Но, между нами, так много недосказанностей, о которых просто так не поговоришь… Так немало болезненных тем, которые временами, мне чудится, витают в воздухе словно грозовые тучи на ясном небе.
Наверное, пришло время освободиться от них. Хотя бы попробовать, не уверена, что у меня получится.
- Я? Боюсь? Вот ещё, - лихорадочно проговариваю и уставляюсь на звездный небосклон.
Затем немного привстаю и тянусь к стаканчику с шампанским. Делаю глоток, проталкивая шипучий напиток дальше. Потом еще один. Мышцы наполняются приятным теплом, а душа словно легче становится.
Матвей склоняется, белая ткань натягивается, обрисовывая мышцы на руках. Захватывает в ладонь лодыжку и ведет по ноге выше.
Содрогаюсь и падаю на сидение. С силой закусываю нижнюю губу.
- Тебе нравится? – спрашивает на ухо, чуть стискивая кожу на внутренней стороне бедра в максимальной близости от промежности. – Нравится, когда я так делаю?!
- Да-а-а, - выдыхаю, вцепляясь пальцами в крупную мужскую ладонь. Ничего не соображаю.
- Вот видишь, - шепчет Матвей иронично, целует меня в щеку и с неохотой убирает руку. – У тебя превосходно получается отвечать на вопросы. Расслабься.
Заливисто посмеиваюсь, открывая глаза. Развел меня как девчонку.
- Теперь твоя очередь, - проговаривает Матвей, закидывая руку за голову и уставляясь в прозрачный люк.
- Тебе понравилось танцевать сегодня? – спрашиваю мечтательно. Уже знаю ответ, но очень хочется его услышать именно от него.
- Да, - отвечает Матвей, отыскивает мою ладонь в темноте и чуть сжимает. – Я тебе крайне благодарен, Вика. Спасибо.
Резко нависает сверху и трогательно расцеловывает лицо.
- Моя очередь, - говорит, отклоняясь, и нервозно проходится по ёжику из волос на затылке. – Ты на меня обижаешься?! За прошлое? За встречи по средам или за шантаж? – снова укладывается на сидение. – Блд. Сам себя слушаю и офигеваю. Конечно, обижаешься.
- Может быть, чуть-чуть, - пожимаю плечами, размышляя. – Я правда простила за всё, когда пришла к тебе. Действительно, сознательно отпустила все обиды. Если что-то и есть, то бессознательное. Сложно сразу забыть, как твой любимый человек заявлял тебе в глаза, что любит другую. Наверное, нужно время, чтобы стереть это из памяти.
- Я постараюсь, чтобы всё плохое стёрлось, - обещает Матвей. – Вот увидишь.
Прикладывает ладонь к сердцу, словно клянется.
- Я знаю. Не пришла бы, если бы в это не верила, - пытаюсь его успокоить. - Моя очередь... Ты действительно ничего не помнишь после ночи с Машей?! Ну… вернее, ты не совершал это назло мне… или что-то подобное?!
Теперь я сжимаю его пальцы, будто сил набираюсь перед ответом. Для меня на самом деле это важно. Знать, до каких пределов может разрастись его обида?!
- Реально не помню, Вика, - говорит Матвей медленно и немного растеряно. – Я бы не стал делать что-то подобное. Как бы ни сердился на тебя.
В салоне автомобиля повисает тишина, в которой разборчиво слышно наше дыхание. Я с облегчением снова тянусь к стаканчику. Как же хорошо, что у меня в этой игре существует небольшой задел в виде допинга.
- Ладно, - произношу, облизывая губы.
- Ты мне никогда это не забудешь, да? – спрашивает глухо и отворачивается.
- Да прекрати, - приникаю к его плечу. – Я люблю тебя, но все еще немного злюсь. И вообще, это был мой вопрос. Задавай свой.
- У тебя было… было что-нибудь с доктором?!
- Пфф, - выговариваю на выдохе. – Матвей, так нечестно.
- Всё честно, - прикрывает глаза, словно так же как и я пару минут назад, страшится правды.
Захватываю воздуха в легкие побольше, раздумывая над ответом. Конечно, я могла бы выбрать действие, но, с другой стороны, мне совершенно точно нечего скрывать.
Он вообще был женат, напоминаю себе. Сейчас эта мысль больше не запускает в мое сердце заострённые копья и совершенно не хочется рыдать от боли.
