– Папа! – укоризненно повышаю голос.
– Да ладно, Марусь, всё и правда в порядке, – Алекс улыбается мне, правда, тут же морщится.
– Идём, обработаю тебе ногу, – качаю головой.
– У нас ещё клубника завтра на очереди, Лёш! – кричит папа нам вслед, когда мы уже заходим в ванную. – Пасынковать пора!
– Господи, я надеюсь, для этого никакая тяпка не нужна? – слегка постанывает Алекс, пока я обрабатываю перекисью водорода порез на щиколотке.
– Нет, только секатор, – отвечаю на автомате и слышу ещё один стон.
– Очередной жуткий инструмент? – Алекс одновременно и хмурится, и смеётся. – У тебя классный папа!
– Да уж, – улыбаюсь ему в ответ. – Папуля у меня – огонь. Смотри, завтра пальцы не отрежь себе на руках.
Мама тоже даёт жару за ужином.
– Алексей, я приготовила вам на ночь раскладушку, – улыбается довольно. – Она, правда, скрипучая немного, но…
– Мам, какая раскладушка?! – я чуть не давлюсь салатом. – Есть же гостевая комната на втором этаже!
– Она занята! – маму с пути не свернуть.
– Чем это? – подозрительно прищуриваюсь.
– Рассадой! – выдаёт мама. – Помидорной! Двести кустов, между прочим, не просто так!
– Я прекрасно переночую на раскладушке, – смиренно отвечает Алекс, – Маруся, не переживай так.
Ага, конечно. С утра у него, похоже, болит всё, что может болеть. Но Алексей упорно идёт с отцом теперь уже к клубнике. И даже умудряется обойтись без травм.
А после обеда, глядя на его деревянные движения, папа объявляет:
– По-моему, нам надо баньку затопить! Лёш, тебе сейчас банька – то что надо будет. С непривычки, конечно, тяжеловато на земле работать. Это вам не в офисе за компьютером штаны просиживать.
– Папочка, напомни-ка мне, – интересуюсь, сидя с Матвеем над очередной головоломкой, – сам-то ты кем работал? Не инженером, который у кульмана сидит?
– Ну во-первых, дочь, у кульмана стоят, а не сидят, – возражает папа, – а во-вторых, мы дело делали! Производили то, что пощупать можно! А сейчас в компаниях одни бумажки да воздух производят. Вот ты, Лёш, по профессии…
– Финансовый аналитик, – кивает Алекс. – Да, вы правы, Вячеслав Аркадьевич. Один воздух и бумаги.
– Вот, видишь! – папа поднимает вверх палец, а затем встаёт. – Так, пошёл я и правда баньку затоплю. Лёш, у тебя одежда-то чистая есть ещё? Простынь мы тебе найдём.
– Всё есть, – Алекс улыбается.
– Ты поосторожнее там, – говорю ему тихонько, но предостеречь не успеваю.
– Ангел, ну правда, не переживай, уж в бане-то я бывал, – отмахивается Алексей, и я, хмыкнув про себя, решаю молчать, что папина «баня» мало похожа на современные сауны. Сам разберётся.
Через пару часов, когда мужчина молча садится рядом со мной на диван и присасывается к кружке с квасом, я поднимаю брови.
– Ну и как?
– Стоило тебя послушать, – односложно выдаёт в ответ.
– Нинок, налей мне ещё кваску! – а вот папа доволен, весь сияет. – Ничего, Лёш, привыкнешь! В следующий раз еловые венички припасу, с ними ещё круче, чем с дубовыми!
Алекса рядом со мной ощутимо передёргивает.
– Зато мышцы в норму пришли, так ведь? – жизнерадостно заканчивает папа.
– Д-да, спасибо, Вячеслав Аркадьевич, – криво улыбается Алекс.
– Ну и отлично, – мама протягивает отцу кружку с квасом. – Перекусите или ужина дождётесь? Кстати, Лёша, гостевую комнату я освободила, так что сегодня там сможешь нормально поспать.
Я выдыхаю. Похоже, первый этап пройден, и родители решили дать ему передышку. Слава богу, а то я уже начала переживать, что завтра он будет не в состоянии сесть за руль.
– Спасибо, – уже значительно более радостно отвечает Алексей. – Я есть пока не хочу, ужина дождусь. Матвей, – обращается к сыну, – может, планер соберём с тобой пока? А завтра запустим!
– Ур-ра! – кричит довольный ребёнок и несётся за коробкой.
– А успеете? – спрашиваю тихонько у мужчины. – Мы ведь завтра уезжать собирались.
