— Как уместно, — говорит он, в его голосе слышится веселье.
— Выбери номер, — он перелистывает последнюю страницу книги, — с триста пятьдесят шести.
— Двадцать шесть, — сразу говорю я, выбирая номер его джерси, но при этом зная, что в первых нескольких главах нет секса.
Он смотрит на меня: — Это слишком мало. Как я узнаю, как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, если ты заставила меня прочитать вступление?
Я падаю обратно на кровать, глаза закрываются, и я закрываю лицо рукой, меня обжигает жар от его слов.
— Двести семьдесят семь, — ворчу я, закрывая лицо.
Он улыбается, тянется к своей сумке на краю кровати и достает пару очков для чтения. Он надевает их на лицо, и если бы на мне были трусики, они бы тут же растаяли на моем теле. Боже, он выглядит сексуально. Я сопротивляюсь желанию обмахивать себя веером, пока он берет в руки книгу и листает страницы, пока не находит ту, которая ему нужна. Он театрально прочищает горло, прежде чем начать читать.
— Я не должен ее преследовать, и я это знаю. Она совершенно недоступна, и почему-то это заставляет меня хотеть ее еще больше.
Он окидывает меня взглядом, бровь его заинтересованно вздергивается.
— Тренер меня на хрен прибьет, если узнает, что я встречаюсь с его дочерью, но меня это уже не волнует, особенно когда ее тело прижимается к моему. Она смотрит на меня своими детскими голубыми глазами, и я теряю контроль над собой, когда она прикусывает нижнюю губу. Я теряю все мысли, прижимаю подушечку большого пальца к ее губам и оттягиваю их, прежде чем взять ее рот в свой.
Его голос такой гладкий и чувственный.
— Ты должен быть диктором, люди будут платить за это хорошие деньги, — говорю я ему, и в моей душе поднимается жар.
— Я буду диктором для тебя в любой день, gattina, — говорит он мне, прежде чем продолжить. — Она стонет мне в рот, моя рука спускается к ее груди и щиплет соски, когда она издает крик удовольствия, а мой рот улавливает этот звук. Моя рука пробирается вниз по ее телу и наконец находит ее сладкую киску.
Я начинаю извиваться, не в силах контролировать себя.
Он улавливает это движение, но ничего не делает, чтобы ослабить давление, нарастающее между моих бедер.
— Мои пальцы проникают под ее трусики, скользят по ее скользким складочкам.
Он захлопывает книгу, бросает ее на тумбочку рядом с собой и собирает остальные мои книги, поспешно отбрасывая их в сторону. Але берет вибратор, который лежал у него на коленях, и поворачивается на бок ко мне лицом, хватаясь за покрывала, наброшенные на меня, и отбрасывая их к изножью кровати.
Он вдыхает, рассматривая меня, его взгляд падает на синяки на моей руке, и выражение его лица становится яростным. Нежно взяв меня за руку, он подносит мою руку к своему рту и впивается поцелуем в синяк.
— Никто и никогда больше не прикоснется к тебе так, Кэт.
Его слова — это обещание, и я не сомневаюсь, что он его сдержит.
Мне не нравится, к чему все это привело, и я возвращаю его внимание к своим глазам, отчаянно желая, чтобы его руки были на мне.
— Мне нужны твои руки, — говорю я ему, и его взгляд опускается вниз и задерживается на моих сосках. Он наклоняет голову, втягивает один из них в рот и сильно дергает. — Але.
Удивленный стон срывается с моих губ.
Он проводит языком по чувствительному бутону, и моя спина выгибается дугой. Я слышу знакомое жужжание вибратора, когда он проводит им по моей чувствительной коже, оставляя за собой след из мурашек. Он тянет кончик игрушки к вершине моих бедер, нежно надавливая на кожу всего на дюйм выше того места, где я действительно хочу его, но я могу сказать, что он полностью осознает это.
Его нос тянется вдоль моей челюсти, останавливаясь у уха.
— Возьми его и покажи мне, как ты любишь трахать себя, когда думаешь обо мне.
Он вжимает игрушку в мою руку, и я обхватываю ее пальцами, меняя настройку на высокое, устойчивое жужжание.
