождь моросил в лицо — я только заметил. И не задумываясь обернулся — Элизабет продолжала стоять у воды, зябко обхватила свои плечи, кутаясь в тонкую накидку. Давно она замерзла? Я не чувствовал холода — угнетенная ярость гоняла по жилам горячую кровь.
Почему, твою мать, не поспешила к дому? Почему стояла, погруженная в мрачную печаль, будто ее на самом деле расстроило то, что вечер придется проводить без меня?
Я отвернулся и прибавил шагу. Мне нужны еще доказательства. Снять отпечатки пальцев? Что еще мне нужно? И так ведь все ясно! Никто кроме нее не мог отправлять те гребаные сообщения!
Начальник службы безопасности ждал меня в своем кабинете и показал мне фотографии сразу, как я зашел и запер за собой дверь. Закралась даже такая мысль, что это Борис ей все подкинул. Нет, это уже полный бред. Кому -кому, а ему мое расписание известно, как никому другому.
