— Ты хочешь спуститься туда? — спросил он.
Ее взгляд задержался на воде, затем она повернула голову и посмотрела вдоль набережной.
— Пока нет, — сказала она, отпуская перила. — Сначала давай все осмотрим.
Урганд выпрямился и жестом пригласил ее идти вперед.
— Все, что пожелаешь, Секк'тхи.
Бок о бок они отправились в путь. Аттракционов и игр было предостаточно, хотя ничто не привлекало такого внимания, как высокие сооружения с перилами, что земляне называли американскими горками. Когда пара стояла у подножия одного из таких аттракционов, построенного из огромных стальных стоек и балок, Секк'тхи вслух задумалась о том, в чем привлекательность подобных вещей.
После того, как один из висящих вагонов, заполненный кричащими пассажирами, пронесся над головой, Урганд высказал свою лучшую догадку.
— Все дело в острых ощущениях. Ощущение опасности, стремительная скорость, ощущение, что ты ничего не контролируешь. Все, что ты можешь сделать, это откинуться на спинку стула и наслаждаться поездкой. Может быть, для терран это способ почувствовать себя более живыми на пару минут. Так развлекаются многие виды.
Она смотрела на него, склонив голову набок.
— А для тебя?
Он изучил рельсы, отметив, что под ними пустота, и пожал плечами.
— Есть только один способ узнать.
Они встретились взглядами друг с другом, ухмыльнулись и поспешили присоединиться к очереди.
Пятнадцать минут спустя, они были пристегнуты жесткими ремнями безопасности к сиденьям, перекинутыми через плечи, и свесили ноги. Зрачки Секк'тхи расширились, сделав ее глаза полностью фиолетовыми.
— Нервничаешь? — спросил он.
— Да. Но я думаю, что это в хорошем смысле, — ответила она.
Вагон тронулся, поднимаясь наверх. Теплый ветерок, панорамный вид на океан, пляж и набережную, голубое небо с мягкими белыми облаками над головой делали поездку почти расслабляющей.
Рядом с ним, болтая ногами и поджав хвост, сидела Секк'тхи.
Возможно, стоит поблагодарить Арка за то, что он оказался засранцем.
Потому что если бы Аркантус снова не сбежал, Урганд не был бы сейчас здесь с Секк'тхи, создавая самые неожиданные, захватывающие воспоминания.
Вагон достиг вершины, и на мгновение все замедлилось. Урганд взглянул на Секк'тхи. Ее глаза округлились, острые зубы выглянули в оскале, а руки сжались на ручках, прикрепленных к ремню безопасности.
Урганд ухмыльнулся. Он спустил с орбиты больше шаттлов, чем мог сосчитать, и опытным солдатам всегда нравилось наблюдать за реакцией новобранцев на их первую высадку. Этот случай не сильно отличался.
Он посмотрел вперед.
Вагон наклонился и понесся прямо к земле.
Яйца Урганда подскочили к кишкам, которые в свою очередь будто поднялись к горлу. Ему никогда не приходилось чувствовать ветер в волосах во время падения, никогда не приходилось смотреть прямо на землю, которая так быстро приближалась.
Секк'тхи разразилась восхищенным смехом.
Урганд тоже рассмеялся, надеясь, что это прозвучало не так нервно, как казалось на самом деле.
Хотя он и не озвучивал это вслух, его переполняла благодарность, когда они с Секк'тхи вышли из аттракциона и ступили на твердую землю. Внутри у него все трепетало от падений, поворотов и сальто.
— Это было весело, — сказала Секк'тхи, подпрыгивая.
Урганд дал самый честный ответ, на который был способен.
— Таргену бы это понравилось.
Секк'тхи схватила его за запястье и потянула за собой.
— Пойдем, Урганд. Я хотела бы попробовать еще несколько аттракционов.
Он усмехнулся про себя.
— Все, что пожелаешь, Секк'тхи. Все, что угодно.
ГЛАВА 3
— Собираюсь отлить, — сказал Урганд.
Секк'тхи кивнула, сверкнув зубастой улыбкой. Под мышкой у нее был ненадежно зажат приз за победу в одной из игр — массивное плюшевое чудовище с длинными висячими ушами, розово-фиолетовым мехом и тревожно пустыми черными глазами.
