— Испытай меня.
Мудак. Знает, что не пропущу брошенный мне вызов. Знает, что обязательно на него клюну. И пользуется этим.
— У тебя десять минут. — Демонстративно глянула на часы и повернулась к дверям, чтобы открыть подъезд, но вспомнила, что даже не попрощалась со Стасом. Развернулась и буквально впечаталась в мужскую грудь. Никита нахмурился, заметив, что я выглядываю из-за его плеча. — Пока, Стас!
Ответом мне была теплая улыбка и короткий кивок. Парень сцепил руки в замок и, подняв их вверх, одними губами произнес: «Будь мужиком».
Это выглядело так забавно, что я невольно улыбнулась, но улыбка сползла с моего лица, когда едкое замечание сорвалось с губ Никиты.
— О, да вы подружились…
90
— Приятно провести время с человеком, который умеет нормально общаться, а не только раздавать приказы. — Ответила ему в тон, с удовлетворением заметив нехороший блеск в черных глазах.
Высокомерно вскинула брови, но тут дверь подъезда спиликала, и на крыльцо вышла соседка.
— Здравствуйте, — натянуто улыбнулась бабушке, мысленно проклиная себя, что попалась ей на глаза, и не одна, а в сопровождении Никиты. Завтра к утру весь подъезд будет судачить, что Маринка из шестьдесят шестой водит домой мужиков. Гадство! — Как у вас дела?
Пыталась хоть как-то отвлечь женщину от созерцания моего спутника, но той хоть кол на голове тиши, все фиолетово.
— Антонина Егоровна?
Та наконец-то посмотрела на меня, закончив сканировать Никиту, и тут же раздраженно поджав губы, выдала.
— Да слышу, не глухая. Нормально дела, иди лучше график посмотри, ты на следующей неделе дежуришь.
Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Удерживала на лице улыбку, игнорируя дергающийся глаз, и поторопилась скрыться в подъезде, жалея, что не могу захлопнуть дверь у Никиты под носом, и соврать, что он не со мной и я знать его не знаю.
Затылком ощущала цепкий взгляд бабули и едва не заорала в голос, когда на задницу легла широкая ладонь Никиты.
Мудак демонстративно подтолкнул меня, и в последний раз послав бабуле самую чарующую из арсенала своих улыбок, закрыл дверь, и подъезд тут же погрузился во тьму.
— Ты специально! — Прошипела сквозь стиснутые зубы, резко разворачиваясь к брюнету. — Ты хотя бы знаешь, какая она сплетница?
Свет загорался, только когда вошедший поднимался на площадку первого этажа, но мы так и замерли в тамбуре, окруженные тьмой и запахом сырости.
— Она всем растреплет, что я проститутка и вожу мужиков! О господи! — Досадливо прикрыла глаза, понимая, масштаб пиздеца который сейчас произошел. — А ведь мне еще жить в этом доме. Теперь все будут судачить…
Потерла виски, вздрагивая, когда ощутила требовательное прикосновение к талии. Руки поползли под куртку и Никита притянул меня к себе, беря в плен прикосновений.
— Один — один, детка. — Хрипловатый шепот проник в сознание, и горячее дыхание обожгло мочку. — Ты заводишь меня, я завожу тебя.
Руки сами опустились на плечи, и я прикрыла глаза, в тайне радуясь этой поглощающей тьме. Повернула голову, ощущая на губах вкус еще не случившегося поцелуя, и пальцы сами сжались, стискивая кожу куртки.
— У Стаса такие красивые глаза, я… — Договорить не успела, смял мои губы, рыча как обезумевший зверь. Сжал талию и приподнял меня, ставя на первую ступеньку. Я хотела остановить его, правда хотела, но вместо этого сильнее стиснула широкие плечи, и прикусила нижнюю губу, смакуя вкус любимых губ.
Язык дразнил, касался моего, и я ощутила разряд молнии, ударивший в клитор. Никита повторил движение, зарычав от сносящего крышу удовольствия, и я разжала пальцы, и руки тут же взметнулись к заросшим щетиной щекам.
Он рвано вдохнул, чувствуя как я поглаживаю его скулы пальцами, и вдруг прекратил дразнить меня, и в последний раз легко коснувшись губ, отстранился тяжело дыша.
