– Откуда ты знаешь, что он такой крутой и тебе не откажет? – спрашиваю.
– Мне мало кто может отказать, – снова улыбается своей нахальной улыбкой.
– Хорошо.
– Расскажешь ему все как есть. Даже то, что мне не хочешь говорить. Учти, он не болтун. И профессиональную этику блюдет. Так что…
– Я поняла, – киваю.
– Вот и умничка, – переворачивается, и я снова оказываюсь под ним. – Знаешь, о чем я мечтаю?
– О чем? – обхватываю его лицо ладонями. Щетина покалывает ладони. Провожу пальчиками по заросшим щекам.
– Мечтаю увидеть эти губки, – проводит пальцами по моим губам, – на моем члене.
Я вспыхиваю.
– Ты меня смущаешь, – шепчу.
– И что? – усмехается, снова касаясь большим пальцем нижней губы. Чуть надавливает, и я размыкаю губы, облизываю языком его палец. А затем и вовсе впускаю его в рот и посасываю.
– Сладкая, – хрипит он.
– Презерватив, – напоминаю я, пытаясь соображать.
– Сейчас…
До ужина мы добираемся, когда вдвоем принимаем душ. И там невозможно просто стоять под струями воды. Вадик соскучился и это доказывал даже там. Перед походом в душ он заказывает еду из ресторана. Я долго сопротивляюсь, на что он заявляет мне, что хочет меня, а не смотреть, как я уставшая кручусь у плиты.
– Я люблю готовить, – возмущаюсь.
– Я не против, – пожимает плечами. – Тоже не прочь с тобой постоять у плиты. Но, блин, Ждан, не когда ты уставшая с работы, и я, который изголодался по тебе. Хочу трахать тебя членом, а не глазами твою задницу на кухне.
Я смеюсь. От души. Аж слезы на глазах выступают. Но видимо эмоции берут верх, и смех превращается в истерику. Я реву. И Вадик не сразу понимает, что со мной происходит.
– Эй, ты чего? – обнимает меня.
Утыкаюсь носом в его шею и продолжаю всхлипывать.
– Да хочешь готовить ты так сильно, я ж не против. Блять, ты чего? – начинает нервничать и, встряхнув меня за плечи, заставляет на него посмотреть.
– Прости. Я не знаю, что это, – сквозь слезы и рыдания пытаюсь говорить. – Перенервничала. Гребаные эмоции.
– Врача вызвать? – в глазах беспокойство.
– Нет. Сейчас, – срываюсь в ванную и там умываюсь холодной водой, наконец приходя в себя.
А когда выхожу, Вадик принимает доставку. Оборачивается, посмотрев на меня.
– Идем, конфетка, буду тебя кормить.
Мы устраиваемся на полу, расстелив покрывало, кидаем подушки и под фильм ужинаем.
Хорошо, даже слишком хорошо. Ощущать его крепкие руки на своем теле. Его поцелуи. У нас вся ночь впереди, а может и не одна. Но… мне страшно подумать, что нас ждет. А будет сложно. Даже очень, в этом я не сомневаюсь.
Смотрю на Вадика. Он расслаблен. Такой… Я не знаю, как описать чувства, что меня переполняют. Мне кажется, я влюбляюсь. И это до безобразия неправильно. Нельзя. Но этому противостоять безумно сложно. Что мне делать? Как быть? Я боюсь, что мои чувства разобьются вдребезги о что-то жуткое…
– Вадь, – привлекаю его внимание.
Он поворачивается.
– М? – уставший взгляд.
– Не обманывай меня, пожалуйста, – прошу его. – Это единственное, о чем я хочу тебя попросить.
Глава 16
Ждана
В перерыве между парами у меня оживает телефон. На экране всплывает незнакомый номер. Сердце ёкает. Я становлюсь параноидальной мышью, боясь любого шороха.
– Алло, – отвечаю только потому, что Вадим предупреждал о звонке адвоката.
– Ждана Игоревна Загорская?
– Да, – напрягаюсь всем телом, услышав незнакомый мужской голос.
– Добрый день. Меня зовут Горецкий Владислав Германович. Звоню по просьбе Ковалева Вадима Сергеевича.
– Вы адвокат?
– Если я правильно понял Вадима, то вам нужна помощь в бракоразводном процессе.
– Совершенно верно, – выдыхаю с облегчением.
– Когда бы мы могли с вами встретиться?
