– А Кенье? Он имеет?
– Ну-у-у-у, – протянула она. – Наверное, да. Ладно. Суть не в этом. Я не хочу, чтобы ты думала, что чем-то мне обязана. Тебе было хорошо, мне было хорошо, и ничего больше. Ни обязательств, ни обещаний. Просто хочу, чтобы ты это знала. А теперь уходи, пожалуйста. У меня еще много дел.
– Что? – я отказывалась верить своим ушам.
– Реб, поезжай домой. У меня, действительно, очень много дел.
– То есть ты хочешь, чтобы я уехала?
– Да.
Я подчинилась, как робот. Совершенно не понимая, что делаю, я вышла села в машину и нажала педаль газа. Голова была совершенно пустой. Но я знала, боль придет позднее. Боль придет, скрутит грудь костлявой ручонкой, и будет медленно-медленно, капля за каплей, выдавливать из меня силы. А потом еще долго будет что-то ныть в груди. Потом. Не сейчас.
Я очнулась на парковке перед офисом «Сен-Дени». Я вышла из машины и поднялась в свой кабинет.
Сев за стол, я автоматически протянула руку в настольной лампе, но передумала и оставила себя в темноте.
Первый удар сердца отозвался легким толчком боли.
Все. Ребенок, муж… И тебе нет места в ее жизни. Ты не мужчина и глупо было думать, что она… предпочтет тебя.
Глаза неимоверно защипало…
Где-то внутри, противной скользкой змейкой выскользнула надежда, что вот сейчас, вот прямо сейчас… дверь распахнется, и она залетит в кабинет и попадет в мои объятия… и тогда уже все станет таким далеким и неважным…
Нет.
Я поймала эту змейку за хвост и убила одним движением. Одним словом.
Нет.
Не придет. Пойми ты это. Пойми и прими.
Раздалась трель телефона. Я не отреагировала.
А вдруг это она? – запульсировала болезненная надежда.
Чепуха! С чего ей звонить после того, как…
Ну, вдруг она хочет сказать, что… передумала? Это же Элен… С ней ни в чем нельзя быть уверенной.
Рука сама потянулась к трубке.
Нет. Этого не может быть. Просто не может быть. Как факт.
Спустя пару минут мобильный телефон замолк, но зато, подавая признаки жизни, запищал стационарный аппарат.
Не давая скользкой змейке-надежде вырваться из кулака, я подняла трубку:
– Да?
– Господи Реб! Ты почему не берешь мобильный?
Николь… Иди к черту, Николь…
Не хочу! Не хочу никого видеть и слышать!
Уйдите все!
– Не хочу.
– Что-то случилось?
– Все отлично. Ты что-то хотела?
– Да, мне нужна твоя помощь в одном вопросе… Но с этим ладно… Что случилось? Ребекка Рейли! Не смей молчать!
– Мне нужно побыть одной. Не звони мне, ладно? – я положила трубку.
Извините, сегодня я не в состоянии спасать мир. Я даже себя не могу спасти,… а вы говорите… мир.
– Ребекка! Ребекка! Да очнись же ты!
Кто- то тряс меня за плечи. Правую щеку обожгла боль увесистой пощечины. Видимо пришло время возвращаться. Я открыла глаза.
– Ник? Что ты тут делаешь? – хрипло спросила я.
– Гуляю! В четыре часа утра мне больше и погулять то негде, только как в офисе «Сен-Дени»!
Бедная Ник. Сколько тревоги в глазах. Тревоги, понимания и… жалости? Неужели я настолько жалкая сейчас?
– Зачем ты приехала? Уезжай. Я же сказала, что хочу побыть одна.
– Ага, конечно. Вставай, поехали.
– Куда?
В предрассветном сумраке я видела, как Николь возмущенно тряхнула головой.
– Не важно. Просто поехали. Давай-давай. Хватит сидеть тут и жалеть себя. Тоже мне вселенское несчастье.
– Убирайся! – попыталась рыкнуть я, ее слова разозлили меня.
– Да-да, – издеваясь, пропела Ник. – Мне очень страшно. Я бы сказала, что почти внушительно, однако нет. Хочешь, чтобы я ушла – встань и прогони меня.
Я попыталась встать, но ноги затекли за время моего долгого сидения, и мне пришлось ухватиться пальцами за крышку стола, чтобы не упасть.
– Ты бы видела себя сейчас. Перестань строить из себя несчастного героя легенд. Просто поехали ко мне. Примешь душ, выпьешь чаю, и расскажешь мне что произошло.
– Если бы я могла, я бы тебя сейчас придушила.
– Вот. И еще один аргумент. После душа у тебя точно хватит на это сил, – она подошла ко мне и заглянула в глаза. – Поехали. Я очень тебя прошу.
– Хорошо, – мне ничего не оставалось, как согласиться, иначе она не оставила бы меня в покое никогда.
Ник ошибалась. Мне не помог ни душ, ни чай. Сделав все, что она требовала я легла лицом в подушку и приказала себе спать. Николь сделала пару попыток поговорить со мной, но поняв всю их безуспешность, оставила меня в покое. А я все ждала, когда придет боль. Я точно знала, что она должна быть, но ее все не было и не было. Что же бывает потом, когда перестаешь чувствовать даже боль? Неужели ты мертв? Но ты дышишь, пьешь воду, ты можешь шевелить пальцами…
Значит жив… теоретически.
Я даже могу встать и пойти на работу. Если бы Ник меня подняла и заставила туда идти, я бы пошла… сквозь свою отстраненность, я слышала, как она потихоньку собирается на работу. Она не спала всю ночь, и все равно я услышала еле слышный щелчок замка.
Тишина не покидала меня целый день. Она сидела рядом со мной, тихо с интересом наблюдала, что я буду делать дальше.
Плавно день перешел в вечер, теперь к тишине присоединился сумрак.
– Ты ела?
Николь вернулась домой.
Домой… Да, это ее дом… А где мой дом? Был ли он у меня когда-либо? Я всегда жила где-то… У кого-то… иногда с кем-то… Иногда приличия требовали, чтобы у меня был дом. И тогда он у меня был. Многокомнатная квартира или маленькая клетушка – неважно, все равно это было слабой пародией на дом. Люди частенько собирают всякие мелочи-воспоминания. Неважно – свечка это или фотография, а может маленькая статуэтка. Они украшают ими свои дома. Им важно, чтобы кресло было любимым и удобным, и чтобы стояло, так как нравится им…
– Ребекка! – Николь нависла надо мной. – Ты меня слышишь?
– Слышу. Нет, я не ела. Нет аппетита, – спокойно произнесла я.
– Слушай, как думаешь, сколько ты весишь? – Она озабоченно осмотрела меня с ног до головы.
– Что? А какая разница?
– Видишь ли… Памперсы продают на вес. Я вот думаю, если ты не хочешь вставать, мне придется прикупить для тебя пару штук…
– Не мели ерунды. Я в состоянии дойти до туалета.
– Да? А поесть, значит, ты не в состоянии? Наверное, все таки придется тебя взвесить… Или покупать на глазок? Но если придется кормить тебя через систему коктейлем, то ты потеряешь в весе… – она с серьезным видом смотрела на меня.
– Я тебя придушу, – мрачно пообещала я.
– Обязательно. Только видишь ли – я полная сил женщина, а ты превращаешься в развалину. Так что, – она лихо увернулась от моей руки. – Ага, видишь? Скорость уже не та…
