— Пойдем вещи соберем. Побудете в разлуке, а там видно будет.
Мы собрались быстро. Пару часов и все чемоданы стояли внизу.
Отец отправил за нами машину, и мы ждали, когда она приедет.
Я зашла в нашу спальню. Душа разрывалась на части. Грусть меня поглощала. Я хочу быть с ним, но и не хочу тоже.
Справлюсь ли я одна?
Справлюсь. Я всегда была одна. А теперь нас двое, и я не подведу малыша. Я сделаю все, чтобы в его жизни была только радость и счастье.
А будет ли в ней Богдан, покажет время. То какой он сейчас, меня пугает. Я знаю его другим: добрый, заботливым, а не жестоким и циничным.
Я поступаю правильно. Но почему мне тогда так больно?
Охрана сообщила, что машины подъехали и мы вышли на улицу. Светало. Доходило пять утра. Охранники отца носили чемоданы в машину, а я стояла около ворот. Зачем отец отправил за нами две машины и столько людей?
И я поняла зачем, он будто чувствовал.
Я смотрела, как к дому несется джип Майора. Сердце билось так сильно, что мне казалось, я слышу его стук. Из машины практически вывалился пьяный Богдан. И трое парней из охраны. Антон в их числе.
Парни отца встали передо мной. Обстановка была мягко говоря накаленная.
— Че происходит? Отошли от сюда. Я домой приехал. — Пытался прорваться Богдан. Он слегка оттолкнул одного охранника.
— Пару минут и вы сможете пройти. — Ответил Дима.
— Ты охерел? Свалил говорю. Это мой дом. Вы че делаете? — снова повысил он голос.
Он хотел было пройти, но охранники не позволили. Ещё двое парней встали рядом. Богдан не стал пробиваться силой.
— Даша, я не понял. Че происходит?
— Я уезжаю. — я говорила спокойно. Все свои эмоции я выплакала пару часов назад.
— В дом иди. Нам поговорить надо. — он практически кричал.
Но я не реагировала. Последний чемодан загрузили в багажник.
Но все совсем вышло из-под контроля, когда за ворота вышла Тома.
— Вы ебанулись что ли? Ты то куда? — Тома молчала. Лишь с грустью посмотрела на Богдана. — Охренеть. Ты с ней что ли собралась? А знаете че? Валите обе. Как крысы сбегаете, ночью. — Тома молча села в машину. — Сама ещё приползешь обратно. Только мне уже не надо будет. Поняла?
Я смотрела в глаза мужчине, которого люблю. Моего первого и такого родного, но это был не он. Передо мной был кто-то другой. Разъяренный зверь, который готов сорваться в любую секунду.
Мне казалось, что все это происходит не со мной. Я не могла оказаться в такой ситуации.
Богдан не унимался и продолжал орать:
— И Антоху забирай. Раз он тебе такой родной. Вали и ты говорю. Мне она больше не нужна, можешь пользоваться. Дождался, наконец.
Я посмотрела на Антона. Он тоже был зол. Сел за руль джипа, развернулся и уехал.
Я хотела сесть в авто, но, когда взялась за ручку машины, увидела кольцо на своем пальце.
Решение принято. И оно окончательное.
Я сняла кольцо и со всей своей злостью швырнула в Богдана.
Он ещё что-то кричал, оскорблял, но все слова были не понятными. Мой мозг больше не реагировал на его маты.
Сев в машину, я захлопнула дверь, Тома взяла меня за руку, потому что меня трясло от происходящего.
Я просто хотела поскорее от сюда убраться, чтобы не слышать все, что он орал мне в след.
Глава 14
6 месяцев спустя…
ОНА
— Я дома. — кричала я из прихожей.
— Ну наконец-то. Я уж думала ты не придешь. Совсем себя не бережешь.
— Том, мне осталось обработать одну неделю и всё. Потом поселюсь на этом диване и не сдвинусь с места.
— А вот не верю я, что ты уйдешь в декрет. Так и будешь скакать пока не родишь на своей этой работе. — отчитывала меня женщина, грозно сморщив лоб.
— Я бы с радостью, но скакать я уже не могу. Спина отваливается. Я сейчас пять минут посижу, вот тут на диванчике, и пойдем ужинать. Ладно?
Я легла на диван и задрала ноги на подлокотник. Я всегда так делаю, когда поясница невыносимо ноет от усталости.
