Элегантно и лаконично. Чёткие линии и изящество. Натуральное дерево цвета слоновой кости, дополненное элементами декора цвета оливы. Атмосфера тепла и уюта.
— Вау, — кажется, я потеряла весь свой словарный запас. — Здесь очень красиво.
— Нравится? — спросил, открывая холодильник, встроенный в интерьер.
— Очень. У нас дома другая кухня. В более… современном стиле.
— Видела бы ты кухню на квартире, где мы с Пахой живём, — усмехнулся Макс, — так… есть мясное рагу. Будешь? Или блины? Есть ещё блины.
— Блины, — набрав полные лёгкие кислорода, я всё же отвлеклась от созерцания, — блины буду.
— Я тоже. Сметана? Сгущёнка? Варенье? Есть всё, если что…
— Сгущёнка.
— Я так и думал, — ухмыльнувшись, он поставил на стол блюдо с внушительной стопкой блинов и пиалу, наполненную сгущённым молоком. — Ты не против, если я в сгущёнку смородинового варенья добавлю?
— Варенья? В сгущёнку? — не смогла сдержать улыбку, — чтобы всё окончательно слиплось?
— Ты не пробовала?
— Нет.
— Не слипнется. И даже слаще не станет. Просто будет сгущёнка со вкусом чёрной смородины.
Сглотнув слюну, которую теперь можно было по праву назвать голодной, я кивнула:
— Ну, давай. Попробую…
Мне действительно было любопытно. Я и не знала, что Князев у нас сластёна.
— Чай? Кофе? Какао? — щёлкнул чайником.
— Чай.
— И я.
Усевшись напротив за массивный круглый стол, накрытый кремовой скатертью с изумительной вышивкой по краям, он посмотрел на меня и кивнул на блюдо.
— Ешь.
— Я подожду чай.
— Как знаешь.
Я молча наблюдала за тем, как Князев, скрутив блин, обмакнул его в пиалу со сладкой смесью и добрую половину отправил в рот. Ел он с большим аппетитом, при этом не сводя с меня глаз, и тем самым, заставляя всю кровь хлынуть к моему лицу. Чувствуя как горят мои щёки, я всё же отвела взгляд. Облизнувшись, посмотрела на чайник и, дождавшись когда вода закипит, встала из-за стола.
— Я сам, — поднялся вслед за мной, — сядь. Ты у меня в гостях.
— Я сделаю, — не поворачиваясь к нему, я ближе подвинула две заранее подготовленные Максом чашки.
— Осина, — его рука легла мне талию, и я замерла. Кожа горела огнём от прикосновения. — Я сам. Слышишь? Садись.
— Ладно, — на выдохе. Повернулась, оказываясь лицом к лицу с Князевым. Сердце, кажется, пропустило пару ударов.
— Вот и договорились, — уголок его губ приподнялся, — когда я буду у тебя в гостях, тогда и будешь суетиться. Хорошо?
Я не стала никак комментировать его речь. Но мысль о том, что он намерен побывать у меня в гостях, взволновала. Хоть он и был у меня дома однажды, мне казалось, что в следующий раз всё будет иначе.
— Тебе с сахаром? — поинтересовался, позволяя мне обойти его и вернуться за стол.
— Нет. Думаю, сгущёнки с вареньем будет достаточно. — Сев на место, я покосилась на то, как быстро он управляется. Для чего-то запомнила что и откуда он достаёт и, поняв, что это было лишним, опустила взгляд на свои руки. Они не могли найти себе место. То лежали на коленях, разглаживая платье, то искали пылинки, которых в помине не было. То мои пальцы переплетались в замок, то заправляли пряди за уши.
Господи, Лида… успокойся уже!
— Приятного, — прохрипел Князев, снова опускаясь на стул напротив.
— И тебе.
Всё ещё ощущая неловкость, я старалась как можно реже смотреть на Князева. Полностью сконцентрировав своё внимание на блинах, я попробовала сладкое месиво и была удивлена. Это было… вкусно.
— Ммм, — мои брови поползли на лоб, — не ожидала.
— Правда вкусно? — он скрутил ещё один блинчик и снова окунул его в сгущённое молоко, — странно, что ты никогда не пробовала так делать.
— Вообще впервые слышу и вижу, чтобы так делали… — я снова откусила кусок от нежного теста и улыбнулась, — ты открыл мне новый мир!
— Я ещё не то для тебя открою, — шутливо подмигнул мне, заставляя меня мысленно провалиться под землю. Уверена, за этими словами скрывалось что-то извращённое. Это же Князев… по его хитрой улыбке уже всё становится понятным.
