Нравлюсь – делай что-то. Или делайте. Не помню уже, как там правильно.
Отворачиваюсь и старательно вытираюсь.
Плюхаюсь на шезлонг, мажусь кремом, надеваю очки… Становлюсь жадной зрительницей не своего представления. Игорь с парнями спорят насчет музыки, девочки трындят о шоппинге, а я вся в соседней беседке.
Тарнавский общается с людьми. Много говорит, как когда-то на наших лекциях. Его слушают с горящими глазами. Смеются, отвечают что-то. Они поднимают коктейльные бокалы, но у моего судьи в руках пока что сок.
Подозреваю, это значит, что вечером он, как и мы с Лизой, тоже уедет. Так может Лиза бы осталась, а я…
Черт, Березина. Прекрати. Тебя никто не звал!
Нагло пользуюсь преимуществами, которые дают затемненные линзы, бесстыже подглядывая. Принесенный Игорем коктейль беру с благодарностью. Прижимаюсь губами к соломинке и немного двигаю ноги, чтобы парень мог сесть рядом.
Улавливаю скользнувший в нашу сторону взгляд. Сердце заходится в бешеном ритме. Игорь опускает ладонь на мое колено. Тарнавский встает.
Сдергивает футболку, аккуратно складывает на один из шезлонгов. Льняные брюки туда же.
Вид работодателя в плавках на расстоянии десятка метров будоражит сильнее, чем легкие поглаживания близких пальцев.
– Замерзла? Мурашки пошли…
На замечание Игоря отвечаю нервной улыбкой, а у самой дыхание перехватывает когда слежу, как Тарнавский пружинит от борта и ныряет в бассейн. Слишком мелкий для него. Ему – на полтора гребка. Но их он тоже делает так, что…
– Нет, это… – Что «это» не договариваю. Пальцы Игоря едут вниз по бедру. Я жадно пью коктейль, запоздало понимая, что он очень даже алкогольный.
Отставляю, ерзаю. Хватаю бутылочку воды.
Чтобы не дразнить себя же – сдвигаю очки с носа на волосы. Пусть он там себе… Плавает.
Трахает пусть хоть двоих, хоть семерых. Только всё это – не со мной.
Рука Игоря соскальзывает с моего тела, парень встает, создавая на моем животе, груди и шее полосу тени. Вжимает руки в бока, снова смотрит пристально и адресно. Не могу не ответить тем же.
– Может вы на завтра еще останетесь, Юль?
Уверено мотаю головой. Игорь своей качает.
– Мне в понедельник на работу. Нужно отдохнуть. Настроиться.
– Ну так мы же отдыхаем, – на аргумент Игоря отвечаю смехом. Уверена, работай он сам хотя бы несколько месяцев своей жизни всерьез, понял бы правильно.
– Слишком много эмоций. Для меня…
Поясняю, позволяя принять на свой счет. Пусть думает, что это я о нем, компании, атмосфере. Хотя на самом деле основной источник моих эмоций в соседней беседке.
Кстати…
Надвигаю очки на глаза. Делаю вид, что подставляю нос солнцу, а сама ищу.
Нахожу Тарнавского уже на борту бассейна. Он мокрый. Плечи, грудь и плоский живот покрыты мелкими капельками. Они выглядят дико красиво на смуглой коже. Интересно, это натуральный цвет или он недавно куда-то летал?
Интересно, а если собрать их языком, то…
Низ живота прошивает спазмом. Я непроизвольно сжимаю колени.
А Тарнавский тем временем общается с еще одной своей зазнобой. На сей раз будущей. Лет так через двадцать.
Рядом с ним сидит одна из многочисленных кнопок в надувном розово-голубом кругу и что-то объясняет. Он слушает. Кивает, потом тоже что-то говорит…
Она подскакивает. Хлопает в ладоши.
Судья дважды указывает на свою щеку. Шантажист хренов…
Злюсь на него и оторваться не могу, а малышня тем временем сжимает свой круг, немного наклоняется, забавно оттопырив попу и чмокает его в щеку. Добился своего. Всегда добивается.
После чего девочка счастливо визжит, потому что Тарнавский ее подхватывает и с разгону, уже с ужасными брызгами, прыгает в бассейн.
***
Тарнавский возится в бассейне так долго, что начинает казаться, будто это у меня пальцы сморщились и посинели губы. Хотя по факту я всего лишь выдула еще два коктейля, а в человека-амфибию превратился рыцарь многочисленной ребятни.
Я завидую им ужасно.