— А хочешь я тебе сюда прям принесу покушать?
— Нет, спасибо. Что ты будешь с посудой туда-сюда бегать.
— Да мне не трудно.
— Я знаю Томочка. Ты и так мне помогаешь, я вон дом такой на тебя взвалила.
Тома села рядом со мной на диван. Она была грустной. Я знаю, о чем она хочет поговорить, но не решается, не хочет меня расстраивать. Я не стала её мучать и завела разговор сама.
— Ну что ты так смотришь? Не писал он мне и не звонил. Ни разу, за эти полгода. Пора бы тебе уже перестать ждать.
— Может мне ему позвонить?
— Как хочешь. Ты его всю жизнь знаешь, я понимаю, что у тебя сердце разрывается. Позвони поговори, только не обо мне.
— Да я не буду. Не звонит значит не хочет. А может и хочет, только вот гордость, его проклятая ему, не позволит.
— Все, перестань. Ты знаешь Богдана, если бы он хотел, он бы уже горы свернул. Но он ничего не сделал, от этого вывод: ему плевать. Так что и нам пора забыть о нём и жить дальше. Мы же классно живем? — Попыталась я приободрить Тому.
— Ну да.
— Ты жалеешь, что уехала со мной?
— Ты что? Нет. Наоборот. Тебе хоть помочь могу, а там я без надобности была.
— Конечно поможешь. Скоро малышка появится, будешь меня всему учить, я понятия не имею, что с ней делать.
— Ты на столько уверенна, что девочка будет?
— На все сто. Характерная. Вон как по животу бьет, порой даже дыхание перехватывает. Спать мне не дает.
— Ей есть в кого характерной быть. У нее мамка с папкой ого-го.
— В её случае, только мамка. Ну ладно, пойдем ужинать? Я так есть хочу.
— Пойдем.
— Том, помоги встать, спина что-то совсем разнылась.
— Конечно, давай руку.
* * *
Я лежала в постели и не могла заснуть. На часах было почти час ночи, но мой живот ходил ходуном от игр маленькой, вертлявой дамы.
Ночами мне было труднее всего.
Я прокручивала в голове снова и снова наш последний разговор с Богданом. Может я зря сорвалась?
Может нам нужно было сесть и поговорить?
Да я пыталась с ним поговорить и что?
Интересно, он хоть один разочек обо мне вспомнил?
О Томе? Об Антохе?
Как он там?
Совсем один остался. А мы тут.
Нам хорошо. А ему? Я скучаю, очень. Чувствую вину за то, что не сказала ему о ребенке.
По сути я ущемляю только малышку, своим молчанием.
Пророчу ей свою судьбу — жизнь без отца.
А нужен ли ей такой отец?
А вправе ли я делать этот выбор за неё?
А ещё я часто фантазирую нашу возможную жизнь. Я Богдан и малышка. Мы вместе, мы счастливы. Но эти хорошие воспоминания затемняет боль и обида, которая никуда не делась со временем. Вроде бы полгода прошло, но воспоминания свежи, будто это все было вчера.
* * *
— Садись завтракать. — крикнула Тома.
— Да иду я, иду.
Я рада, что она со мной. Обо мне никто так никогда не заботился, как Тома. С ней я чувствую себя маленьким ребенком, которому так не хватало этой любви. А ещё она меня так смешно отчитывает, но я не обижаюсь. Я безумно ей благодарна.
Последняя неделя и я ухожу в декрет. Не долго я проработала управляющей отеля. Отец помог с работой, не могу брать у него деньги. Он и так многое сделал: дом свой отдал, машину мне купил.
А заработать на себя, ребенка и Тому я и сама могу.
Месяц выдался теплым. Лето в Сочи начинается гораздо раньше, чем в нашем городе. На улице было больше двадцати градусов и ярко светило солнце.
Я стояла около зеркала и смотрела на себя. Осталось совсем чуть-чуть и я перестану быть пузатиком. А я только начала привыкать.
Срок хоть и большой, но живот у меня малюсенький. В связи со всеми трудностями, что мы с малышкой преодолели, я практически не набрала вес. Плюс правильно подобранная одежда. По мне и не скажешь, что через два месяца я стану мамой.
Как не привычно это произносить.
Я — мама.
Надев легкое обтягивающие платье чуть ниже колен, я спустилась вниз. Тома уже накрыла на стол. Она все пытается меня откормить, но пока безрезультатно.