– Сегодня? Я освобожусь в шестом часу вечера, – взглянула на часы.
– Отлично, – соглашается. – Я обычно предлагаю место для встречи выбирать клиенту. Но в вашем случае я поступлю по-другому. Сейчас вышлю вам адрес, куда нужно будет подъехать.
– Хорошо, – теряюсь.
– Тогда до встречи, – и отключается первым.
Еле дождавшись окончания рабочего дня, я быстро со всеми прощаюсь и вызываю такси. Вадик прислал пару сообщений. Их перечитываю несколько раз, и когда машина останавливается у неприметного ресторанчика я не сразу замечаю.
В ресторане меня встречает хостес.
– Меня ждут.
– Ваша фамилия? – спрашивает девушка.
– Загорская, – отвечаю.
– Пройдемте.
Меня провожают к столику, за которым сидит неприметный мужчина. Заметив нас, направляющихся в его сторону, он тут же поднимается. Высокий, худощавый.
– Здравствуйте, Ждана Игоревна, – здоровается первым.
– Владислав Германович? – удивленно спрашиваю.
– Он самый, – протягивает ладонь, и я отвечаю пожатием.
Хостес оставляет нас одних. В зале почти все столики свободны. Но именно этот со входа не видно.
– Поужинаете? – спрашивает.
– Нет, спасибо, – благодарю и осторожно продолжаю его разглядывать.
Передо мной мужчина, достаточно молодой. Господи, он немногим старше Вадика. Одет в обычные джинсы, клетчатую рубашку, поверх которой надета жилетка. Взъерошенные темные волнистые волосы, на носу очки в круглой оправе, за которыми на меня смотрят серого цвета глаза.
– Не оправдываю ваши ожидания внешностью? – усмехается по-доброму. – Я привык.
– Нет, совсем нет, – стараюсь быть вежливой. – Вадим предупреждал.
– Мне двадцать девять. Адвокатской деятельностью занимаюсь уже четыре года, – достает из чемоданчика удостоверение, раскрывает его, показывая. – Если вы не против, закажем по чашечке чая или кофе и приступим.
– Хорошо, – соглашаюсь.
Мужчина подзывает официанта и делает заказ, уточнив, что буду я. А как только мы снова остаемся одни, начинает говорить.
– Когда Вадим мне позвонил и спросил, смогу ли я помочь близкому ему человеку, я согласился сразу. Как только он назвал вашу фамилию, я первым же делом поднял все, что могло мне рассказать о вас, о вашем муже. Загорский Антон Сергеевич – человек не простой. Бизнесмен, крутится в соответствующих кругах. Хваткий, жесткий в бизнесе. Там есть над чем работать.
Я слушаю адвоката и с трудом верю в то, что он говорит о моем муже. О человеке, с которым я прожила четыре года.
– Думаю, о любовнице и ребенке вы знаете.
– Собственно по этому поводу и развод. Но он категорически против, ссылаясь на предстоящую сделку, в которой требуется статус семьянина. Если я правильно его поняла.
– Скажите, пожалуйста, Ждана Игоревна, он вам угрожал? – задает прямой вопрос.
Я молчу, пытаясь понять, что можно говорить, а что нет.
– Все, что вы скажете мне, останется между нами. Уверяю вас, что любой разговор, состоявшийся между нами, будет в статусе “конфиденциально”.
– Угрожал и оставить меня ни с чем, и родителей обанкротить.
– Я вас услышал. Вы его боитесь? Он поднимал на вас руку? Вам нужна охрана?
– Нет, что вы. Антон не поднимал на меня руку. Нет. Но я очень боюсь, что если он узнает о… – не знаю, как высказать свои опасения.
– О Ковалеве? – догадывается он, а я краснею.
– Да.
– Будем работать, – кивает он.
После разговора с Владиславом я, словно выжатый лимон, возвращаюсь домой. Первым делом иду в душ и долго стою отогреваюсь. Прокручиваю все-все сказанное им и удивляюсь своей слепоте. Чужой человек показал мне моего мужа, хоть и словесно, но совсем в другом свете. Я, будто слепой котенок, начинаю прозревать.
После душа ужинаю, приготовив на скорую руку, и не выпускаю телефон из рук. А когда забираюсь в постель, он оживает.
– Конфетка, – слышу уже такой родной и любимый голос в динамике телефона. – Извини, сегодня вырваться не могу.
– У тебя все хорошо? – волнуюсь.
