– Ты уверена, что хочешь этого? – Тихо спросил он.
Покорный взгляд был немым ответом на его вопрос.
Арес с кошачьей пластикой зашел за спину девушке и внезапно резко схватил ее за волосы, а потом толкнул к дивану. Илона не удержала равновесия, и он ухватил ее за майку. Громкий треск разрываемой ткани сопровождался коротким женским вскриком, перешедшим в глухое мычание: мужчина с силой запечатал ей рот ладонью.
– Ах ты ж, сучонка… – Он сорвал с нее юбку, навалился на девушку всем весом своего тела и начал с силой разводить ее крепко сжатые ноги.
– Нет, нет, не надо… – Головой она понимала, что это игра, но тело подчинялось рефлексам, заложенным природой.
Одной рукой он крепко ухватил ее за подбородок, а другой уже вовсю хозяйничал у не между ног.
– Так-то лучше, детка. Сейчас я тебя буду насиловать. Долго и со вкусом. Ты даже не представляешь себе, как приятно не просто трахать такую красотку, а брать ее против воли. Ты только вслушайся в это слово: "насиловать". Не брать, не трахать, не иметь, а изнасиловать девчонку. Ох, как же ты у меня сейчас будешь визжать!
Он вошел в нее грубо, словно врубаясь в непроходимую чащу. И эта резкость от мужчины, который еще только что был нежным и неторопливым любовником, довела девушку до точки безумного возбуждения. Каскад оргазмов, последовавших один за другим, стер на мгновение из памяти все ее прошлое. Не было больше такой женщины – Илоны. Осталось только обнаженное чувство удовлетворения, сжимающееся сладкой судорогой по всему телу.
И она завизжала, как малолетняя школьница, которую впервые затащили в кусты. Дикий звук, поднявшийся откуда-то из глубин легких, вырвался из ее горла и застыл на самой высокой ноте.
– Сучка… Трахнутая голенькая сучка, – приговаривал Арес в такт своим быстрым движениям. – Люблю таких голеньких девочек. Они так беззащитны в своей наготе. Эти грудки… Эти волосики… Эти славные босые ножки…
Возможно, Арес был психологом. Возможно, он просто вошел в роль. Илона где-то слышала, что такой словесный поток… даже не эротизма, а открытого порно характерен для маньяков. Но сейчас ей только хотелось, чтобы он не останавливался и продолжал свою безумную игру.
– Давай, девочка, двигайся, доставь мне удовольствие, – он широко развел ее ноги в стороны. – Жалко, что ты не целочка. Ох, как же это сладко – изнасиловать девственницу! А как бы ты извивалась, пока я бы рвал твою тонкую пленочку! Но ничего, я сейчас тебя поимею так, что неделю будешь отлеживаться!
…Илона летела сквозь пространство куда-то ввысь, сквозь звезды и галактики. Эта дикая игра подвела ее вплотную к безумию. Цепляясь остатками разума за ускользающую реальность, она понимала, что возможно, больше никогда не испытает ничего подобного.
– Да ты же вся мокрая, шлюшка! – Он вышел из нее только для того, чтобы резко перевернуть девушку спиной вверх.
… Илона никогда раньше не пробовала анальный секс. Но игра завела ее, притупила болевые ощущения, и поэтому когда он вставил свой член в ее маленькую дырочку между ягодиц, испытала только чувство, как будто ее медленно растягивает в стороны что-то нежное и упругое.
В полированной поверхности шифоньера она поймала отражение их фигур. И вид самой себя, поставленной раком, с мужчиной, активно вгоняющим пенис ей в попку, заставил ее заново отправиться в путешествие к звездам.
… А потом она просто потерялась во времени. Мир словно перестал существовать.
"Я умираю", – почему-то подумала она, и вслед за этим в голову пришла другая мысль: "Нет, я рождаюсь заново".
Было такое ощущение, как будто она вынырнула на поверхность с безумной глубины. Перед глазами кружился разноцветный хоровод, постепенно приобретая очертания лица Ареса. Он опять перевернул ее на спину, но теперь уже любил ее нежно и аккуратно, покрывая ее лицо короткими горячими поцелуями.
Она подалась навстречу ему, оттолкнувшись от дивана, словно пытаясь вспорхнуть, как птица.
… Наслаждение острое, как боль, взорвалось где-то внизу и мощной ударной волной растеклось по всему телу, забивая напрочь все остальные пять чувств, уменьшая вселенную до размеров крошечного шарика, горячим угольком пульсирующего ниже пояса, сжигая дотла.
И откуда-то сверху, из звездной туманности, она слышала стон своего любовника. Стон мужчины, извергающего семя в любимую женщину.
Небо обрушилось на нее тяжестью лебединого перышка. Мир тряхнуло, и он встал на свое место. Илона тихо пробормотала – уже непонятно, Аресу или самой себе:
– Все. Спать. Я сейчас и шага сделать не смогу без посторонней помощи.
И провалилась в темноту.
– Ну, а дальше? – Я сгорала от нетерпения. – Все это слишком похоже на сюжет бульварного романа, а не на происшествие из реальной жизни.
– Ира, я не знаю… – Она подняла на меня беспомощный взгляд. – Он позвонил на следующий день и сказал, что срочно улетает в командировку. С тех пор о нем – ни слуху, ни духу. А с другой стороны… Ты знаешь, я всегда считала, что сказка должна оставаться сказкой. Потом может начаться махровый быт, который все губит. А так… В моей жизни произошло событие, которое я буду вспоминать до конца своих дней. В конце концов, он, может быть, женат, а я просто была его игрушкой. Он подарил мне мгновение счастья, и оно будет жить теперь во мне очень долго. А может…
Звонок в дверь оборвал ее фразу. Она рванулась было к выходу, но остановилась.
– Ира, открой. Я боюсь, если там будет не он, со мной случится банальная истерика.
– Хорошо. – Я прекрасно понимала ее чувства. Подойдя к двери, я заглянула в глазок. На пороге стоял мужчина в длинном пальто и широкополой фетровой шляпе.
Я вернулась обратно в комнату.
– Ты знаешь, – сказала я. – Мне кажется, выйти стоит тебе.
Илона одним глотком допила свое вино и с размаху швырнула бокал в камин.
– На счастье, – улыбнулась она.
Возбуждение трясет меня, как перед первым свиданием. Хотя где оно, мое первое… В далеком подростковом возрасте. Стыдно признаться, но тогда еще процесс появления детей на свет был мне не до конца ясен.
Но сегодня… Сегодня все абсолютно по другому. Наша встреча овеяна средневековой романтикой и пьянящим безумием. Я иду к тебе в гостинцу, куда ты приехала специально на несколько часов, чтобы увидеть меня. У тебя в кармане – только мелочь и билет на обратный автобус. Я это знаю.
Я знаю даже больше. О тебе мне известно почти все: твои страхи и твои радости, твои грезы и твои эрогенные зоны.
И при этом ты не знаешь обо мне ничего, кроме имени.
Я подхожу к двери и стучу в нее условным сигналом.
