— Не надо, сын, не открывай, — голос Фенцио растекся осязаемой болью в воздухе кабинета.
И даже в таком состоянии Фенцио внимательно следил за Дино, который присел к нему за кресло напротив и обеспокоенно глядел в глаза поддернутые беспокойство пополам с болью.
— У вас с Вики всё хорошо? — как бы невзначай спросил отец.
— Теперь, да, — произнес Дино, чуть вздрагивая, отец никогда не спрашивал об их с девушкой взаимоотношениях.
— Она уже определилась с путем? — снова неожиданный вопрос от отца, произнесенный мягким голосом.
— Да — ангел, — проговорил Дино, боясь пошевелиться и разрушить магию момента, ему нравилась та связь, что была между ними, отец принял любовь сына.
Фенцио печальными глазами скользнул по лицу сына, так похожему на лицо его прекрасной матери и сразу заметил затаенное беспокойство и скрытую боль. Фенцио подался вперед и положил свою широкую теплую ладонь на руки сына, сцепленные от напряжения в замок.
— Отец, я не знаю, как помочь Вики, — прошептал он с горечью в голосе.
Ангел Фенцио даже поморщился от едкого вкуса горечи, как же он устал от этих вечных спутников его жизни — боли и сожаления. Неужели у его сына будет также? Но упрекнуть Дино он не мог, слишком хорошо он знал его состояние и знал, что девушке никто не в силах помочь.
***
Дино сосредоточенно и отрешено, закрывшись от всего внешнего мира, всё свое свободное время проводил в библиотеке, проглядывая толстые фолианты книгу за книгой, ища ответы на вопросы. Парень то морщил лоб в задумчивости, то хмурился, разочарованно захлопывая бесполезный труд какого-нибудь средневекового автора, то радостно улыбался, но потом как-будто осекался и улыбка спадала с его четко очерченных пухлых губ, а серо-бирюзовые глаза тухли под пониманием неизбежного: вряд ли в этих книгах он что-то найдет. Однако ему необходимо было продолжить бороться дальше. Ангел должен сделать всё, что от него зависит, чтобы спасти Вики.
Дино немного отвлекся, устало потерев переносицу, и его взор обратился в сторону девушки мирно дремавшей в кресле за его спиной. Парень тепло улыбнулся одним уголком губ и встал со стула, чуть хрустя от долгого сидения суставами ног. Когда они в последний раз с Вики летали или просто гуляли? Уже давным-давно. Занятия, тренировки по Крылоборству, библиотека. Их замкнутый круг последних недель.
Ангел присел рядом с креслом девушки и вгляделся в её любимое им лицо. Он не хотел и не мог терять её. Предчувствие предстоящей разлуки и неминуемой беды еще острее чувствовалось ими сейчас, хотя они и старались не упоминать об этом в разговорах. И даже во сне она хмурила свой лоб, а Дино хотелось разгладить эту морщинку, чтобы она никогда более не появлялась на прекрасном лице возлюбленной. Пусть поспит сейчас, ведь ночью ей не выспаться — приступы с кошмарами стали регулярными и чуть ли не еженочными.
Парень отошел от кресла и хотел было сесть, как почувствовал сильный удар книг о стол. Он взметнул гневный взгляд вверх. Кинув книги, напротив него на стул бесцеремонно плюхнулся Люцифер. Дино повернул взгляд к девушке и увидел, что она открыла глаза и сонно смотрела на Демона. Ангел с укоризной воззрился на красноглазого.
— Что?! — возразил тот с деланным недоумением, переводя взгляд то на одного, то на другого, — Так-то я пришел помочь вам…
Комментарий к 21. Тучи сгущаются
https://vk.com/wall-194439725_163 - эстетика и аудио, всегда тщательно готовимся
========== 22. Когда небеса были другими ==========
Аббатство Сен-Морис,
Италия, 1386г.
Отец Мартин почти бежал по темным коридорам, с арками готических переходов древнего монастыря, он оборачивался, видя, как тени буквально сгущаются по углам, заворачиваясь вихрями и бросаются под ноги, пытаясь задержать. Он коротко семенил полными ножками и время от времени вытирал пот со лба и лысой макушки, неистово молясь внутри и с болезненным выражением лица, держась за правый бок. Бежать с каждым шагом было труднее, монах не мог отдышаться, но ужас, сковавший сердце, заставлял собираться каждой клеточкой тела и искать убежище в келье, где были кресты и где он чувствовал себя в безопасности.
