Просто было похоже, что произошло разъединение.
Крик Докуро-тян прервался.
И только в голове затухало эхо.
- Докуро-тян... - я приблизился к письменному столу. - Эй, Докуро-тян?
Я заглянул в выдвижной ящик. Он был плотно набит тетрадями, потрепанными учебниками и выцветшими бланками.
- Ты действительно вернулась... - я опустился на колени возле стола и продолжил, - Действительно... в будущее...
Вместо ответа с первого этажа донесся мамин голос, который звал меня, находящегося в своей комнате:
- Сакура, ужинать. Быстрее спускайся.
Я...
★
- Сакура, ужинать. Быстрее спускайся.
- Хорошооо! - я ответил маме (несомненно стоящей внизу лестницы) таким голосом, чтобы она могла услышать.
И тогда попытался подняться на ноги.
И не смог.
- Что...?
К слову сказать, освещение в комнате тоже не включено. Мне показалось, что трудно дышать. Не было сил, словно бы все тело охватила жуткая усталость.
Когда я потер щеку, то с удивлением обнаружил, что она мокрая.
Я поднялся, как бы цепляясь за письменный стол, и внезапно заметил ящик, который оставался выдвинутым.
Мамин голос, который снова меня зовет.
Я медленно задвинул ящик стола и начал спускаться по лестнице.
- ...Вот же, смотри, Сакура-кун!
- М...?
- Капает, капает!!
Протянутое ко мне - правая рука Шизуки-тян.
- Чт...? Ах, вот это даа!!
Я взволнованно опустил взгляд на свою школьную форму...
- Даааааааа...!
- Вот, платок.
В руке глядящей на меня и смеющейся девочки - софутокуриму[62] яркой расцветки.
- П-прошу прощения, Шизуки-тян!
Переполох, от которого я пришел в себя, два человека за столиком на четверых.
Сторона одной из шумных многолюдных улиц. Уличное кафе, голубое небо.
- Вот же действительно...
Я, слушая смеющийся голос Шизуки-тян, и продолжая пребывать в печальном настроении, вытирал накапавшее лакомство со своей школьной формы одолженным мне платком.
- Хм, Кёхо[63] - тоже вкусное.
- А...
Когда я поднял голову на звук ее голоса, Шизуки-тян украдкой облизывала свою ладонь.
Это - то, что я недавно накапал, а она поймала, мое...
- В следующий раз я тоже возьму Кёхо, которое ты сейчас ешь. ...М, что-то не так? Сакура-кун.
- Нет... д...да.
Шизуки-тян с видом, выражающим: "Хмм", посмотрела на меня, озадаченного тем, как же мне лучше поступить.
- Хмм.
- Ч-что, Шизуки-тян...?
Она заговорила, как бы заглядывая мне в лицо:
- Послушай, Сакура-кун. Тебя что-то беспокоит?
И тогда она, собрав свои нервы в кулак, не упустила из виду, как изменилось выражение моего лица, после чего нахмурилась.
Я пребывал в нерешительности, а затем осознал:
- Право же, меня ничего не мучает, и все же...
- Тогда что? Ведь ты в последнее время постоянно витаешь в облаках.
Я, словно бы сглаживая ситуацию, посмотрел моей подруге в глаза неестественным взглядом.
- ...Если я тебе скажу, ты не будешь смеяться?
- Не буду, однозначно не буду, - она всем телом подалась вперед.
- Нуу, ладно, не могу объяснить, и все же... таким вот образом, мы все здесь присутствуем?
Я показал пальцем на кафе, в котором находился.
- Ты и я?
- Да. Нуу... здесь, вот такой мирный и спокойный момент времени, как это сказать, нуу, такое ощущение, что это - совсем словно во сне...
- ...? - Шизуки-тян в недоумении слегка наклонила голову набок.
- П-право же, поэтому, знаешь, нуу... в какой-то миг настоящего в этом месте вот так ничего не происходит, мы благополучно едим софутокуриму, как бы это выразить - я не могу в подобное поверить...
Внезапно мне показалось, что Шизуки-тян отвела от меня свой взгляд.
- ...?
Оказалось, что она, слегка покраснев, опустила голову и облизнула свой десерт.
- А, что такое? Я сказал что-то странное?!
- Нет, не странное... не странное, и все же...
- И все же...?
- Сакура-кун... к удивлению ты - поэт...
- Поэт?!
Я еще раз обдумал то, что сказал.
- Ааа!! Э-это - недоразумение! З-знаешь, это - совсем не является внезапным непрямым признанием в любви или чем-либо подобном под видом поэзии...!
- Н-нет, я понимаю... - обратилась ко мне Шизуки-тян, которая все так же сидела, опустив голову, и, по-видимому, сохраняла самообладание. Однако ее уши были пунцовыми.
- Нуууу, знаешь... это...
- А... - Шизуки-тян, словно бы не имея возможности что-то терпеть, слегка засучила рукав своей школьной формы, в которую все еще была одета, и мельком взглянула на часы на своем запястье, - К-кажется, мне уже пора. По-видимому, время для посещений строго установлено, поэтому я должна уже идти.
- Что...? А... вот как, д-да, до встречи. Передай привет своей маме.
- Ага, может, в следующий раз ты тоже зайдешь проведать ее? Ведь, вероятно, мама будет рада...
Шизуки-тян поднялась, поставила на место свой стул и взяла в руки спортивную сумку.
- Ладно, до встречи.
В мгновение ока покинув свое место, она по дорогое подхватила поддон из-под десерта.
- Шизуки-тян.
- Что?
Я заговорил перед тем, как она убежит:
- На следующей неделе в субботу... ты свободна.
Шизуки-тян слегка помотала головой из стороны в сторону. Ее хвостики заколыхались.
- В тот день - первое в месяце состязание по легкой атлетике, - она состоит членом клуба легкой атлетики. - Прошу прощения, и все-таки сегодня было весело. Пока-пока, до встречи.
Шизуки-тян поставила поддон из-под десерта в ящик для мусора, всего один раз, обернувшись ко мне, подняла в знак прощания руку и исчезла в толпе прохожих.
Жуя рожок из-под десерта, я поднялся, подобрал портфель и двинулся пешком.
Несколько глубоких вдохов и выдохов. Успокоив свое шумно бьющееся сердце, я задумался.
"...Шизуки-тян чувствовала беспокойство обо мне.
Не годится, если я и дальше не буду вести себя, как следует, - думал я. - Тем не менее, постоянно некая часть моей души по своей воле незаметно заставляет меня приходить в уныние".
Я проглотил пережеванный рожок, затем вызвал в памяти образ Шизуки-тян, которая как обычно по понедельникам - тихая и собранная, от этого мне опять стало немножко грустно и одиноко, и я, ускорив шаг, вышел на пешеходную дорожку.
- А-ах... А, - и в тот момент, когда я, вздыхая, тихонько маневрировал в толпе людей...
Справа - какая-то сила тяготения.
- Ааа...?!
Меня куда-то втащили. Тьма в узком проходе между двумя зданиями. Я упал. И, не теряя ни минуты произнес:
