Поэтому в начале пятого выхожу из машины и открываю дверь нашей любимой кофейни. Здесь вкусный кофе, и всегда свежие круассаны, запахи зёрен и выпечки смешиваются, головокружительный аромат.
Иду в малый зал, к столику, который мы обычно занимаем, и уже на полпути замечаю, что на диванчиках расположилось девушек больше двух.
Четыре.
Настя, Марина, незнакомая брюнетка со стрижкой ёжиком. И Лера.
Она пьет апельсиновый сок через трубочку и чему-то смеётся, и я на ровном месте спотыкаюсь.
Она ведь в ту субботу, в ресторане, когда караулила моего босса, видела кота без маски. Нас втроём в коридоре, и как меня лапали.
Её дядюшки.
Машинально отшатываюсь назад, за кадку с пальмой. Слегка наклоняюсь и сквозь листья слежу за веселой компашкой.
Они что-то бурно обсуждают.
Как же я так про нее забыла. Один из них тогда остался с ней, второй увёл меня, и ведь уже больше месяца прошло, а она до сих пор никому не растрепала, что видела нас.
Они хорошо умеют убеждать. Точнее, принуждать. Как там в "Коньке-горбунке"? У старинушки три сына: старший умный был детина.
А у Вагиза Морозова и средний тоже умный, и младший, повезло так повезло, дураков нет.
Вижу, как Марина наклоняется над телефоном. Быстро печатает, и через секунду сотовый в моей руке откликается вибрацией. Читаю всплывшее сообщение:
Буквы на экране какие-то острые и колкие, и эта мысль, что у меня нет теперь подруг, и не с кем перебрасываться текстом от скуки и встречаться за кофе, чтобы почесать языком — как яд.
С завистью слушаю долетающий до меня смех.
— Вам чем-то помочь? — звучит над ухом вежливый вопрос.
Смотрю на официантку с подносом. Она подозрительно щурится.
Выпрямляюсь. Пусть не беспокоится за пальму, ничего я не сделаю их дереву.
— Нет, я пойду, извините.
Шагаю обратно к дверям. Рисковать мне нельзя. Ведь если Лера щас возьмёт и разболтает? Я обсуждать секс с мужьями экс-подруг не собиралась, хотела лишь спросить про враньё.
Наверное.
Одно дело поругаться между собой за то, что они лживые стервы, другое — устроить скандал и разборки, которые захватят всю семью, когда мой план свалить из страны и так под угрозой, каждый день висит на ниточке.
Толкаю дверь. На пороге колеблюсь, смотрю на светофор, мигающий на перекрестке.
Как же меня это заколебало. Зависеть от чьих-то интриг, чьих-то решений, подчиняться обстоятельствам.
Решительно разворачиваюсь.
Нет уж. Я им и возможности не оставлю управлять ситуацией, теперь мои правила.
— Все люди, как люди, а я суперзвезда! — напеваю попсовую песенку, равняясь с их столиком. Швыряю сумку на диванчик, плюхаюсь сама. — Приветики.
Они замолкают. Я улыбаюсь. Первой оживает Настя.
— Приветик. А мы Леру встретили. А это Карина, Лерина подруга, — кивает она на брюнетку с ёжиком. — Карина, это…
— Юля, — заканчиваю и утаскиваю из под-носа Марины меню. — Такая голодная. Слона бы съела.
— С чего вдруг? — Марина поднимает бровь. Поясняет Карине. — Она у нас вечно худеет.
— С диетами покончено, — поворачиваюсь к подоспевшей официантке. Перечисляю, блюда. У девушки растерянное лицо. Конечно, только что застукала, как гостья пряталась за пальмой и подглядывала. Меня это почему-то смешит, да так, что внутри растет некое бурное чувство, и на его волне меня несёт далеко отсюда, под солнце Кипра, куда я уже взяла билет. Хлопаю папкой меню и объявляю. — Никаких диет. Я беременна.
В театральной тишине Лера давится соком. И лишь когда я осмысливаю, что именно ляпнула, из мечты о теплом острове меня бросает на землю, в центр города, где люди уже кутаются к зиме.
Черт.
Что-то я перегнула. Я ведь просто планировала прикинуться счастливой.
Чтобы они локти себе сгрызли.
И, может, где-то на подсознательном уровне каждая женщина именно так представляет себе счастье — малыш?
Но что делать-то теперь?
Сказать, что я пошутила?