— Малышка… — Обреченность в хрипловатом баритоне была знакома, и я вмиг протрезвела, и попыталась стряхнуть наваждение. — Ты же хочешь этого не меньше, чем я, почему не позволяешь?
И в этот момент я поняла, что сопротивляться больше нет сил.
К черту Нику, к черту обстоятельства! Ведь если я беременна от Никиты, то шансы с сестрой равны. Хватит убегать. Пора закрыть глаза и позволить огню поглотить разум и душу, потому что сердце уже давно в его власти.
— Я… — Звонок сотового долбанул вибрацией в бок, и я машинально опустила руку и достав телефон подняла трубку, пытаясь убедить себя, что это вовсе не знак свыше, дающий понять, что не стоит спешить с решением.
— Дочь, — на том конце провода послышался всхлип, и мама на секунду затихла, приходя в себя, а я ощутила, как страх проникает под кожу и сковывает желудок. — Ника в больнице.
91
Во вторую городскую мы приехали поздно. Больница уже не принимала пациентов, поэтому тормознув у приемного покоя, мы одновременно выскочили из машины и двинулись к железной двери.
После звонка мамы, Никита не задавая вопросов посадил меня на переднее своей машины и рванул с места, оставляя Стаса с ключами от дома на тротуаре.
Два раза мы подрезали какую-то иномарку, один раз проехали на красный, но все равно не успели попасть в больницу, чтобы хоть что-то выяснить про сестру.
Что с ней случилось?
В глубине души я боялась, что Ника сделала это мне назло. Но ведь не может же сестра быть настолько двинутой… Или может?
На вахте никого не было, и я почти бегом бросилась к лестнице на второй этаж, слыша за спиной шаги Никиты. Уже почти поднявшись наверх, я наткнулась на дежурную медсестру.
— Вы кто такие?
— Я… — Горло сдавило, и я поняла, что не могу произнести ни слова. Сестренка в больнице, Господи, помоги ей. — К вам…
— К вам поступила пациентка Савельева Вероника. — Услышав громогласный тон Никиты, медсестра нахмурилась.
— Вы кто такие? — Взгляд женщина метался от меня к Никите, и он снова взял инициативу в свои руки.
— Близкие. Это сестра её.
— Сестра? — Внутри все похолодело, когда медик понимающе кивнула и крикнула за спину в проем второго этажа. — Валя, тут сестра Савельевой. Какая группа крови?
— П-первая отрицательная. — Ощутила на плече руку Никиты и прильнула к нему, ища поддержки.
— Подходишь, — короткий кивок, и выворачивающие наизнанку от страха приказы, — иди вниз разувайся и куртку снимай. Халат набрось и бегом на третий этаж.
— А…?
Она видимо, поняла меня без слов, потому что отрицательно мотнула головой.
— Парню нельзя, он не близкий родственник.
Не помнила, как спускалась на первый этаж, не помню, как переобувалась. Все как во сне.
— Алкоголь принимала на днях?
— Нет.
— Роды были менее года назад?
— Нет.
— Беременность?
…
На этом вопросе я впала в ступор, а женщина уставила на меня в упор.
— Беременность была?
В голове некстати возникла мысль, что месячные должны были прийти три дня назад, но я же сбила цикл, значит…
— Марин? — Никита не отрывал от меня взгляда, и я не знала, что им ответить…
— Я не уверена, но возможно… — Зажала рот рукой, и не чувствуя тела от волнения, кивнула, услышав резкий вдох сбоку.
— Тогда нельзя, — медик набрала номер на внутреннем телефоне, и гаркнула в трубку, — Валя тут беременная, отбой.
Я все слышала, но до конца не осознавала, что это реальность.
Повернулась в сторону лавочки, мечтая сесть, но ноги оторвались от земли, и Никита отчеканил, двигаясь со мной к выходу.
— Идем, нам предстоит очень серьезный разговор.
92
Никита вынес меня на улицу, и я запротестовала, вспомнив, что в больничной обуви и накидке.
Не обращая внимания на мои попытки, он открыл машину и, усадив меня на заднее, сел рядом, стягивая свою куртку и накидывая мне на плечи.
— Ты делала тест? — Вопрос в лоб и такой же прямой взгляд.
