Сережа отомкнул дом и повел меня через холл мимо комнат, из которых я смогла рассмотреть краем глаза только одну - большую гостиную с белым диваном и огромным телевизором на стене. Двери в остальные были закрыты.
В конце коридора он открыл очередную дверь и мы вошли. Когда зажегся свет, я замерла в восхищении: это была детская для малыша. Оформлена она была в белых тонах. Конечно, в первую очередь в глаза бросалась кроватка с кружевным, белым естественно, балдахином. В ней сидел огромный (белый) медведь. Шкаф, комод, столик, мягкий ковёр на полу... Здесь было потрясающе красиво. Я поворачивалась вокруг своей оси в центре комнаты и не могла сдержать слез.
Он, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за мной. Я чувствовала этот взгляд, я ощущала его своей кожей, своим сердцем. Он купил дом для меня и моего ребенка? Я не могла поверить, что это все, действительно, происходит! Наконец, осмелилась посмотреть на Сергея. Он улыбался.
- Марина, тебе нравится? Я специально цвет такой выбрал, чтобы и для девочки и для мальчика подходил... Но если ты захочешь, мы все можем поменять. И здесь всего две комнаты обставлены - гостиная и детская. Остальное - на усмотрение хозяйки...
- Мальчик. Будет мальчик. Но мне нравится и так, как есть.
Его брови внезапно нахмурились, на скулах заиграли желваки. Он не хотел мальчика? Я не успела понять и осознать его мимику, как он оказался рядом, прижал к себе так крепко, что казалось и вздохнуть не смогу, тут же испуганно отстранился и заглянул в глаза.
- Прости, прости! Я - идиот! Тебе не больно?
Я не знаю, куда делась моя обида, куда делось то неприятное чувство, когда кажется, что тебя обманывают, тебе изменяют? Только сейчас мне было так хорошо в его обьятиях, что я не придумала ничего лучше, чем снова прижаться к нему всем телом и положить голову на плечо.
- Марина, я буду любить нашего сына. Я не спал с Ирой. Пожалуйста, поверь! Блядь, я каждый вечер сидел в машине возле твоего дома и, как мальчишка, ждал, когда ты будешь идти с работы, чтобы просто издалека посмотреть... Чтобы увидеть и ехать домой, где меня никто не ждет. Мне плохо без тебя... Я люблю тебя.
Слушала его сбивчивый шепот, его такие долгожданные слова и верила... каждому слову, а еще больше, чем словам, верила его молящим глазам, его горячим рукам, жар которых проникал через одежду... Я не могла держать в себе это чувство, оно переполняло меня, плескалось через край, оно грозилось утопить меня саму, если я не скажу ему...
- Сережа, я тоже люблю тебя. Очень люблю. Я согласна.
Судя по удивленным глазам, Сергей не поверил. В мое признание или в то, что я так быстро сдалась? Но разве такие поступки, как покупка дома для семьи, не говорят о серьёзности чувств и намерений? Ребенку нужен и отец, не только одна мать. Ну и самый главный аргумент в Серегину пользу - люблю его и хочу быть с ним. А Ирина? Я безумно хотела верить, что у них, на самом деле, ничего не было...
- Правда? Любишь? И никакой истерики? И прощаешь? И замуж пойдешь? Врешь, чтобы усыпить мою бдительность и сбежать?
Вот теперь я узнавала своего Серёжу - его обычный насмешливый, шутливый тон! Искорки в его голубых глазах... Его легкую улыбку, чуть приподнимающую вверх уголки губ...
- Не вру. Зачем? Живот-то растет - скоро мой позор будет виден окружающим. Мне срочно нужно замуж...
- Дурочка, - он протянул обиженно. - Зачем ты так: "Позор"? Это - счастье! Для меня просто нереальное! Я уже и не думал, что когда-нибудь отцом стану...
- А Ира? Почему у вас детей не было?
Он тяжело вздохнул, обнимая еще крепче. Я чувствовала, как его большое сильное тело отпускает напряжение, как он расслабляется в моих объятиях. И самой мне было так хорошо, что на глазах выступили слезы - становлюсь сентиментальной!