Мозолистые руки Але пробегают по внутренней стороне моего бедра, раздвигая ноги и заставляя меня чувствовать себя еще более голой, чем раньше. Я борюсь с желанием натянуть на себя одеяло, видя, как он возбужден. Прежде чем сделать то, что он мне сказал, я поворачиваюсь к нему лицом, приближая наши лица друг к другу на миллиметры, и говорю: — Только если я тоже буду наблюдать за тобой.
Он издал протяжный стон, но сделал то, что я просила: спустил трусы с загорелых мускулистых бедер, и его член вырвался на свободу.
Схватив его у основания, он начинает водить кулаком вверх и вниз по его твердой длине, и мой рот наполняется желанием захлебнуться им.
— Будь хорошей девочкой и трахни себя сама, gattina.
Он дергает подбородком в сторону моей недвижной руки. Я провожу черным силиконовым наконечником вниз, скользя им между набухшими губами моей киски, задыхаясь от того, как напрягается и сжимается мое ядро, когда он жужжит над моим клитором, заставляя мое тело петь.
— Черт, ты совершенна, — ворчит он.
— Если я так совершенна, тогда вставь в меня свой красивый член и позволь мне кончить вокруг него, — стону я, боль в моем ядре умоляет о большем.
Его удары становятся грубее, он крепче сжимает себя, выдавливая сперму из набухшего кончика.
— Мы должны делать это потихоньку, — стонет он.
Я ускоряю темп, теряясь в ощущениях.
— Именно, — пыхчу я, — расслабься во мне.
Мои глаза распахиваются, когда я чувствую, как он нависает надо мной. Он выхватывает вибратор из моей руки, просовывает его в мои складки и надавливает именно так, как я хочу.
— Продолжай говорить в том же духе, и ты не будешь делать ничего с легкостью по крайней мере следующую неделю, — прорычал он, и его намек заставил меня вздрогнуть.
Он продолжает работать со мной, мои мышцы напрягаются, когда удовольствие пронзает меня, и я быстро и сильно кончаю под ним. Я еще не успела оседлать волну своего освобождения, как почувствовала, что его горячая сперма выплеснулась мне на живот, и мои глаза расширились от шока, когда я посмотрела вниз. Он даже не прикасался к себе, одной рукой поддерживая себя, а другой все еще находясь во мне.
— Ты только что кончил, даже не прикоснувшись к себе?
— Это было несложно, когда ты подо мной издавала эти маленькие звуки, — говорит он мне, убирая руку с моего центра и заключая меня в объятия. Прислонившись лбом к моему, он закрывает глаза, просто наслаждаясь нашей близостью, пока, наконец, не издаст вздох и не перевернется, чтобы встать с кровати.
Я смотрю, как он натягивает трусы и направляется в ванную. Я слышу, как в ванной работает кран, и через минуту он возвращается с двумя мочалками, влажной и сухой.
— Раздвинь бедра, детка, — уговаривает он меня, затем вытирает меня и гладит насухо — жест одновременно эротичный и такой нежный.
Когда он заканчивает, мой живот громко урчит, и мы оба смеемся.
— Ладно, вставай и одевайся. Я отвезу тебя на завтрак, а потом мы отправимся в полицейский участок, чтобы вместе подать заявление. Как тебе такой план?
Он целует меня в щеку.
— Ага!
Я вскакиваю с кровати, и Але следует за мной; он шлепает меня по заднице, заставляя подпрыгнуть, но удивление сменяется удовольствием.
— Не возражаешь, если я приглашу твоего брата и Айяну на завтрак, чтобы мы могли рассказать им хорошие новости? Мне нужно будет взять у тебя номер Айяны, но я думаю, что если мы сначала расскажем Касу, то за это придется заплатить.
Судя по игривости его тона и усмешке, которую он издает после своих слов, я знаю, что он не против причуд моей лучшей подруги.
Я даю ему свой телефон, чтобы он отправил им смс, и направляюсь в ванную, чтобы освежиться и переодеться, прежде чем отправиться в гостиную. К моему удивлению, она абсолютно безупречна. Диван выглядит и пахнет так, будто его протерли влажной тряпкой, посуда убрана, а все поверхности, похоже, тоже протерты. Я недоуменно смотрю на него.