Особенно той смазливой девке, которая даже в бассейн к нему залезла, чтобы присоединиться.
Бесит меня до тошноты.
Кровь разгоняет алкоголь, прогревает солнце.
Я раз за разом обещаю себе отвлечься, но получается не очень.
Дискуссия между парнями относительно музыки заканчивается подбором отличной ленты клубных треков. Кто-то под нее уже танцует, но я стесняюсь и давлю задницей шезлонг.
Не допускаю слишком тесных контактов с Игорем и игнорирую Лизины закатанные глаза.
Проходя мимо, подруга наклоняется и колет на ухо:
– Загоришь как панда.
Ответа не ждет – отталкивается и идет к пустой сейчас джакузи. А я снимаю очки и сверлю ее злым взглядом.
Вот бы ты с отцом была такой прозорливой, Елизаваета...
Хух. Ладно. Выдохнули.
Это вообще сейчас ни к чему.
Тянусь за телефоном и разблокирую.
К моему огромному счастью, к борту соседнего бассейна подходит какая-то женщина и командует на выход. Дети протестуют, но Тарнавского поддерживает очевидно чью-то мать. Высаживает лягушат «на берег». Сам остается с той самой девушкой…
Нагревшаяся кровь начинает закипать. Я ерзаю. Отрываю себя от них и возвращаю в телефон.
В голову бьет или солнечный удар или обычная сучность. Не знаю. Но хочу… Задеть.
Включаю камеру, смотрю по сторонам. Мне ужасно стыдно, но и остановиться не могу. Использую руки как такой себе фотошоп – свожу полушария груди сильнее, чтобы образовалась соблазнительная ложбинка. Фотографирую.
Даже лицо не полностью. Губы. Шею. Сиськи. Ребра. Распускаю влажные волосы. Повторяю еще и с ними.
Из-за солнца качество кадра оценить очень сложно, но мне все равно. Фильтры. Музыка. Геотег. Убрать из списка потенциальных зрителей маму и брата. Выставить.
Коротко подумать, что с каждым разом мой контент становится все более неожиданным, и забить.
Первой летит реакция от Игоря. Он шлет огонек и взгляд. Я ловлю и то, и то, улыбаюсь. Стыдом жжет тот факт, что выставила я это не для него.
Дальше из джакузи несется «ого-о-о-о-о-о» от Лизы. На это уже я закатываю глаза. В личке в ответ на стикер трахающего сердечко кролика шлю фак.
Но это все неважно. Глупые, мелкие эмоции. А тело покалывает иголочками в ожидании больших. Опять смотрю туда, куда смотреть нельзя.
Девица уже сидит на борту бассейна. Говорит что-то Тарнавскому, тот хмыкает. Подплывает к другому и так же красиво, как впервые нырял, выталкивает себя на кафель. Он даже не садится на него. Вырастает почти сразу. Берет с шезлонга полотенце, трет лицо и руки. Тут же тянется за телефоном. Кто бы сомневался…
Мое сердечко – навылет. Жду.
Взяв в руки свой, проверяю Телеграм. Он, конечно, первым делом туда, а я обнаруживаю еще одно сходство с той самой собакой – прекрасное телосложение, о котором под костюмами могла только догадываться.
Зеленый кружочек погасает, но телефон из рук Тарнавский не выпускает. Продолжает смотреть в экран. Я, потеряв бдительность, на него.
Мобильный жужжит – вниз. Это реакция, но не от Спорттоваров.
И до нее мне похуй.
Захожу в просмотры. Обновляю. Еще раз обновляю. Еще.
Есть.
Превращаюсь в одно большое всевидящее око. Судейский палец вжат в экран. Не хуже коктейлей пьянит мысль, что он… Рассматривает.
Отбрасывает полотенце, делает шаг в беседку. Я надуваюсь воздушным шаром порочных ожиданий.
Кажется, что прикоснись ко мне кто-то – лопну. Но даже это для меня слишком жирно.
Насмотревшись, Тарнавский безразлично блокирует мобильный и откладывает его на стол. С улыбкой включается в разговор. А я чувствую себя использованной, хотя ко мне пальцем не коснулись.
***
Обида преображается злость. Злость – в желание задеть.
Внутри – языки пламени, а я включаю максимальную актерскую игру. Вживаюсь в роль беспечной цыпы. Тусуюсь у бассейна. Флиртую с Игорем. Даю себя трогать – не так откровенно, как под водой, но все же так, как «на трезвую» не позволила бы.