- Могли бы быть. Она не хотела. Говорила, что еще слишком молода, чтобы вешать себе на шею такую обузу. Она в тайне от меня сделала аборт. Я узнал. И поэтому развелся с ней. Она даже не сказала мне - знала, что я буду против.
Ну надо же! А я-то, идиотка, совсем наоборот все себе придумала! И ему боялась сказать! Ненормальная!
- Сережа, я и правда - дура! Прости меня, что не сказала! Я сама не понимаю, с чего я вдруг внушила себе эту глупую мысль - что ты не хочешь детей! Я не собиралась делать аборт, честно!
- Я знаю. Я целое расследование провел и все выяснил, - он говорил, а руки ласково поглаживали через ткань платья мой уже заметно выпирающий живот. - Маринка, здесь, в этом доме даже кровати нет...
- Зато я видела большой диван...
***
Она удивляла меня все больше и больше. Я ждал слез и непонимания. Предчувствовал, что с первого раза помириться не получится. А она... И о кровати я сказал в том лишь смысле, что работы в доме - непочатый край! Но в ее словах о диване я уловил особые нотки! Она меня соблазняет этим вкрадчивым тоном, этим горячим дыханием в мою шею или я принимаю желаемое за действительное?
- Ты хочешь посмотреть диван?
- И не только посмотреть.
Точно соблазняет!
- А тебе можно? - блядь, как спросить-то? - Я не наврежу ребенку? Чего ты смеешься? Марина, прекрати надо мной смеяться - я обижусь!
- Не навредишь, клянусь.
- Ну, тогда, пойдем смотреть диван!
Поднял ее на руки и понес в гостиную.
- Маринка, я так скучал по тебе! Ты будешь сегодня здесь со мной ночевать. И, вообще, завтра соберем твои вещи и ты переедешь ко мне. И не возражай!
- Я и не собиралась. Я тоже скучала.
Аккуратно положил свою ношу на диван и, наконец-то, поцеловал. Ее руки тут же обвили шею, взъерошили волосы. Она ответила с таким пылом, что все мысли об осторожности вылетели из моей головы.
Сколько дней ждал этого момента и не верил даже, что он наступит! И вот она - передо мной, точнее, подо мной...
- Я точно не раздавлю его?
- Не раздавишь! Раздевайся уже быстрее!
Она пыталась стащить с меня куртку, которую я так и не снял, войдя в дом. Да и на ней все еще было пальто, пусть и расстегнутое! Но вдруг замерла, ладонями обхватила мое лицо и, глядя в глаза, спросила:
- Слушай, а как вообще это все получилось? Ну, ты же, вроде бы, в презервативе всегда был?
34
34.
- Если честно, я и сам не понимаю. Я не собирался тебя обманывать, даже не думай! Но ведь ни одно средство контрацепции не может дать стопроцентную гарантию! Вот и получилось... Может, в каком-нибудь из них была ма-а-аленькая дырочка...
- В женской консультации мой диагноз уже узнали. Доктор была, мягко говоря, удивлена. Но сказала, что, в принципе, не обязательно гепатит передастся ребенку. Правда, нужно будет делать кесарево и нельзя кормить грудью. А вот ты... ты уже мог заразиться...
- Маринка, мы справимся, не бойся.
Сколько можно разговаривать? Я понимал, что она говорит очень важные вещи. Но ведь у нас впереди - целая жизнь, успеем обсудить все потом. Сейчас есть дело поважнее. Я столько ждал этого момента, что больше терпеть просто не было сил.
Ее пальто вместе с моей курткой были отброшены в стоящее неподалеку кресло. Футболку я отправил следом. Расстегнул ремень и снял джинсы, ощущая всей кожей ее взгляд. Встал, чтобы положить их в кресло и вдруг почувствовал, как ее руки обняли сзади. Марина стала целовать мою спину, плечи, особенно ласково - правое плечо, где было недавно затянувшееся выходное отверстие от пули. Она медленно гладила пальчиками мой живот. И мне дико хотелось развернуться, чтобы тоже иметь возможность трогать ее и целовать. Но она не позволяла.
- Марина, в последний раз в ванной ты уже была главной. Теперь моя очередь.
