— Маша Антонова была моей матерью. Ты мой отец, и я ждал всю свою жизнь, чтобы сделать это с тобой.
Николай поворачивается к Льву.
— Прости, брат, — шепчет он со слезами ярости на глазах. — Но он мой.
Он медленно поворачивается и смотрит прямо в глаза Федору.
— Нет, подожди, я дам тебе все, что ты…
Револьвер ревет. Я кричу и отворачиваюсь к груди Льва, когда голова Федора испаряется. Его тело падает на землю, и Лев крепко обнимает меня.
— Все кончено, lastachka, — шепчет он мне на ухо, заключая меня в объятия. — Все кончено.
Глава 21
Лев
Все, что имеет значение это то, что я снова держу ее в своих объятиях. Насилие вокруг нас, кровопролитие — все это даже не касается меня, когда я прижимаю ее к себе.
Два фургона с нашими людьми прибывают через несколько секунд после того, как тело Федора падает на землю. Они проносятся мимо, вынимая оружие. Олег Иванович, один из самых доверенных людей Виктора, рычит, когда он и двое других швыряют Николая на землю. А это значит, что Виктор поделился моими подозрениями на его счет.
Я качаю головой и зову его.
— Я был неправ, — ворчу я. Олег смотрит на меня снизу вверх.
— Приказ Виктора. Он…
— Виктор был неправ, потому что я был неправ, — тихо рычу я. Я прищуриваюсь, глядя на большого мужчину. — Отпусти его. Это приказ.
Олег пожимает плечами и рывком поднимает Николая на ноги. Он хлопает его по спине и уходит, как будто он не просто бросал его на землю и не ткнул пистолетом ему в лицо.
Мы с Николаем встречаемся взглядами. Он медленно идет ко мне с мрачным выражением лица.
— Лев…
— Не говори ни хрена, — ворчу я. Я пристально смотрю на него. — Дай мне взглянуть на тебя.
Зои сжимает мою руку, когда я смотрю на молодого человека передо мной. Очевидно, я никогда не искал их раньше. Но теперь я вижу некоторые вещи. У него, например, мои… ну, глаза Федора. И мои плечи, и скулы, на самом деле. Остальное, должно быть, принадлежит его матери.
— Было ли все это правдой? О Федоре и твоей матери.
Он кивает, и я печально качаю головой.
— Мне очень жаль, Николай. Мне действительно очень жаль.
— Тебе не за что извиняться, — тихо рычит он.
— Мне следовало убить его много лет назад. Мне следовало убить его, когда я был мальчиком, прежде чем он смог… — Я закрываю глаза. Я делаю вдох и крепко сжимаю руку Зои. Затем я снова открываю глаза.
И теперь я знаю, что действительно смотрю на своего брата.
— Итак, мы братья.
Николай смотрит вниз.
— Лев, я… я предал тебя.
Я пожимаю плечами.
— Ты сделал это, но я понимаю почему.
— Я уже год работаю”двойным агентом " Федора. — Он хмурится. — Я никогда не давал ему дерьма о бизнесе или интересах Кащенко. Ничего о наших людях или обо всем, что могло бы…
— Николай, — рычу я и криво улыбаюсь. — Я верю тебе.
— Я не хотел бросать тебя, чувак. Совсем не так. Но Федор был там, когда вы звонили по поводу хижины. Он знал, что это ты, и я не мог упустить свой шанс для него, замолчав. — Он ухмыляется. — Черт возьми, я знал, что ты можешь взять того, кого он послал, — усмехается он.
Я закатываю глаза.
— Там их было десять, блядь.
— Ну, девять. Одним из них был я. Я пришел убедиться, что они не причинят ей вреда, — он кивает на Зои, и я киваю.
— Это кое-что значит.
Он морщится и указывает на свой окровавленный нос.
— Ты сломал мне нос, если это еще какое-то утешение.
— О, это так.
Он усмехается, и мы смотрим друг на друга долгую минуту, пока, наконец, я не качаю головой.
— Иди сюда, ты, тупой ублюдок.
Я хватаю его и заключаю в крепкие объятия. Николай секунду колеблется, но потом крепко обнимает меня в ответ. Когда мы отъезжаем, он улыбается мне.
— Братья, да?
— Очевидно.
— Послушай, если ты надеялся…
— Ничего страшного, что это был ты, — рычу я. — Я ношу его шрамы, но это ничто по сравнению с твоей болью. Он был твоим, чтобы усмирить его, и нам не нужно никогда это переделывать.
