Я хочу научиться доверять. Это то, чего не хватало нашим отношениям. И пусть выбранный мной способ покажется странным или кому-то покажется легким, но для меня реализация этого желания — большой шаг вперед.
— Хочу… Чтобы ты сзади.
Артем ухмыльнулся, пробормотав что-то про то, что он «тоже хочет». Потом внимательно посмотрел на меня.
— Мы с тобой изначально договаривались, что не будем выбирать позы, в которых ты меня не видишь, и не можешь контролировать.
— Я помню… Я подумала, что поза, когда ты полностью контролируешь ситуацию, поможет мне полностью перестать бояться секса. Не хочу никаких табу. Я хочу полностью доверять тебе. Во всем! — я прижалась к Артему. — Я знаю, что ты не причинишь мне боли. К тому же, — я застенчиво опустила глаза. — Такая поза кажется мне очень интимной…
Мужчина довольно улыбнулся, и подарил мне очень нежный поцелуй. В нем было всё, но самое главное — мужчина понимал меня.
Я ощутила на себя тяжесть мужского тела, и только на секунду напряглась, когда почувствовала, как головка мягко скользит во влагалище. Но в этот раз я больше наслаждалась моментом, чем рефлексировала. Мне просто нравилось это чувство соединения, нравилось ощущать неторопливые движения мужчины, его губы, еле касавшиеся моих. Пару минут я прислушивалась к себе, пропуская много важного. Но как только я, как-то по наитию, обхватила мужские бедра ногами, я почувствовала, как напряглись внутренние мышцы, и мужчина глухо застонал, ускоряя темп. Это мимолетное действие как будто помогло мне проснуться, и в полной мере ощутить всё то, что между нами происходило. Я прислушалась к дыханию Артема, провела по его напряженной спине ладонью, зарылась пальцами в густые светло-русые волосы, потянувшись к мужским губам.
Артем ответил на поцелуй, отвлекая меня от своих манипуляций. Он аккуратно вышел из меня, и заглянул в глаза, видимо, ища там признаки страха. Коих не оказалось. Я хотела попробовать все. Все, чего лишала саму себя все эти годы. Мужчина приподнялся на локте, давая возможность мне самой выбрать положение. Я смущенно заулыбалась, перевернулась на живот, и максимально медленно, в попытке сделать это эротично, села на колени. Затем, под одобрительный стон мужчины, прижалась грудью к подушке, оттопырив попку, слегка покачала бедрами. Артем хрипло рассмеялся, погладив мои ягодицы. Мне было совершенно не страшно находиться в таком положении, хоть я и не видела мужчину. Раньше такое снилось в ужасных снах, но теперь мне искренне хотелось почувствовать, какого это: полностью довериться партнеру.
Руки Артема легли на мои бедра, ласково погладили их, и с силой притянули к себе, мягко насаживая на нетерпеливо подрагивающий член. Я не смогла сдержать вздоха: это были совершенно иные ощущения. Все было как-то теснее и жарче. Без подсказок мужчины я сильнее прогнулась в пояснице, чем вызвала его стон, и почувствовала, как его рука тут же легла на поясницу. Спустя пару минут я сама начала прижиматься к Артему, насаживаясь на упругий пенис. И уже знакомое чувство трепыхания, волнения, подрагивания внизу живота гнало меня: я хотела испытать оргазм не от петтинга, а от полноценного секса. Артем властно притянул мои бедра к себе, и буквально несколько десятков секунд с невероятной скоростью вбивался в меня. Этого остервенелого желания войти до конца, полностью обладать мной, хватило для моей разрядки. Я обессиленно застонала, ощущая, как мужчина догоняет меня, делая последние движения. В тот момент я просто улыбалась. Самой себе. И неожиданно для себя провела кончиком языка по верхним зубам. «Перенимаю привычки», — пронесло в моей голове.
Позже ночью, когда я пошла попить воды на кухню, заметила, что мы забыли выключить свет в гостиной. Я наклонилась к выключателю, увидев, что Артем и ноутбук оставил включенным. Поводила мышкой, оживляя экран. Там был открыт сайт «Вопросы усыновления и попечительства», вкладка «Сбор нужных документов». Я до слез умилилась. Значит, он одобряет моё желание, и готов действительно разделить со мной всё, что нас ожидает на пути к его осуществлению.
Эпилог
Я посмотрела на календарь: сегодня 1 марта. Прошло больше 2 лет с момента нашего знакомства с Артемом. И около 1,5 лет с момента, когда Саша Подкорытов стал Сашей Коганом. Процесс усыновления чуть затянулся, но в целом прошел гладко. Мальчик к удивлению всех очень быстро адаптировался.
