— Я хочу купить ваш отель. Это могло бы вас заинтересовать? — наконец, она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Я не вижу ее глаз из-за солнцезащитные очки, но задумчивая складка ее губ подтверждает, что я привлекла ее внимание. Она делает большой глоток чая. Затем, поставив чашку, она ногой отодвигает для меня стул.
Я сажусь, надеясь, что не выгляжу слишком нетерпеливой.
— Меня зовут Маккензи. Кэбот. Я студентка Гарнет-колледжа, но я тоже в некотором роде предприниматель. Мне действительно интересно обсудить ваш отель.
— Лидия Таннер. — После долгого молчания она снимает солнцезащитные очки и кладет их на стол. Пара удивительно проницательных глаз впивается в меня взглядом. — Что ты хочешь знать?
— Все, — отвечаю я с улыбкой.
Больше часа мы обсуждаем историю отеля. Как она строила его вместе со своим мужем после войны. Как с тех пор его практически снесли и трижды перестраивали, пока два года назад не умер ее муж. Затем, после последнего шторма, она была слишком стара и слишком устала, чтобы восстанавливать снова. Ее сердце не хотело этого, и ее дети не были заинтересованы в спасении имущества.
— У меня были предложения, — говорит она мне уверенным и ровным голосом. Совсем не такая робкая пожилая леди, какой она могла бы показаться. — Какие-то щедрые. Некоторые — нет. Застройщики хотят снести его и построить на его месте какую-нибудь отвратительную высотку. Люди годами пытались снести набережную, превратить это место в Майами или что-то в этом роде. Сплошной бетон и стекло.
Ее насмешливое фырканье показывает, как именно она относится ко всему этому.
— Этот город никогда не будет похож на Майами. В нем слишком много очарования, — уверяю я ее.
— Застройщики не заботятся о шарме. Они видят только знаки доллара. — Лидия берет свою чашку. — Мои единственные условия заключаются в том, что тот, кто купит мой отель, должен сохранить намерение. Поддерживайте характер. Я хочу переехать поближе к своим внукам, провести все оставшееся время со своей семьей. — Она вздыхает. — Но я просто не могу уехать, не зная, что об отеле хорошо заботятся.
— Я могу дать вам это обещание, — честно говорю я. — Именно очарование этого места заставило меня влюбиться в него. Я могу взять на себя обязательство восстановить все как можно ближе к оригиналу. Обновить проводку и сантехнику. Укрепить фундамент. Убедится, что он проживет еще пятьдесят лет.
Лидия изучает меня, словно прикидывая, стоит ли воспринимать меня всерьез или списать со счетов как глупую студентку, которая зря тратит ее время.
Проходит несколько секунд, прежде чем она медленно кивает.
— Ну, тогда, юная леди, скажите цену.
Цену? Я ничего не знаю о рынке гостиничной недвижимости, поэтому я полностью в восторге, когда набираю цифру в приложении Notes на своем телефоне. Это моя лучшая оценка того, сколько может стоить такая недвижимость, но и этого недостаточно, чтобы очистить весь мой бизнес-счет.
Я пододвигаю телефон к ней. Лидия изучает экран, одна бровь приподнимается, как будто она удивлена, что я могу предложить реальные деньги.
В течение следующих десяти минут мы ходим взад и вперед. С моей стороны это требует некоторого торга. И, возможно, меня обманули, заставив переплатить за фотографии ее внуков, но в конце концов мы пришли к соглашению.
Вот так я скоро стану гордым владельцем своего собственного отеля.
Я чувствую кайф после заключения моей первой успешной деловой сделки, головокружительное возбуждение разливается по моим венам. Такая спешка. В то же время это безумие. Мне двадцать лет, и я только что купила отель. Несмотря на то, как безумно это звучит, это кажется таким правильным. Мой разум сразу же начинает обдумывать следующие шаги. В одно мгновение я вижу свое будущее, свою растущую империю. Я пообещала своим родителям, что сосредоточусь на учебе, и я все еще планирую это сделать — в то же время я буру фокус на свою новую роль владельца отеля. Я могу справиться и с тем, и с другим.
Может быть.
Надеюсь.