– Можно будет чуть позже поехать, не переживай, – он сжимает мою руку, переплетает пальцы. – Днём после обеда если выехать, как раз к вечеру вернёмся.
Весь остаток дня Алекс с Матвеем терпеливо возятся с планером. Причём сначала аккуратно раскладывают все детали так, как им нужно, а потом уже начинают собирать. Я смотрю на это с улыбкой – теперь-то понятно, откуда у моего сынишки такая тяга к наведению порядка. Весь в папочку!
Мой папа, походив вокруг, не выдерживает и тоже присоединяется к сборам. А я, убедившись, что всё идёт хорошо, ухожу к маме на кухню.
– Ну что, мужики там делом заняты? – улыбается мне мамуля.
– Ага, – фыркаю в ответ. – Давай помогу с ужином, что надо сделать?
– Да ничего, овощи я уже почти дорезала, и индейка замаринованная стоит, только в духовку её запихнуть. Ну вон салат можешь помыть и порвать, – кивает мама на гору салатных листьев возле мойки.
Некоторое время мы молча занимаемся каждая своим делом, но потом мама негромко говорит:
– Он показался мне неплохим мужчиной, Маруся.
Оборачиваюсь к ней, гляжу недоверчиво.
– Да-да, не смотри так, – улыбается она, но тут же опять становится серьёзной. – Надеюсь, всё сложится хорошо. Главное, чтобы и с Матвеем у него получилось.
– Я тоже надеюсь, что всё получится, – говорю, прикусив губу. – Он… я…
– Да вижу я, как ты на него смотришь, – мама фыркает. – И он на тебя тоже. Ладно, дочь. Ты только не молчи больше. А то ведь чего мы с отцом только не передумали, когда ты сначала забеременела, потом Матвейку одна столько лет растила…
Подхожу к маме и обнимаю её.
– Не буду молчать, мамуль, обещаю, – в носу щиплет. – Спасибо вам, вы у меня самые лучшие.
– Вот и договорились, – мама тоже обнимает меня в ответ. – Ну что, ставим индейку, и через час можно будет кормить наших мужиков. А то они там со своими чертежами и самолётами наверняка уже проголодались!
Вечер заканчивается самой настоящей семейной идиллией. Матвей не отлипает от Алекса, потому что они-таки собрали планер, и мужчина объясняет ему, как завтра будет проходить запуск и полёт. Папа с мамой обсуждают какие-то свои дела, а я вставляю пару слов то здесь, то там.
На следующее утро все «мужики», как их называет мама, уходят на пустырь неподалёку и начинают запускать свой «самолётик», а я собираю вещи Матвея, свои и Алекса заодно. Захожу в гостевую проверить, не осталось ли там чего-то, и через пару минут туда же приходит Алексей.
– Что ты делаешь? – обнимает меня и прижимается губами за ушком.
– Собираюсь, – я разворачиваюсь в его объятиях. – А где Матвей?
– С твоим отцом, планер складывают, – отвечает он и зарывается носом мне в волосы. – Ужас, мы здесь вместе три дня, и только сейчас я могу тебя обнять, – проводит губами по моей шее, и я ёжусь. – Сил нет, как хочу остаться с тобой наедине, чтоб никого поблизости…
– Теперь это будет немного проблематично, – отодвигаюсь от него, смотрю серьёзно. – Матвей ведь никуда не денется.
– Я понимаю, ангел мой, – мужчина кивает. – Только не думай, что он мне хоть сколько-то мешает. Наоборот!
– Я и не думала, – улыбаюсь.
– Честно говоря, я хотел бы, чтобы мы жили все вместе, – говорит вдруг Алекс. – Понимаю, ты опять скажешь, что я тороплю события, но…
– Не скажу, – перебиваю его.
– Не… скажешь? – теряется он.
– Нет, не скажу, – опять улыбаюсь. – Я считаю, что мы вполне можем обсудить этот вариа…
Договорить мне не дают, целуют так, что колени подгибаются.
– Я тебя люблю, – шепчет Алекс, оторвавшись от моих губ, и, отпустив меня, отходит подальше. – Лучше я пойду. А то не выдержу. Собирайся.
После обеда мы укладываем вещи в багажник, немного спорим с Алексеем на тему того, что он укрепил детское кресло посередине заднего сиденья машины.
– Я всё прочитал, – хмурится Алекс. – Это самое безопасное место для ребёнка в машине!
– Ну ладно, – решаю не препираться, тем более что к нам подходят попрощаться родители.