- Ничего серьезного у нас с Ярославом не было, Матвей, - отвечаю, глядя перед собой. – Но… блин, - качаю головой, подбирать слова сложно. Сложно обидеть любимого человека и наряду с этим не хочется привирать. – В общем… я пробовала и не смогла.
Слышу надрывный вздох слева.
- Спасибо, - говорит хрипло, активно растирая лицо ладонью. – Я был готов к любому варианту.
- Да-да, - нервно посмеиваюсь и дважды закатываю глаза. – Я заметила.
- Задавай, - говорит Матвей, слегка поглаживая мое плечо.
- Что тебе во мне не нравится? – спрашиваю, отмечая, как меняется выражение его лица.
- Всё нравится, - отвечает, не задумываясь. В глазах такое непонимание, будто я глупость сморозила.
- Так не бывает, Матвей, - возражаю. – Всегда есть то, что не устраивает в другом человеке. Может, я храплю? Или еще что-то…
- Ты определенно точно не храпишь, Вика. И даже если бы это было так, я бы страстно полюбил твой храп, - хохочет. - Уверен, это было бы очень мило.
- Так не бывает, - настаиваю на своем. – Скажи, что не нравится? Может, что я старше тебя?
- Да, господи, дал же Бог неугомонную. Нет такого, говорю же.
- Быстро признавайся, Андреев, - легко смеюсь и закрываю глаза рукой. Шампанское чуточку ударяет в голову. Я ощущаю себя смешливой и воздушной. – Раз не хочешь - тогда за тобой действие.
- Да хоть пять, - откликается Матвей и снова жадно ведет рукой по моей ноге. Становится жарко и душно, несмотря на декабрь за пределами салона автомобиля.
- Ну уж нет. Это не будет что-то связанное с сексом, - требовательно проговариваю и зависаю над заданием для него, хотя с поглаживающими движениями это сделать чертовски сложно.
Придумав, подхватываюсь:
- Проведешь мастер-класс для моих детей в студии.
Матвей хмурится, словно напряжённо размышляет.- Ну, пожалуйста, - умоляю.
- Ладно, - бормочет. – Развела меня.
- Ура, - хлопаю в ладоши. – Мне даже нравится эта твоя игра. Твоя очередь.
- Что у тебя с мамой, Вика? Я заметил, что вы практически не контактируете.
- Да, - киваю. – После… после развода я оборвала всё общение с ней. Мама всегда оказывала на меня определенное влияние. Для неё информация о том, что я беременна… хмм… не от мужа произвела эффект разорвавшейся бомбы. Она много меня оскорбляла и стыдила.
- Пздц, - мотает головой Матвей.
- В какой-то момент мне показалось, что нам лучше вообще не общаться.
- Мне жаль, - проговаривает он слабо. – Жаль, что меня тогда не было рядом.
- Гораздо существеннее, что всё в прошлом. А что у тебя с отцом, Матвей? – спрашиваю, отшатываясь к окну.
- Сложно всё, - проговаривает он. – Для него я будто всегда недостаточно хорош. Вот и сейчас папа пытается воздействовать на меня через суды. Я отказался участвовать в инвестиционном бизнесе, который мне достался со смертью мамы. Отец решил в отместку опротестовать распределение наследства.
- Ты волнуешься? Из-за того, что вы не общаетесь?
- Он ведь мне родной, - говорит Матвей, отворачиваясь. Видно, что переживает. – Отец совершенно точно не плохой человек. Одно время он был под сильным влиянием своего друга, отца Ники. Но они давно не общаются, слава богу.
- Ясно, - судорожно тереблю свой стаканчик с шампанским. – Твоя очередь задавать вопрос.
Матвей пристально рассматривает мое лицо, заглядывает в глаза. Затем озирается вокруг. Ни души. Ни одной живой души вокруг. Восторг и жуть одновременно.
- Расскажи мне всё, Вика - просит тихо. – Что тогда случилось? Я же вижу, ты мучаешься.
Тело каменеет, становится будто чужим и безумно тяжелым.
- Ты обещала, что будешь доверять.
Усмехаюсь. Как? Как истолковать ему, дело не в доверии между нами, а в том, что Матвей возненавидит собственного отца после того, как узнает правду?!
- Вика, - окликает.
Тысячи мыслей в голове. Безрадостных.
Кому верить? Матвею или личной интуиции.
Показать ему, что доверяю, при этом навсегда разрушить отношения с собственным отцом? К тому же наверняка Матвей так просто эту информацию не оставит и тогда Андреев старший совершит то, что обещал…