Даже после того, как мы с Лидией договорились об этом, и я позвонила своему адвокату, чтобы начать оформление документов, это не кажется реальным, пока я не уговорю Престона осмотреть собственность на следующий день.
Однако вместо того, чтобы разделить мое волнение, он протыкает ножом прямо сквозь мой энтузиазм.
— Что это? — Он хмуро смотрит на разрушенный отель с его осыпающимися стенами и вывалившейся мебелью, поврежденной водой.
— Мой отель.
Прищурив глаза, Престон наклоняет голову в мою сторону. Как бы говоря: объяснись.
— Я знаю, что сейчас это не так уж много. Ты должен представить себе это после полной реконструкции. — Я почти съеживаюсь от нотки отчаяния, которую слышу в своем голосе. — Я собираюсь восстановить его полностью. Абсолютно винтажный. Послевоенная роскошь во всем. Превратить это место в пятизвездочный курорт.
— Ты это несерьезно. — Выражение его лица становится безжизненным. Рот сжимается в жесткую линию. Не совсем та реакция, на который я надеялась.
— Хорошо, я понимаю, что ничего не знаю о владении отелем, но я научусь. Я тоже ничего не знала ни о создании веб-сайта, ни о ведении бизнеса. Но раньше меня это не останавливало, верно? Может быть, я сменю специальность на гостиничный бизнес или что-то в этом роде.
Он не отвечает.
Каждая секунда молчания медленно высасывает все больше моей радости.
— Престон. Что не так? — слабо спрашиваю я.
Он качает головой, вскидывает руки.
— Я действительно растерян, Маккензи. Это, должно быть, самый безответственный, незрелый поступок, который ты когда-либо совершала.
— Что?
— Ты меня слышала.
Он говорит как мой отец, что мне совсем не нравится. Конечно, я не очень много думала об этом, прежде чем нажать на курок — я склонна действовать больше по внутреннему чутью. И все же я думала, что он будет немного рад за меня.
— Честно говоря, я очень разочарован в тебе. Я думал, что после нашего разговора — после твоей маленькой ошибки — мы были на одной волне. План. Наше будущее.
— Престон, это нечестно. — бросить поцелуй мне в лицо — это удар ниже пояса. Одно не имеет ничего общего с другим.
Он игнорирует меня, заканчивая словами:
— В этот план не входит отель. — Его губы кривятся в неодобрительной гримасе.
— Ты не видишь здесь потенциал? Совсем? — спрашиваю я несчастно.
— Потенциал? Посмотри на это место. Это свалка. В лучшем случае развалюха. Может быть, ты сможете получить что-то от земли, но ремонт? Ты не в своем уме. Ты ни черта не знаешь обо всем этом. Ты хоть на две секунды задумалась, прежде чем использовать свой трастовый фонд для этого глупого развлечения?
Негодование пронзает меня насквозь.
— Я более способна, чем ты думаешь. И я не использовала свой трастовый фонд. У меня есть деньги на руках, если хочешь знать.
— Откуда? — требует он.
Я вздергиваю подбородок.
— С моих сайтов.
Прес выглядит испуганным.
— Твоя глупая маленькая техническая штучка?
Теперь я злюсь. Я чувствую, как жар разливается по моему лицу, когда ногти впиваются в ладони.
— Да, моя глупая маленькая техническая штучка, — с горечью повторяю я.
Я никогда не уточняла, сколько денег принесли мои сайты, и он никогда не казался особенно заинтересованным, кроме как подшучивать над ними. Я думала, это мужская штука. Безобидное поддразнивание. Иногда он подходил, когда я работала над BoyfriendsFail, и говорил мне, как мило я выгляжу с сосредоточенно нахмуренным лицом. Он ухмылялся и называл меня своим сексуальным предпринимателем. Я думала, он гордился мной, гордился всей той работой, которую я вложила в это предприятие.
Только в этот самый момент я понимаю, что он улыбался не из гордости. Он не видел во мне предпринимателя.
Он смеялся надо мной.
— Предполагалось, что это будет хобби, — категорично говорит он. — Если бы я знал, что ты получаешь от этого доход, я бы…