— Не сомневаюсь… — постаралась отшутиться, но выражение его лица будто пригвоздило меня к месту.
Мне показалось, что его взгляд до краёв наполнился потаённым смыслом. Смыслом, который мне пока не дано понять.
— Расскажи, как прошёл твой отдых? — спросил, улыбаясь и слегка приподнял тёмные брови, — что интересного было?
— Да обычно прошёл, — я свернула в трубочку второй блин, — ничего особенного. Море, пляж… всё как у всех. Я предпочитаю "тюлений" отдых.
— Тюлений? — он негромко рассмеялся, — это как?
— Загорать, иногда купаться… — улыбнулась в ответ на его смех, — в общем, без приключений.
— Ясно, — сделав глоток чая, он сдвинул в сторону чашку и, положив локоть на стол, слегка наклонился ко мне, — любишь плавать?
— А что? — проглотила то, что прожевала.
— На заднем дворе бассейн. Небольшой, но всё же…
— У вас есть бассейн? — я ещё никогда не бывала в домах, где был бы свой бассейн.
— Угу, — кивнул, широко улыбаясь, — но там редко кто плавает. Раньше — чаще. Когда мы с братом ещё жили здесь.
— А сейчас почему не живёте? — я тоже сдвинула свою чашку.
— Брат женился и живёт теперь отдельно. И я…
— А ты почему?
— Это долгая история. — Мне показалось, что он не хотел об этом говорить. Будто что-то проскользнуло в его взгляде. Горечь? — Но сейчас я бываю здесь чаще, чем, к примеру месяц назад.
— Можно я задам тебе вопрос? — я вспомнила, что он говорил мне о семье в больнице, — но если не хочешь отвечать, я не настаиваю.
— Давай, — снова улыбнулся. Совсем немного, одним уголком.
— Ты говорил, что мама тебе не родная… расскажешь?
Я сглотнула образовавшийся в горле ком, и по привычке прикусила нижнюю губу. Мои руки снова оживились, и я спрятала их под столом.
— Что тут рассказывать? — Макс пожал плечами. Придал взгляду равнодушия и шумно вздохнул, — нас с братом усыновили, когда мы были мелкими. Мне было пять.
— Что-то случилось с твоими родителями? — я с трудом воспринимала эту информацию. Никогда бы не подумала. Да я вообще не думала об этом! Все эти годы он был для меня избалованным и плохо воспитанным мальчишкой. Парень, рождённый с серебряной ложкой во рту. И просто говнюк, если честно…
— Да ничего с ними не случилось. Просто мы оказались им не нужны. И нас сбагрили в детский дом. — Максим отвёл взгляд, устремляя его мне за спину, — сначала усыновить хотели только меня, но им сказали, что есть второй, и рекомендовали забирать обоих. Вот и забрали.
Дослушав, я поджала губы, и пальцами схватилась за край скатерти. Нервно перебирала узор, и не знала что сказать. Я хотела, чтобы он рассказал. Мне было любопытно. Я удовлетворила своё любопытство, и теперь не могла произнести ни слова. Это, должно быть, больно: знать, что ты не нужен матери. И отцу.
— Ты наелась? — тихо спросил Макс, снова привлекая к себе внимание.
— Да, — я постаралась улыбнуться, но вышло у меня паршиво, — спасибо.
Тихо отодвинув стул, я поднялась на ноги. И, взяв свою чашку, поставила ту в раковину. Было ощущение, что я набрала в рот воды. Мне было не по себе. Я уже пожалела, что задала ему этот вопрос.
Не успев повернуться, я увидела его руку, которая поставила вторую чашку рядом с моей. А затем медленно и осторожно, он сместил её, убирая на мою талию, и слегка нажимая. Заставляя меня развернуться к себе лицом, и несмело поднять голову. От его близости внутри всё похолодело. Утыкаясь взглядом в его губы, я рвано выдохнула. Его рука снова пришла в движение, и я едва не подскочила на месте, когда большой палец коснулся боковой части моей груди. Тонкое кружевное бельё, казалось, начало плавиться под его прикосновением.
— Посмотри на меня, Осина, — так тихо, что его шёпот прошёлся табуном мурашек по моим рукам.
Предатели…
А я не могла. Заиндевела, боясь сделать лишнее движение. Я понимала… знала наверняка, что сейчас будет. Знала, но не была готова. Потому что это Князев. Потому что это тот, кому я так боюсь довериться. Потому что я знаю, что он разобьёт мне сердце. Он заставит меня страдать. Наверняка.