Николай — мой сводный брат — кивает.
— Спасибо тебе, Лев. — Но потом он ухмыляется и поворачивается, чтобы кивнуть на тело Федора на земле. — Ну, это должно значительно облегчить покупки на День отца.
— Иисус, — стонет Зои, когда я хихикаю. Я поворачиваюсь, чтобы заключить ее в объятия, прежде чем протягиваю одну Николаю.
— У нас все хорошо. Я… — Я пожимаю плечами, — я не знаю. Я прощаю тебе твое дерьмо.
Он ухмыляется.
— Спасибо, чувак. Послушайте, я не хочу, чтобы это что-то меняло в моем месте в организации. Я не хочу никаких особых…
Я начинаю смеяться.
— Ты беспокоишься о повышении по службе?
Он хмурится.
— Нет, я просто имею в виду…
— Николай, у меня есть… напомни, сколько тебе лет?
— Двадцать шесть?
Я ухмыляюсь.
— У меня есть двадцать шесть лет дерьма про старшего брата, чтобы навязать тебе. Ты понятия не имеешь, какую чушь я собираюсь заставить тебя делать в течение следующего года.
Он смеется и кивает головой.
— Достаточно справедливо.
На другой стороне склада Олег и его люди распахивают двери "Бентли" и вытаскивают из него Марвина, Чета и отца Зои. Я поворачиваюсь к Николаю.
— Ваша первая задача-врезать каждому из них по их гребаному рту, заткнуть им рот их собственным испачканным нижним бельем и связать их в багажнике. Позже мы решим, что со всеми ними делать.
Николай ухмыляется.
— С удовольствием, бра…
— Босс все еще работает.
Он закатывает глаза.
— Ты понял, босс.
Он бежит трусцой, и я поворачиваюсь, чтобы снова обнять Зои. Я наклоняюсь и, прежде чем что-либо еще может меня остановить, целую ее крепко и так глубоко, как только могу. Я хочу утонуть в ее губах. Я хочу попробовать их и ничего больше, до конца своей жизни.
Но когда мы медленно отстраняемся, чтобы вздохнуть, она лучезарно смотрит на меня, ее губы распухли. Я улыбаюсь в ответ и поднимаю руку, чтобы убрать ее волосы.
Она кивает на мужчин, которых вытаскивают из "Бентли".
— Что с ними будет?
Я хмурюсь.
— Зои, твой отец…
— Он мне не отец.
Я киваю, но она качает головой.
— Нет, я имею в виду, что он буквально не мой биологический отец. Или, как он говорит.
Я хмурю брови.
— Черт. Извини, lastachka.
— Не надо. Я… — Она хмурится и качает головой. — Это своего рода облегчение, в некотором роде.
Я киваю и крепче обнимаю ее.
— Если хочешь, я могу помочь тебе поискать…
— Он мертв. — Она тонко улыбается. — Часть меня так злится, что я так и не узнала, кто он такой, и не встретилась с ним. Но другая часть меня знает, что это означает, что я могу двигаться дальше.
— Ты хочешь попытаться разыскать его семью?
Она качает головой.
— Нет. У него была своя жизнь… — Она смотрит на меня и улыбается. — И у меня есть своя.
Я ухмыляюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, крепко прижимая к себе.
— Кстати, как ты меня нашел?
— Твой парень.
Она хмурится.
— Что?
Я ухмыляюсь.
— Кевин.
Зои морщится.
— Ты не причинил ему вреда, не так ли?
— Пожалуйста, за кого ты меня принимаешь?
— За типа русской мафии, который выбьет из кого-нибудь абсолютно все к чертовой матери, чтобы узнать, где я была?
Я киваю.
— Это…
— Верно?
— Чрезвычайно, — ухмыляюсь я. — Но нет, я этого не делал. Он был рад использовать свои дипломатические связи, чтобы надавить на Национальную безопасность в поисках местонахождения Федора. — Я пожимаю плечами. — Они наблюдали за ним как за возможной точкой опасности.
Она ухмыляется.
— Будет ли проблемой то, что Николай только что выстрелил ему в голову?
— Если это так, Кевин может позаботиться об этом. Он найдет способ, поверь мне. Я дал ему кое-что очень полезное за его помощь. — Я хмурюсь. — Ну, по сути, бесполезно для него. Но лучше не попадать в руки тех, кто мог бы использовать это против него.