— Я буду ждать здесь. Если только… тебе не нужна помощь?
Что-то изменилось в этой улыбке, и низ живота Урганда обдало жаром.
— Думаю, я справлюсь.
— Хм… — она переложила плюшевую игрушку так, чтобы держать ее обеими руками спереди, и склонила голову набок. — Хорошо, Урганд.
— Вернусь через минуту, — он повернулся и пошел по синим указателям, которые, как он полагал, указывали на туалеты, не в силах избавиться от мысли, что он только что упустил возможность.
Когда, черт возьми, я успел стать таким робким?
Он что-то проворчал, спускаясь по ступенькам, ведущим в узкий проход. «Робкий» — неподходящее слово. «Неуверенный» подходит гораздо лучше, возможно, даже с примесью осторожности. То, как его обучали, то, что он пережил…
Урганд несколько раз за эти годы говорил об этом с Таргеном. Последствия их пребывания в Авангарде были разными, но у них было достаточно много общего, чтобы понимать друг друга. Там, где Тарген изо всех сил пытался контролировать свою ярость и самого себя, Урганд вообще не мог ничего контролировать. Вспышка гнева не помогала медику стабилизировать состояние раненого солдата. В то время как все остальные в Авангарде были обучены и накачаны наркотиками, чтобы усилить ярость, медики и офицеры были приучены подавлять ее.
И кем, блять, был бы воргал без своей ярости?
Отбросив эти мысли, он посмотрел вверх. Синие указатели направили его к перекрестку. Он тяжело вздохнул и завернул за угол.
Хороший день. Действительно чертовски хороший день. Почему я пытаюсь все испортить, думая об этом дерьме? Почему…
— Какого хуя? — спросил кто-то.
Урганд остановился и поднял глаза. Впереди собралась группа существ — женщина-ажера, мужчина-борианин и трое мужчин-терран, все в одежде с малиновыми вставками. Один из терран протягивал другому пузырек с ярко-голубой жидкостью, но все они смотрели на Урганда.
— Туалет здесь, внизу? — спросил Урганд.
Все пятеро одетых в малиновое людей нахмурились.
— Ошибся переулком, воргал, — сказал борианин. Он был на голову выше своих спутников, с широкими плечами и мощными руками. У него не хватало кончика одного из длинных заостренных ушей.
Терранец сунул пузырек в карман.
— И время неподходящее.
Сердце Урганда учащенно забилось, и он с трудом сдержал улыбку на лице. Какими бы ни были обстоятельства, он всегда наслаждался хорошей дракой — но драка была именно тем, чего он должен был избегать здесь, на Терре. Он поднял руки, демонстрируя свои ладони.
— Я ничего не видел.
— Чушь собачья, — огрызнулся другой терранец.
— Мне просто нужно отлить.
— И ты сделаешь это, воргал, задолго до того, как все закончится, — сказала ажера, выходя вперед.
Эти головорезы были молоды и нетерпеливы, несомненно, ободренные численным преимуществом. То, что им было что доказывать, читалось в их глазах. Урганд слишком часто видел такие взгляды в преступном мире Артоса. И даже если мысль о бегстве заставляла его внутренне ощетиниваться, он вряд ли смог бы убежать от ажеры.
Тем не менее, сбежать и позвать на помощь было бы разумнее всего…
— Блядь, — пробормотал Урганд, опуская руки. — Ты решил устроить мне неприятности с моим боссом, да?
— Твоему боссу придется соскрести с бетона то, что от тебя останется, — сказал третий терранец, проводя металлическими костяшками по своим пальцам.
Вздохнув, Урганд принял боевую стойку.
— Когда вы все придете в сознание, не забудьте сказать остальным членам вашей маленькой банды, что вас превосходили числом три к одному. Я бы не хотел, чтобы ваша репутация была испорчена.
— Да пошел ты, — выплюнул один из них.
Урганд не мог сказать, кто именно, да это и не имело значения, потому что эти слова стали искрой, зажегшей драку.
Трое бросились на него во главе с ажерой. Урганд рычал и отбивал дикие атаки, заставляя врагов натыкаться друг на друга в ограниченном пространстве переулка. Его кулак метнулся в контратаку, угодив терранцу в челюсть и заставив его пошатнуться, но другой мужчина протиснулся вперед, чтобы заполнить брешь.
