Он пристально смотрит на меня, но понимание проходит сквозь его прекрасные зеленые глаза.
— Я сделаю это для тебя, потому что не хочу, чтобы его тьма коснулась тебя. Если ты ступишь на этот путь, пути назад не будет, Пейдж. Я защищу тебя от того, что это с тобой сделает. Когда это случится, ты не узнаешь об этом. И я не собираюсь сидеть здесь и планировать каждую деталь того, что может поглотить свет в твоих глазах.
Он наклоняется вперед и кладет руки на мои колени, подбираясь так близко, что он почти у меня на коленях. Я хочу удержать его при себе и сказать, что он прав, но часть меня хочет бороться за то, что, по моему мнению, я должна сделать.
— Ты помнишь каждую деталь всего, что когда-либо происходило с тобой, котёнок. Не позволяй этому быть чем-то ещё, чего ты не забудешь. Я дам тебе месть, которую ты хочешь, и завершение, которое тебе нужно, но я отказываюсь позволить тебе испачкать руки. Я люблю тебя слишком сильно, чтобы позволить тебе сделать это с собой.
Он садится и целует меня в лоб, а потом выносит наши пустые тарелки на кухню. Я сижу там, слушаю, как бежит вода, пока он моет посуду и убирает. Я думаю о том, что он сказал и знаю, что он прав. Но я также думаю, что если я этого не сделаю, то будет ощущение, что я снова бездействую. Если я не приложу усилий, чтобы все спланировать, то что я на самом деле сделала, чтобы отомстить за свою мать, кроме как нашла мужчину, который сделает это за меня? Значит ли это, что я такая же, как она?
Звонит телефон Капитана.
— Джастис, — говорит он, и я слышу, как он грохочет пару слов перед тем, как закончить звонок. Он выходит на место, где сижу я, и скользит в свои ботинки. — Мне нужно подняться наверх на секунду. Майлз хочет, чтобы я посмотрел на детский монитор. Он сказал, что у него проблемы с подключением. Клянусь, этот человек сумасшедший. Он хочет, чтобы камера его детской кроватки была подключена к системе безопасности здания.
Я улыбаюсь ему, когда он наклоняется и быстро целует меня перед уходом. Я вижу рядом с собой ноутбук и решаю, что если я дам ему информацию, то сделаю что-то хорошее. Так ему не придётся копать самому. Я протягиваю руку и вытаскиваю зашифрованные файлы. Могут быть некоторые вещи, которые Майлз уже откопал, когда завершал свою сделку, так что это может сэкономить мне немного времени, начиная с этого момента. Нет смысла искать информацию, которую Майлз уже нашел.
На расшифровку некоторых папок у меня ушло несколько минут, и после нескольких неудачных попыток я, наконец, нашла ту, которая помечена как AO. Я догадываюсь, что инициалы означают Александра Оуэнса, и нажимаю на них. Когда она открывается, мне приходится запустить ещё одно шифрование. Должно быть, в нем есть что-то, что мне нужно, иначе почему это так трудно сделать?
Как только он разблокирован, я вижу страницы документов по Александру, и многое из этого связано с бизнесом. Это не обязательно плохо, потому что это может сузить его круг, где он работает и, возможно, останавливается. Я прохожу через некоторые из них, а затем вижу, что у Майлза есть страницы с заметками к каждому документу. Майлз всегда был щепетильным. Я прочитала несколько, а затем упорядочила их по датам. Я просматриваю все, пока не нахожу номер телефона.
Я выполняю поиск, как показывал мне Джордан, определяя местонахождение его телефона, а затем взламывая его. Я начинаю с его текстовых сообщений. Я останавливаюсь, когда вижу имя Райана. Я начинаю их читать.
Сердцебиение ускоряется, ладони потеют. Какого хрена я читаю? Через несколько дней есть ещё одна запись.
Райан сообщает о том, что происходит в Осборн Корп. Месяцы и месяцы сообщений, которые прекратились чуть больше месяца назад, когда Капитан перестал отвечать моему отцу.
— Привет, котёнок. Скучаешь по мне? — Земля уходит из-под ног, когда он входит и улыбается. Он видит выражение моего лица и знает, что что-то не так. — Что не так, Пейдж? Ты в порядке? Твое лицо побледнело.