Но не к моему: я знала, что наши отношения с Сашей сложатся легко. Ребенок с первого дня, когда мы стали его забирать его домой, льнул ко мне. Он видел во мне маму. Маму!
Конечно, отрицать не буду, были и тяжелые моменты. Просто Артем настроил меня заранее на то, что сложности могут возникнуть, и я была к ним хотя бы в теории готова. Были и истерики, и слезы, и даже крики «зачем вы меня взяли?», но после того, как мы оба успокаивались (я и Саша, Артем же, как обычно, всегда был спокоен), мы находили силы подойти друг к другу и извиниться. Артем был для Саши непререкаемым авторитетом: мальчик почти не помнил собственного отца, и Тема удачно занял эту пустую нишу в детском сердце. Саша, никогда никого не звавший «папой», в первый раз оговорился: они с Артемом на детской площадке играли в футбол. Саша отвлекся, пропустил гол, и тут же закричал: «Папа, так нечестно!». У меня, как у самой эмоциональной в семье, сразу же подступили слезы, сжалось горло. А Артем молодец, он спокойно ответил что-то типа: «Сын, надо быть внимательнее». Мои мужчины обменялись понимающими взглядами, и с этого момента без проблем перешли на такой интимную форму общения «папа-сын».
Со мной было сложнее… Саша привык звать меня Ольгой Сергеевной, к тому же в его жизни была мама, и воспоминания о ней были живы. Долгое время мальчик избегал любой формы обращения ко мне. Мне было обидно, но Артем ежедневно твердил мне, что как только ребенок будет готов, он скажет это долгожданное для меня слово. Пару месяцев назад Саша вместе с соседскими детьми (он возглавил местную ватагу ребят) пытались вытащить кошку из подвала старого заброшенного здания, который был наполнен водой. Вода была холодной, за палку кошка цепляться не хотела, и Саша решил любой ценой спасти животное. Он весь вымок, хлебнул воды, но достал несчастного зверя. Домой он еле дошел: одежда намокла, на улице было — 15 градусов, ребенок жутко замерз, но упорно нес домой вырывавшуюся кошку, такую же мокрую и испуганную, как он сам. Когда они оба (Саша и кошка) зашли в квартиру, у меня чуть инфаркт не случился. Я так перепугалась, что сначала схватила кошку, завернув ее в полотенце, и только потом, спохватившись, начала раздевать Сашу. Конечно, ребенок слег с температурой. Я сутки просидела у его кровати, не позволяя Артему заменить меня. И все это время Саша говорил: «Мама, давай оставим кошку. Мама, пожалуйста. Мама, я хочу кошку». В тот момент мне было не до кошек, и я даже не обратила внимания на обращение «мама». Но когда Саша выздоровел, это обращение осталось. Как и кошка, которую Артем в этот же день свозил в ветеринарную клинику, где ей ампутировали перемерзший хвост. В остальном, спустя неделю оба (Саша и кошка) чувствовали себя хорошо.
Мои родители сначала настороженно отнеслись к идеи усыновления. Они убеждали меня в том, что я сама еще ребенок, и мне не потянуть такую ношу. Но я упрямо стояла на своем. И, судя по тому, что половину прошлого лета Саша провел в деревне, мои родители не то, что смирились, а со временем поняли, что это было одно из самых лучших решений в моей жизни.
Скажу честно, я не знаю, как бы я справилась без Артема. Точнее как-нибудь бы справилась, я не из тех людей, что отступают. Но Артем помог сделать переход Саши в новую семью более гладким и грамотным. Он много времени проводил с ребенком, в отличие от меня, зная, как именно нужно с ним общаться, и учил меня.
Я зашла в детскую комнату, Саша читал, лежа на животе. Рядом лежала толстая, довольная жизнью кошка. Мальчик не видел меня, но я внимательно всматривалась в его фигурку. В комнате царил идеальный порядок. Саша всегда был аккуратен с вещами и игрушками. Тяжелое прошлое оказало на него влияние. Первое время он пытался сам стирать, мыть каждую кружку. Но я старательно внушала ему, что при наличии стиральной и моечной машин — это пустая трата времени. Тем не менее, мы с Артемом оба чуть не расплакались, когда увидели рубашку Артема и мою майку, сушащимися на батареи: мальчик постирал наши вещи вручную. Так он хотел показать признательность и заботу.
