***
Мой рабочий день начался три часа назад и за эти три часа Александр так и не появился, не то, чтобы я переживала, но он не увидел, как я пришла вовремя и даже не бежала. А пришла!
Грустно смотрю на стаканчик кофе, что одиноко стоит на столе начальника, так и не дождавшись, когда его выпьют. Как и я не могу уже сидеть тут. Мне уже просто нечем заняться: я поболтала с Евой, разобрала все бумажки на столе, обозначила и подтвердила несколько встреч Александра, поела, опять проболтала с Евой и опять поела. Судя по тенденции, мне нужно опять поесть, поэтому не смею себе отказывать, тем более соленые крекеры с такой жалостью на меня смотрели через стекло автомата.
— Агата, вот ты где! — Рейчел подбегает ко мне, стуча каблуками и шурша прозрачным пакетиком. — Привет.
— Плифет, — пытаюсь проглотить несколько крекеров, что от радости запихала себе в рот.
— Александр не придёт, поэтому к нему, вместо меня, идёшь ты, — начинает блондинка. — Вот, тут лекарства, проконтролируй, чтобы он выпил всё, а не выкинул как всегда.
— А что с ним?
— Заболел, пожалуйста, Агата, мне надо разгрести тут всё, пока он отлеживает свою задницу.
Впрочем, терять мне нечего, поэтому принимаю маленький пакетик из рук Линд и с «огромным» энтузиазмом направляюсь к Александру домой. Радует лишь наличие милого песика там.
***
Наконец-то слышу шаги за дверью, после моего двухминутного терроризирования звонка, и расслабляюсь. Он хотя бы жив, это уже хорошо.
— Что опять? — растрёпанный швед появляется в проеме, а я невольно засматриваюсь на него, уж слишком болезненный вид: красные глаза и нос, да и лицо помято, волосы и вовсе в полном беспорядке. — Ну нет, что опять, Агата?
— И вам здравствуйте. Рейчел отправила меня к вам, — трясу пакетиком с лекарствами, смотря, как швед морщится.
— Отлично, давай и можешь идти, — хрипит он и тянет руку ко мне, но я завожу свою за спину.
— Э, нет, Рейчел отправила меня к вам, — проскальзываю под его второй рукой, которой он упирался в косяк, и оказываюсь в тёмной прихожей. — Не могу ее подвести.
Швед захлопывает дверь, прислоняясь к ней затылком и прикрывает глаза.
— Ладно, но только не шуми.
Он устало идёт вглубь квартиры, шлепая босыми ногами. Сама срываюсь за ним и, скинув с себя кеды, пытаюсь не потерять его из виду и его накаченную задницу, что обтянута серыми спортивными штанами.
Мне всегда было интересно, парни специально их покупают? Вот серьезно, готова продать душу за мужика в таких спортивках.
На нем ещё и футболка, что обтягивает все тело, выделяя рельеф мышц и открывая вид на цепочку вен, что ярко выделяются на коже и по которым хочется провести рукой.
Приехала лечить начальника, а сама обрела тяжесть внизу живота, как прелестно. Можно считать вид на красивого мужчину компенсацией?
— Малыш! — какой-то визг вырывается из меня, когда пёс вскакивает со своей подстилки в комнате шведа и несётся ко мне, чуть не сбивая с ног.
— Агата, что тебе было непонятно во фразе — не шуми?
— Простите, — поднимаюсь с колен, отряхивая светлые свободные джинсы, и последний раз провожу за ушком собаки, что послушно сидит, — Итак, — поднимаю взгляд на Александра, что уже улёгся на кровать и накрылся одеялом с носом, — Вы мерили температуру? — интересуюсь, подходя к краю постели и ставлю пакет с лекарствами на тумбочку.
— Нет, у меня нет градусника, — прокашливается и отвечает, а после часто и быстро чихает, вызывая у меня смешок, — Что смешного?
— Вы чихаете, как котёнок, — улыбаюсь, ловя злой голубой взгляд, — Ладно, — прикасаюсь ко высокому лбу, чувствуя, что он достаточно горячий и чуть покрыт испариной. — Вам надо пропотеть и выпить лекарство.
— Не надо, сейчас полежу и все пройдёт.
Господи, он что, ребёнок? Как можно быть таким.
— Слушайте, давайте представим, что сегодня я ваш начальник и вы будете меня слушать?
— Люблю ролевые игры, — тянет Александр и опять закашливается.
— Где у вас взять чай? — игнорирую его фразу, спрашивая.
— Где-то на кухне, я не знаю, за всем следит домработница.