Еще раз обернувшись, монах на мгновение замер, сердце ощутимо болезненно пропустило удар и почти рухнуло в пол из цельного грубо отесанного камня. В конце коридора стояла высокая фигура, вполне себе материальная, увенчанная на голове рогами.
— Отстань от меня… — выкрикнул он в пустоту коридора и эхо с разных сторон донеслось до него обрывистыми всполохами собственных же фраз.
Святой отец вскинул руки и пробормотал неразборчивую молитву, наскоро и суетливо перекрестившись. Он не мог оторвать взгляда от фигуры, казалось она гипнотизировала, притягивала к себе. Монах через силу прикрыл глаза и морок спал, он продолжил своё бегство, теперь уже спиной чувствуя погоню за ним зла, ощутимо сильную. Вот уже келья: отец Мартин вбежал и успев закрыть дверь облегченно плюхнулся на колени перед Святым Распятием.
Он переводил дыхание и оттирал пот со лба и лица трясущимися руками. Вдруг он как-будто остолбенел и остаток волос на его голове вздыбился в зверином страхе. Монах боялся пошевелиться и осторожно поворачивал голову в сторону ощущения, вызвавшего непреодолимый ужас. Голова святого отца задрожала, и он начал неистово креститься и молиться. Перед ним, опершись бедром об стол, стоял высокий седовласый мужчина в брюках и странном коротком плаще. Он немного устало и даже с сочувствием смотрел на монаха. Тот заскулил от страха.
— Не бойся Меня, Мартин, — хрипловатым голосом продолжил пожилой джентльмен, — Я не причиню тебе вреда, ты мне нужен…
— Уйди от меня, нечистый, — злобно проорал монах и снова начал креститься.
Он снова повернулся к кресту и начал молиться. Но видение не пропадало.
— Что тебе нужно? — почти истерично проорал святой отец на мужчину, — Я не твой, я служу Господу нашему Иисусу Христу…
— Знаю, — неожиданно устало проговорил Сатана, — А я служу его Отцу, Шепфа.
— Уйди, Сатана, — прошептал тот в отчаянии, холодея всем телом.
— Я бы с удовольствием, я знаешь ли не люблю Средневековье — мрак, никаких развлечений, страшные женщины, — Сатану передернуло от последних слов, — Но ты мне нужен.
— Зачем?! Я верный слуга Бога, — опять истерично, всем видом показывая ужас, дрожа телом, проговорил бедный монах.
Сатана снова вздохнул и, подняв глаза к потолку, прошептал:
— О, Шепфа, Ты один видишь, как мне тяжело работать с гениями, способными видеть тонкий мир…
Монах изумленно смотрел на молящегося Дьявола. Сатана воспользовавшись моментом одним шагом пересек узкую келью и притронулся пальцами ко лбу святого отца Мартина. Тот раскинул руки в стороны и, подняв голову, закатил глаза. Видения всегда накрывали святого отца неожиданно и образы яркими обрывками и нестройными рядами теснились в голове, требуя выплеснуться на бумагу.
Очнувшись, монах увидел себя распростертым на холодном каменном полу и с готовностью описать свои видения. Он огляделся: в келье не было никого, кроме него. Не спеша, немного обреченно, святой отец встал и поплелся к своему столу, с грохотом отодвинув стул и медленно опустившись на него. Он сложил руки в молитвенном призыве и, громко вздохнув, приступил к изложению того, что только что увидел:
«Я видел Тьму, я, презренный раб Божий, стоял на ней, она была такая же незыблемая, как пол подо мной. Тьма была плотной, вязкой как масло, её можно было резать, и горькой на вкус. Если бы я ещё остался в ней, задохнулся бы сразу же, ибо я не мог дышать. Но появился Свет.
Я видел Свет, он был ярким и обжигающим, он бы мог спалить меня, но не спалил, ибо Светом был Ты, о, Шепфа. Я видел в Свете Твой Образ и ты был прекрасен, разрезавший тьму Собой, принесший Жизнь, давший возможность видеть, слышать и дышать Тобой.
Я видел, что ты, как скульптор, лепил Землю, Солнце и основные светила, Твои благие руки создавали этот мир и всё, что в нем было, было правильным и красивым, всё благоухало и дышало Тобою, Творец!