— Да ладно! — Лера откашливается. Салфеткой вытирает подбородок и изучает меня многозначительным взглядом. На ее лбу словно высвечиваются варианты, три имени на букву А, что она примеряет к моему заявлению.
— Хм, — Марина отпивает кофе. Выдавливает. — Неожиданно.
Настя молчит. Вилкой ковыряет кусок торта.
— Поздравляю, Юля! — говорит незнакомая Карина. — Это радость!
Она здесь одна и радуется. Искренне мне улыбается. И я воодушевляюсь.
К дьяволу всё. Я их щас до печенок достану.
— Да-да, — забираю принесённый чай и обжигаясь, отхлебываю большой горячий глоток. — Я с самого утра будто на крыльях летаю. Показать тест? — лезу в сумку.
— Не надо, — торопливо отказывается Марина. — Юля. Мы же за столом.
— Ну и что, — пожимаю плечами. Отвлекаюсь на вибрацию телефона. Читаю сообщение и ёкает сердце. Потенциальный покупатель предлагает встретиться, и если машина понравится, готов взять сегодня же.
Отлично.
Отвечаю, что подъеду через час. Поднимаю голову, смотрю в изумленные лица. Они настолько шокированы, что молча увлеклись десертами. Настя будто жует лимон и запивает лимонным соком.
— Послезавтра отец празднует повышение. Снимаем санаторий, — вяло сообщает Марина. — Алан…
И тут в голову приходит другая идея, краше прежней. Убираю телефон и встаю из-за стола.
— Я поехала, дела. Кстати. Ребенок не от Артура, — делаю паузу, вешаю сумку на плечо. — Но вы обе этого человека знаете. Близко. Угадайте, кто отец.
Глава 46
Мою руки. Смотрю в зеркало. Сегодня мне купили тушь для ресниц.
Повышение отца Марины празднуем в санатории, и сослуживцы, и семья, и друзья, и по такому поводу Артур разрешил немного подкраситься. И это даже смешно, ведь он всерьез думает, что на женщин без косметики меньше смотрят, оберегает меня.
Как Кощей над златом чахнет.
Он ждёт снаружи.
Сушу руки. Выхожу в общую уборную, и тут же ныряю обратно, услышав голос Насти.
— Шикарная обстановка, — щебечет она. — Хотела перед ужином обновить с Андреем кровать, но он куда-то удрал.
По плиточному полу стучат две пары каблуков, останавливаются у большого зеркала.
Слежу за ними в щелку.
Они возятся с салфетками, поправляют макияж.
Стою и жду, когда уберутся. Игнорирую тонны сообщений, что завалили мой телефон и не снимаю трубку, здорово, однако, их зацепило, паникуют не по-детски.
— Вдруг Андрей твой с Юлей, — нервно хихикает Марина. — Ты ее видела? Они вроде приехали.
— Давай Артуру скажем? — Настя гремит косметичкой. — Про беременность.
— Нет. Сначала у нее узнаем. Правда это или нет. И если да, то кто.
— Скорее всего, твой.
— Может, твой.
— Мой Андрей не предлагал Артуру добавить денег. Когда тот заикнулся, что хочет купить ресторан для Юлечки. Кстати, после этого ты как раз и подбила меня на аферу. Так что, если ребенок и есть, он от Алана.
Они включают воду. Напрягаю слух и не замечаю, что наваливаюсь на дверь. Она распахивается, я торопливо тяну ручку к себе и с грохотом запираюсь.
Они там замолкают, и я остаюсь без подробностей. Хотя, они и так наговорили достаточно.
Блин. Кажется, им слышно, с какой силой у меня сердце брякает в ушах. Снаружи о чем-то тихо шушукаются. Быстро стучат каблуки, хлопает дверь.
Заторможенно приглаживаю волосы. Вот как. Про ресторан в подарок они давно знали, гораздо раньше меня. И Марине не понравилось, что ее муж хочет денег добавить?
И всё?
Дверь хлопает ещё раз, снова каблуки, голоса, уже незнакомые.
Выхожу из кабинки. Качаю головой.
Наверное, нет, дело не в деньгах. А в самом отношении, заботе о жене брата. И это ясно, сама бы вряд ли радовалась, если бы Артур кидался пачками бабосиков в мою подругу, когда его брату захотелось купить ей работу.
Но выдумывать гадости? Почему нельзя было сказать мне.