— Как я могу с ней связаться? — вынимаю жаропонижающе и наливаю в стакан воды из бутылки, что стоит на тумбе.
— Никак, я ее уволил.
— Опять?!
— Не кричи, опять. Она явно не отличает цвета и развесила всю одежду не в том порядке.
Господи, дай мне сил.
— Окей, я могу воспользоваться кухней? — швед кивает и игнорирует мои протянутые руки с таблеткой и стаканом. — Мистер Нильсен, я не уйду, пока вы не выпьете. Ну же.
Пристально слежу, как мужчина запивает таблетку водой и вновь укладывается на подушку, шмыгая носом.
Я конечно знала, что мужчины слишком сильно себя любят, но чтобы так страдать из-за какой-то простуды, ну это слишком.
Раскрываю первый попавшийся на глаза ящик на кухне и удивлённо рассматриваю несколько рядом чайных коробок. Он вообще хоть чем-то дома пользуется? Шарю дальше, наконец-то найдя какое-то варенье и чайник для заварки.
Интересно, он хотя бы ел?
Захожу в его спальню, держа поднос в руках, и невольно осматриваю просторное светлое помещение: сбоку две двери, одна явно в душ, а вторая, возможно, в гардеробную, минимум каких-то деталей, тумба, телевизор, кровать. Но готова признать, что интерьер достаточно приятный и уютный, а панорамные окна делают комнату ещё больше. Однако, не тут я в тот раз проснулась.
Отвлекаюсь на голос Александра, что разговаривает по телефону, обсуждая работу, не обращая внимания на хриплый голос и кашель.
Да он издевается? Мне что, потом тут ещё дольше торчать, пока этот не успокоится?
Ставлю поднос на тумбочку и отнимаю телефон у Нильсена, сбрасывая звонок.
— Ты что творишь? — он вскрикивает и хватается за голову, упав обратно подушку.
— То и творю, я не собираюсь тут торчать несколько дней, поэтому угомонитесь и просто отдохните от работы.
Вижу, как швед фыркает и складывает руки на груди.
— Вот, пейте, — протягиваю большую чашку Александру. — И варенье. Вы хоть что-то ели?
— Нет, — буркает мужчина, плотнее сжимая руками чашку.
Тяжело вздыхаю и вновь тянусь ко лбу Александра, смахивая небольшие капельки пота и поправляя челку, но резко убираю руку, когда вижу его взгляд на себе.
Господи, господи, Агата, держи себя в руках и прекрати трогать Нильсена. Понимаю, что приятно, но не стоит.
Роюсь на кухне, пытаясь собрать хоть что-то похоже на ингредиенты для овощного супа. Но звонок в дверь отвлекает меня от нарезания моркови. Отряхиваю руки и дергаю ручку, встречаясь со светлыми глазами той, от имени которой сразу возникает рвотный рефлекс.
— Алек… Ты что тут делаешь? — зло спрашивает мисс Джонсон, прожигая меня взглядом.
Ну да, а чего я ожидаю.
— Живу, — вырывается из меня, а ее лицо так сильно вытягивается, что подбородок практически доходит до пола.
— Что?! Ну-ка отойди.
Она шагает в квартиру, нагло сбрасывая с себя каблуки, но останавливается, когда видит собаку, зло рычащую на неё.
Моя ты сладость!
— Убери ее, — она отмахивается, словно это не собака, а какой-то слизняк, вызывающий отвращение.
— Это ещё зачем? — складываю руки на груди и встаю напротив рыжей подзывая к себе Рикки, который послушно садится рядом со мной. — Зачем вы пришли?
— К Александру, поэтому убирай псину и сама уходи с дороги, — делает шаг, но пёс опять скалится.
Какого вообще черта она сюда пришла? Вглядываюсь в ее лицо, не понимая, почему испытываю такую злость от того, что Элис заявилась к Александру так нагло и ещё командует.
— Окей, идите, но не думаю, что он ждал вас.
Она проносится мимо меня, виляя ягодицами, что обтянуты слишком узкой юбкой, так еще и взмахивает своими кудрями. Бесит.
Ладно, просто оставим это, закончим начатое и со спокойной душой уйдём, пусть сам разбирается тут со своей рыжей.
Спокойно довариваю бульон, ловко маневрируя на темной каменной кухне Нильсена, которая очень даже удобная. Пытаюсь не обращать внимания на галдёж Джонсон, что слышен даже тут, а сама все же немного прислушиваюсь и стараюсь быть ближе, но ничего, лишь бубнеж.
