А им все же следовало меня прикончить. Теперь я не намерен давать Лилиан дергать меня за ниточки, потакая ее игре. Пришло время поменяться ролями, схватить нити и придушить ими Лилиан. Обняв Эвелин, я крепко прижал ее к груди и поцеловал в макушку.
— Я должен это сделать, ладно? Ничего со мной не случится. Обещаю. Но я не остановлюсь, пока ты не будешь в безопасности.
— Я в безопасности рядом с тобой. Пожалуйста.
— Пока Лилиан рядом, я всегда буду мишенью, а значит, стану подвергать тебя риску. Прошу, не заставляй меня сейчас волноваться еще и о тебе. Затаись. Иди к своему парню. Я найду тебя, как только со всем покончу.
Эви отстранилась от моей груди. Я увидел ее мокрые от слез щеки и опухшие глаза. Мне было чертовски тяжело видеть сестру такой.
— Верь мне, Эвелин.
— Я верю тебе, но не им. Мэйсон, это «Элита». Если им под силу скрывать самые ужасающие вещи, то что они сделают, если ты перейдешь им дорогу?
Похоже, я собирался это выяснить.
Я снова крепко обнял Эвелин, а потом отступил.
— Сделай, что сказал. Я вернусь сразу, как только смогу. Держи при себе телефон.
Больше Эви не произнесла ни слова, а я вышел из комнаты Зависти, а потом перекинувшись с ним парой слов, ушел.
Глава 17
Меган
Дымовая сигнализация зазвенела второй раз за день, и я открыла дверцу духовки, получив в лицо порцию дыма.
— Черт! — я рукавицей схватила очередной противень с подгоревшим печеньем. — Серьезно, сегодня просто не мой день! — воскликнула я, борясь с дрожью в нижней губе. Почему просто разрезать, уложить и выпечь стало такой сложной задачей? Все прошло бы без осложнений, не будь я столь растеряна. Я глубоко вздохнула, борясь со слезами.
«Я смогу это сделать».
«Нет, не сможешь. Ты уже загубила две порции печенья».
Я осмотрела кухню, пребывавшую в полном беспорядке, и приготовилась к третьему раунду. Просто отказывалась сдаваться. Слишком отчаянно старалась отвлечь свои мысли, чтобы не думать о Мэйсоне.
Я наполнила следующий противень, поместила в духовку и села на диван, успев на окончания программы судьи Джуди. Она пыталась добиться супружеских алиментов от девушки, на которой женился один подонок, напившись до чертиков две недели назад. Однако мой разум отказывался сосредотачиваться, и я вспомнила безумный разговор с Лилиан, когда она появилась на моем пороге в истерике и синяках.
— Тетя…
Тетя Лилиан буквально ввалилась в открытую дверь, потому мне пришлось подхватить ее.
— Мне пришлось ехать прямо сюда. Ты в опасности, дорогая, — я уставилась на нее, разинув рот и осматривая синяки на шее и разодранную щеку. — Ты должна знать, что Мэйсон Блэквелл опасен, — произнесла Лилиан, тяжело дыша.
— О чем ты? Кто сотворил это с тобой? — шокировано выдохнула я. Похоже, на нее напали.
— Меган, ты должна меня выслушать, — начала она, принявшись трясти меня. — Я знаю, что происходит между тобой и Мэйсоном.
— Что?
— Он опасен. Мэйсон напал на меня. Угрожал. Что если я не позволю ему… сделать со мной отвратительные вещи, то он сотворит с тобой что-то ужасное.
Я удивленно распахнула глаза, испытывая скорее смущение, чем что-либо еще.
— Тетя Лилиан, ты говоришь какую-то бессмыслицу, — откуда она вообще знала о Мэйсоне? Да и зачем ему говорить такое? Он никогда бы не причинил мне вреда.
— Меган, он совсем не тот, за кого ты его принимаешь…
Рев дымовой сигнализации выдернул меня из воспоминаний, и я буквально подскочила на три фута с дивана. Побежав на кухню, я стала размахивать руками, чтобы хоть как-то пройти сквозь завесу темного дыма к сожженному печенью. Снова. С глаз закапали слезы, с шипением падая на раскаленный противень, пока я соскребала обуглившееся печенье в мусорку.
