— Терпение, — сказал Робин. — Он уже кому-то обещан.
— Шельмец! — в сердцах сказала Дженна. — Ты со мной проделал уже все, за исключением одного: так и не выдрал меня.
Робин улыбнулся. Это была сводящая с ума улыбка, которая, казалось, говорила: «Есть много вещей, которые ты не понимаешь. И пока это тебе не будет позволено понять».
— Все должно идти должным образом, — сказал он и покинул шатер.
Ник проснулся в одиночестве. И сразу им овладело ощущение, что произошло что-то неприятное. Где Лизетт? И вдобавок к этому, где все остальные? Когда вчера вечером он вернулся в отель, туда после охоты за сокровищем вернулись, судя по всему, всего лишь несколько уставших и отставших человек. В воздухе ощущалась неудовлетворенность.
Так совсем не планировалось. Уик-энд развивался вопреки предписанному плану. Что-то пошло вразнос. Ник платил людям вовсе не для того, чтобы все шло наперекосяк. Проснувшись один в день своего тридцатилетия, он вдруг почувствовал себя неприкаянным мальчишкой-школьником, которым никто не интересовался.
Ему совершенно не хотелось кого-то видеть, спускаться вниз и играть за завтраком роль радушного хозяина среди поредевшей и весьма недовольной толпы. Поэтому он позвонил в комнату обслуживания и заказал себе в номер легкий утренний завтрак.
На некоторое время он забыл о своем раздражении. Кофе оказался вкусным и взбодрил его. А свежеиспеченные булочки с крохотными вкраплениями шоколада стали приятным сюрпризом. Жуя булочку, он рассеянно подумал о том, что Лизетт, должно быть, это понравилось бы. Такой завтрак сделал бы ее сговорчивой и покладистой. Обычно так всегда было. Но тут же он перестал жевать. Куда, черт возьми, подевалась его жена?
Ник набросил на себя халат и подошел к окну. Она приехала сюда в своем спортивном желтом автомобиле, не так ли? Он все еще находился на стоянке. Значит, она где-то здесь. А если судить по многочисленным «БМВ», «дискавери» и «роуверам», то где-то поблизости были и все остальные. Но все почему-то затаились.
Ник обшарил взглядом видимые из окна окрестности отеля. Взор его остановился на парочке возле озера. Однако расстояние было слишком значительным, и Ник не мог разобрать, кто это был.
Он прищурил глаза. Женщина лежала спиной на траве. Была ли на ней какая-нибудь одежда? Возможно. Скорее всего на ней была лишь пара весьма скудного бикини. А мужчина наполнил ладонь кремом и стал втирать его в грудь женщины. При этом зрелище пенис Ника невольно дрогнул и приподнялся.
Он должен спустить. Это обязательно. И притом не один раз. Ник лег на кровать, развязал пояс халата и любовно дотронулся до пениса.
Член мгновенно откликнулся на прикосновение и стал на глазах набирать размеры. Ник испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он был горд своей потенцией, с другой — испытывал унижение от того, что вынужден заниматься самоудовлетворением. Ведь это был его уик-энд. Дженна, Лизетт, Элени — любая из этих женщин была бы способна удовлетворить его. Он представил их голые пышные груди и волосатые, разных оттенков, лобки. Однако… Ник зажмурил глаза. Подрочить — это так сладко. Он потрогал кончиками пальцев округлившуюся головку, медленно сдвинул кожицу ствола вниз. Ах, как же это сладко!
Раздался стук в дверь.
Ник замер, продолжая сжимать в руке пенис. Как не вовремя! Кого это принесло в столь неподходящий миг? Он сделал еще пару движений рукой, наращивая сладостные ощущения в члене. У него был соблазн подождать, пока пришедший сдастся и уйдет. Однако… Лизетт не стала бы стучать. Это может быть Дженна. Или Элени.
Снова стук.
— Войдите! — крикнул он, накрывая халатом слегка опадающий член.
В комнату вошла одна из рыжеволосых официанток. Сегодня она была в традиционной униформе. Черная юбка в обтяжку доходила до середины бедер. Черные чулки в сетку. Белая блузка, обтягивающая все выпуклости, материал которой был настолько тонок, что хорошо просматривался кружевной лифчик. Но не более того. Сейчас, когда девушка была одета, Ник не мог понять, которая из близняшек перед ним. Она, должно быть, это понимала, и ей это очень даже нравилось.
— Что ты хочешь, — спросил он пересохшим ртом, — если не хочешь наличными? Ты в постоянном штате? Я посмотрю, что я смогу…
Девушка засмеялась. Хуже того — она смеялась над ним. Этого Ник не мог вынести.
— Ты неправильно нас понимаешь, — сказала он. — Мы намерены оказать тебе услугу.
— Какую же?
— Мы хотим помочь тебе преодолеть свои сексуальные проблемы.
— Сексуальные проблемы? У меня нет никаких проблем.
— Я слышала о другом.
Девушка потянулась к черной сумке возле двери. Ник и не заметил, что она принесла с собой сумку. Он был слишком занят разглядыванием прелестей девушки, тем, как сексапильно и уверенно она двигалась. Девушка расстегнула молнию сумки и стала вынимать из нее какие-то вещи.
Когда она выпрямилась, в ее руках оказалось несколько темных кожаных ремней. У Ника не было ни малейших сомнений относительно назначения этих предметов. У него резко участился пульс, он почувствовал, что жизнь снова возвращается к его спрятанному под халатом пенису. Еще ни одна женщина никогда его не связывала. Он никогда этого не позволял. Это свидетельствовало бы о его унижении, о потери контроля над ситуацией. Но сейчас… Он вдруг ощутил, что созрел для эксперимента.
А посему Ник был послушен, когда она прикрепляла мягкие кожаные полосы к его запястьям и щиколоткам. Он не протестовал, когда она привязала его к углам кровати. Удостоверившись, что он привязан вполне надежно, она распахнула его халат. Сейчас, когда Ник лежал с разведенными ногами, его член и яйца выглядели весьма и весьма уязвимыми.
— Я вижу, — пробормотала девушка, одобрительно глядя на его восставший член, — ты уже начал заниматься самоудовлетворением.
Ник расслабился и улыбнулся девушке. Он понимал, что последует за этим. Она хотела быть госпожой? Что ж, он подыграет. Она станет медленно раздеваться, пока он способен лишь беспомощно наблюдать за ней. Затем она расположится над ним, дразня его своими роскошными грудями (с пирсингом или без — ему отчаянно хотелось это узнать!) на таком расстоянии, что он не сможет дотянуться до ее сосков. Это будет сладостная пытка. Она вынудит его взмолиться. Что ж, ладно, он пойдет навстречу. Затем она наконец сжалится над ним, опустится пониже и возьмет его изнывающий торчащий член своими накрашенными губками и станет его сосать до тех пор, пока он не кончит и не изольет фонтан спермы ей в рот, а она не заглотнет его горячее семя.
Девушка отошла на шаг от кровати. Похоже, догадка Ника была правильной. Она стала расстегивать пуговицы, одну за другой, на тугой белой блузке, позволив затем блузке упасть на пол. Тугой кружевной лифчик поддерживал груди параллельно полу — к вящему удовольствию Ника. Его член задергался. И вот тогда, когда пухлая, в веснушках, плоть стала освобождаться от кружевной тюрьмы, показалось начало темной татуировки. Ник задрожал — скорее от восторга, чем от отвращения. В прошлом он относился неодобрительно к татуировкам у женщин.