Я толкаю свой компьютер на пол и бегу в уборную. Я не успеваю в туалет до того, как меня вырвет. Я слышу его где-то позади себя, но звуки моей рвоты звенят в моих ушах. Меня тошнит. Мне физически больно от его предательства.
Он знал. Он знал, кто я, до Майлза. Он, блядь, работал на моего отца. Человека, которого я хочу убить. Он предал меня, как никто другой, и я любила его. Я любила его.
Я протягиваю руку внутрь туалетного шкафчика и обхватываю холодный металл. Я поворачиваюсь и прислоняюсь спиной к стене, направляя свой пистолет прямо ему в сердце.
Он поднимает руки вверх и делает шаг назад от меня.
— Пейдж, какого хрена? — Шок на его лице был бы забавным, если бы я не разбилась на миллион осколков.
— Убирайся из моего дома, лживый ублюдок. Ты знал, кто он такой. Ты даже сделал то, что он сказал.
Понимание озаряет его, и он делает шаг навстречу мне.
— Пейдж, это не…
Я направляю пистолет на стену и стреляю. Шум заставил его замолчать, и он делает шаг назад. Я направляю пистолет ему в сердце, желая, чтобы оно разбилось так же, как и моё.
— Пошёл. Вон, — я скрежещу сквозь стиснутые зубы, и он кивает.
— Мы поговорим об этом, — говорит он, медленно выходя из ванной.
— Нет никаких нас. Больше никогда.
Я держу пистолет наготове, когда вижу царапину на его лице. Хорошо. Он заслужил это и многое другое. Он выходит за угол, его кулаки сжимаются по бокам, и я слышу, как он проходит через гостиную, закрывая входную дверь тихо позади него.
Я остаюсь на полу в ванной. Я не знаю, как долго я сижу там, но каждая часть моего тела засыпает, и моё тело онемевает. Я хочу снова и снова блевать, но ничего не осталось. Наверное, мне надо в душ, но меня начинает трясти, и я не могу пошевелиться.
Время уходит, и мой мозг рассеивается, как будто он не в состоянии охватить то, что случилось, так что он остается пустым. Я начинаю смеяться, потому что это не может быть по-настоящему. Я влюбилась в дьявола. Тогда мой истерический смех превращается в рыдания. Я сломлена, как моя мать.
Глава двадцать четвёртая
Райан
Я пялюсь на закрытую дверь, сердце бьется из груди. Мой мир просто рухнул передо мной.
— Блядь.
Я пробиваю стену. Мой кулак легко проходит сквозь гипсокартон. Это не сравнимо с моим гневом. Я обдумываю то, чтобы вернуться внутрь. Нужно всё, что у меня есть, чтобы удержать себя на месте, так как внутри меня бушует внутренняя битва. Я хочу вернуться и заставить Пейдж увидеть причину, даже если это означает столкнуться лицом с пистолетом. Меня не волнует, что она выстрелит в меня, пока она меня выслушивает. Сейчас она видит только предательство, и, возможно, это то, что я сделал. Я предал её в какой-то степени, но я никогда не хотел причинить ей боль. Она открылась мне и рассказала все свои секреты. И все же я держал свои секреты в тайне, потому что боялся того, что она подумает, когда узнает.
Я работал на организацию её отца в течение многих лет, и я был в контакте с ним в течение последних пяти лет. Я кормил его дерьмовой информацией, чтобы следить за ним. Я пытался получить информацию о нём для своего куратора. Я под прикрытием выкапывал грязь на Александра Оуэнса. Чтобы уничтожить его, так же как и его организацию.
Он заправляет наркотиками и оружием в подполье Нью-Йорка, используя свои компании в качестве прикрытия. Давным-давно у меня было достаточно информации, чтобы схватить его, но дело было не только в нём, но и в чем-то большем. Но потом Пейдж вошла в мою жизнь. Она всё отправила псу под хвост, а я не знал, что делать. Меня тянуло во многих направлениях на протяжении многих лет. Это умение балансировать, которым я не овладел.
Это стало ясно, когда я смотрел в дуло пистолета, а женщина, которую я люблю больше всего на свете, была по другую сторону. Я точно знаю, что мне нужно сделать. Столько боли было на её лице. Она думала, что очередной мужчина в её жизни подвел её, и я никогда не хотел этого для неё. Я сделаю все, чтобы убрать этот взгляд с её лица.
