— Какого же?
— Из-за запретной любви, разумеется. Двое драконов влюбились в одного огонька, которая отвечала им взаимностью. Но племя разделилось на согласных и несогласных с таким союзом. Лунные принимали троицу, а вот обсидиановые нет, и с тех пор они вроде бы вместе, но порознь.
— Откуда вы это знаете?
— Милая, я ведь не просто лавочница, я историк, — она подняла палец к потолку, взывая к уважению к ее профессии. — Мне положено знать больше, чем всем остальным. Доставать старое и забытое, напоминая о том, что ничто не растворяется в бренности бытия.
— А что стало с девушкой?
— Она осталась с лунными, насколько мне известно. Больше о таких случаях я не слышала и не читала, но ничто в мире не происходит единожды.
— Да, несогласие домов тоже.
— Ах, вот оно что! — выдохнула она. — История повторяется! Так-так-так… Там точно что-то было…
Женщина бодро вскочила на ноги и поторопилась к книжному шкафу, перебирая сухими пальцами корешки старых книг.
— Было в той истории одно весомое «но». Великий Огонь, из головы вылетело! Так, посмотрим…
Здоровенный талмуд послушно упал в руки женщины, и она перенесла его к столу, отодвигая от меня тарелку с плюшками.
— После этого события между домами был заключен договор. Совершенно не помню какой! Вот память дырявая! — зло шипела она, скользя пальцем по мелким буквам с излишней витиеватостью. — Нашла! Слушай. Когда девушка обратилась в дом лунных, выяснилось, что от этого союза уже зачато дитя. При рождении стало понятно, что новорожденный дракон принадлежит клану обсидиановых, которые требовали немедленно вернуть им малыша, но принявшие в свой кров роженицу лунные воспротивились. Это вольный перевод.
— Угу, — буркнула я, пытаясь разобрать хоть строчку в ужасном наречии старшей речи со множеством сложных форм. — А что дальше?
— Девушка согласилась отдать ребенка при условии, что обсидиановые поклянутся в следующий раз не разлучать семью и примут союз таким, какой он есть.
— Она пожертвовала своим ребенком?
— Да, дорогая, — леди Панагор поправила съехавшие на кончик носа очки. — Это было так давно! Еще во времена, когда не был принят закон о защите огня и девушек натурально воровали и совершали с ними различные непотребства. Любовь тогда была понятием странным, непривычным, а драконы — дикими и неуправляемыми. Неудивительно, что они так отнеслись к тройственному союзу, — пожала плечами она. — Но клятва, если верить бумагам и записям, так и не была исполнена, ведь таких союзов более не встречалось. Или никто не решался на нее опираться.
— То есть сейчас ею можно воспользоваться?
В душе мелькнула вспышка надежды, разгоняя кровь и наполняя ее бурлящей лавой.
— Конечно! Достаточно предъявить им… секундочку… «Клятву клана за кровь наследия». Звучит-то как первобытно! Думаю, это связано с тем, что обсидиановые в случае несоблюдения должны были отказаться от всех наследников дома и передать их клану лунных как плату перед жертвой той девушки.
— Леди Панагор! — вскочив на ноги, громко чмокнула женщину в щеку. — Вы моя спасительница!
— Да? — растерявшись переспросила она, но позволила мне чмокнуть и другую щеку. — Хорошо.
— Я тогда побегу!
— Стой, Ханнари! Куда?!
— Тыкать зазнавшиеся драконьи морды в собственные клятвы! — весело выкрикнула я, запрыгивая в уличные туфли. — Напомню им, чего они лишатся, если не примут нас!
— Осторожно, милая! — встревоженно и все еще не понимая, выкрикнула женщина. — Не торопись так, убьешься!
— Ничего, меня залатают! — ответила я и побежала вдоль улицы.
Если есть хоть один шанс исправить ситуацию, я это сделаю.
Я же драконий огонь, черт их всех дери!
Глава 47
— Эй! Впустите меня! Кто-нибудь?! Ау!
К высоким кованным воротам не спеша приближался обсидиановый дракон, услышавший мои крики и ругань и решивший выяснить, кто нарушил его покой.
Лениво тряхнув крыльями и убрав их за спину, он демонстративно не стал сбрасывать их видимость, чтобы ткнуть меня носом в наше неравенство.