— Возьми себя в руки, — воскликнула я. — Если и есть что-то, на что ты сейчас способна, так это приготовить простое сахарное печенье.
Глубоко вздохнув, я уложила на противень еще одну партию и засунула в духовку, а потом открыла окно, чтобы хоть как-то избавиться от облака дыма. На этот раз я выставила таймер на телефоне и пошла в душ. Он должен помочь мне успокоиться и смыть два дня, на протяжении которых я словно купалась в грязи. Сердце болело от лжи и предательства, но когда я встала под струи, то голову заполонили воспоминания о Мэйсоне.
— Держись за стену, — приказал он, и я выполнила просьбу. Внутри все ныло, но я все равно хотела большего. Уперев руки в мокрую плитку мотеля, я постаралась удержать равновесие, когда Мэйсон склонился и закинул мою ногу себе на плечо. Моя кожа казалась бледной на фоне его татуировок. Он принялся работать языком, проникая внутрь и вылизывая меня, одновременно с тем всасывая в рот складки. Я уперлась головой о стену душевой, чувствуя, что руки стали соскальзывать.
— Держись крепче, иначе я тебя покусаю.
У меня скрутило живот, и я специально опустила руку ниже на дюйм по стене. Мэйсон схватил меня, сильно впившись пальцами в бедра.
— Господи Иисусе, — простонала я.
— Черт, на вкус ты слаще рая, — убрав язык, он прикусил меня за внутреннюю сторону бедра. — Не уверен, что когда-нибудь смогу тобой насытиться.
Я знала, что это лишь дань нашей фантазии, но его слова отозвались внутри волной удовольствия.
— У Халка зверский аппетит? — пошутила я, после чего мне пришлось проглотить стон, когда Мэйсон поднялся, переворачивая меня и прижимая мои твердые соски к холодной плитке, а потом стал вдавливать свой толстый член мне в задницу.
— До тебя и не догадывался насколько зверский.
Из глаз снова полились слезы, смешиваясь с водой, и я стала судорожно хватать ртом воздух, чтобы хоть как-то отдыхаться под горячими струями. Принявшись смывать пену с волос, я услышала, как заорала дымовая сигнализация, и поскользнулась, чудом успев ухватиться за занавеску, чтобы не убиться в ванной. Высунув из-под душа голову, я посмотрела на телефон, где устанавливала таймер, и поняла, что он разрядился. Полностью обнаженная, с густой пеной в волосах, с которой шампунь стекала прямо в глаза, я побежала на место преступления, чтобы вытащить очередную испорченную партию печенья.
— Да что же это такое, черт возьми?! Глупое печенье! — воскликнула я, бросая прихватку через всю кухню. Она врезалась цветок и сбила горшок, который свалился на пол и разбился. Земля рассыпалась по всему полу. Происходящее идеально вписывалось в метафору, описывающую мою жизнь с тех пор, как в нее вошел Мэйсон Блэквелл.
Шантажист. Обманщик. Преступник.
Я вспомнила, как боролась с тошнотой в родительском доме, пока тетя Лилиан давала показания. Что Мэйсону не восемнадцать. Он никогда не был студентом университета. Лишь одержимым моей тетей, и использовал меня, чтобы до нее добраться. Мэйсон угрожал раскрыть мой темный секрет университету и моей семье, если Лилиан не поддастся его болезненной потребности. Выходило, что Мэйсон даже никогда не хотел меня. Он желал мою тетю.
— Мэйсон много раз повторял, что следил за мной с тех пор, как их забрали из нашего дома. Я просто пыталась помочь ему. Мы с мужем хотели лучшего для этих детей.
Я прикрыла рот рукой, боясь расстаться с небольшим количеством еды, что еще осталась в животе. Этого просто не могло быть. Я не могла оказаться такой глупой и слепой.
— Меган, — окликнул меня отец, даже не скрывая гнев. Я подняла взгляд, уверенная, что сейчас была чрезвычайно бледной. — Ты это слышала? Чтобы больше никогда с ним не виделась. Тебе повезло, что у меня достаточно средств, чтобы замять этот позорный скандал. Как ты вообще могла? Ты помнишь свою фамилию? А наследие? Неужели у тебя нет никакого уважения ни к себе, ни к своей карьере? Ты так ненавидишь свою семью?