Гордец, чтоб его.
— Что тебе нужно? Людям сюда вход запрещен, — раздраженно поджав губы, сказал мужчина, даже не подходя близко.
Бросил издалека, словно я просто глупая мошка, которая должна была немедленно убраться, в идеале вообще не привлекая к себе никакого внимания.
— Людям — да, а огонькам — нет. Впустите меня, я по важному делу.
— Если бы ты была огоньком, не стояла бы за воротами, — логично заметил он. — Все, иди отсюда, последние дни тепла уже закончились!
— Я принадлежу Тайросу Рейвену! — грозно рыкнула я, не планируя так просто сдаваться.
Киррас был прав: обсидиановые те еще зануды. Судя по тому, как дернулась темная бровь, этот их представитель так просто сдаваться не планировал, сложив тяжелые руки на груди.
— Насколько мне известно, у Рейвена нет огня.
— Есть, перед тобой стоит. Глаза разуй.
Хотелось хамить. Очень.
Один только его скептичный и высокомерный вид вызывал стойкое желание грубить на каждую реплику, злобно стреляя глазами. А природная вредность только нашептывала как можно быстрее поставить этого болвана на место.
— Слушай, ты, — рыкнул он, за секунду поднявшись в небо и громко рухнув передо мной на ноги, с самым обозленным видом. — Если ты сейчас же не уберешься…
— То что? Повелителю на меня нажалуешься? Он был так рад избавиться от меня сегодня утром, что вряд ли обрадуется, услышав обо мне вновь.
— Могу и просто наказать тебя за оскорбление правящей расы, — прищурился он, ядовито шипя и медленно приближаясь.
Не сказать, что я испугалась.
Тайрос все-таки был куда внушительнее в этом амплуа, а передо мной сейчас стояла жалкая пародия на него, грозно и одновременно смешно хмуря брови.
— Уверен, что хочешь рискнуть? — ответила, зеркально сощурив глаза и вызывающе выдвинув вперед голову. — Хватит ли духу коснуться огонька Рейвена?
Дракон смерил меня тяжелым взглядом, видимо, взвешивая риски. Самодовольно фыркнул и высоко задрал подбородок.
— Так, значит, это ты та мелкая вошь, что решила, будто может себе позволить нарушать устои? Хм, я думал ты симпатичнее.
— Плевать я хотела на то, что ты думал, — отмахнулась я. — Открой ворота и уйди с дороги.
— Рейвена здесь нет, — словно угрозу прошептал он.
— А мне и не к нему. Мне к старшим дома.
— Что? Аха-ха-ха! Что ты сказала? Повтори! — запинаясь, переспросил он, заполнив воздух громким грудным смехом. — К старшим дома? Кем ты себя возомнила?!
— Возмездием, — коротко ответила я, не собираясь объясняться перед этим ящером. — Или впусти, или я буду горланить здесь до конца своих дней. Хочешь послушать, как я пою? Отвратительно, прошу заметить.
— Великий Огонь, ты просто исчадье.
— Спасибо. Так что, впустишь?
— Сперва спрошу у старших, хотят ли они с тобой беседовать, — презрительно скривив губы, дракон окинул меня липким взглядом. — Но можешь сильно не надеяться — старшие не тратят время на таких, как ты.
— Конечно, у них же куча дел! — наигранно всплеснула руками. — Например, не сдерживать клятвы, не боясь за это поплатиться!
— Клятвы? Драконы всегда держат слово, не выдумывай!
Искренне оскорбившись, мужчина возмущенно выгнул брови.
— То, что я стою здесь и говорю с тобой, доказывает абсолютно противоположное.
Видимо, проникшись моим низким, предупреждающим голосом, дракон взмыл в небо, стрелой устремляясь куда-то к вершине горы.
Вскоре я утомилась стоять и села на чудесную травку, поудобнее устраиваясь в ее мягких объятиях. Еще через некоторое время вообще легла, раскинув руки и вглядываясь в потемневший небосвод.
Семерки ползли с востока, чернеющим покрывалом укрывая город под собой, и на горизонте загоралось все больше огоньков, медленно погружая улицы в ночь.
Гора тоже начинала светиться, намекая, что ее жители еще не спят, а мне становилось зябко.
