— Похоже на то, — с едва заметным разочарованием согласился Кингсли.
— Так вы согласны на договор?
— Я вынужден ответить твоими же словами: разве у меня есть выбор? Остается лишь надеяться, что ты понимаешь, во что ввязываешься.
— Безусловно.
— И тебе придется тесно сотрудничать с министерством.
— Да. И я не буду против, если ты обыграешь все так, что именно благодаря тебе удалось избежать открытого конфликта и угрозы нападения оборотней. Ведь вожак стаи заключает договор именно с министром и не будет подчиняться абы кому из чиновников.
— Согласен, это было бы… опрометчиво, — в Кингсли уже проснулся политик, просчитывающий возможные выгоды от подобного союза.
— И придется отменить регистрацию оборотней. Никаких клейм или чего-то подобного. В свою очередь я готов лично заверять рекомендации тем оборотням, которые захотят работать там, где требуется особая… осторожность. Например, учителями, целителями.
— Целителями?
— Да. Многие недуги мы просто чуем, и в этом может быть толк. Кстати, бесплатный совет. Стоит подумать о том, чтобы принять оборотней в ряды авроров.
— Что?
— Мы сильнее, бдительнее и быстрее любого мага. Мы отличные следопыты. Да и, собственно, магией тоже владеем. Нам разве что нужен дополнительный выходной в полнолуние.
— Хм…
— Я не настаиваю на ответе прямо сейчас. У нас есть куда более насущные проблемы.
— Договор.
— Именно. Тебе решать: мирное решение проблемы или затяжной конфликт, который аукнется в очень многих сферах, я обещаю.
— Я ведь могу прикрыть твой фонд, — как бы между прочим заметил Кингсли.
— Знаю. Выдумать повод всегда можно. Но я этого просто так не оставлю. И я сильно сомневаюсь, что общественность позволит обращаться с героем магического мира, как с обычным оборотнем. Ты же не дурак, и способен сообразить, что лично нам этот фонд не очень-то и нужен. Я со своей стаей справлюсь. Это скорее некий символ для магов. В «Лунный путь» могут обращаться все, кто так или иначе связан с оборотнями: родственники, любимые. Мы дадим консультацию или окажем психологическую помощь.
Министр утомленно откинулся на спинку кресла, обдумывая сказанное. Очень не хотелось признавать себя загнанным в угол. Но, возможно, и правда стоит прекратить воевать? Ужились же маги с другими разумными расами.
Когда Кингсли вновь посмотрел на Поттера, то его взгляд выражал огромную усталость, да и голос звучал глухо, когда он произнес:
— Надеюсь, ты понимаешь, Гарри, что твои действия можно расценить как весьма грязный прием шантажа и где-то даже вымогательства?
— Жизнь не всегда состоит из простых решений и поступков, — ничуть не смутился вожак стаи.
— И я так понимаю, что ты хочешь, чтобы договор имел силу нерушимой клятвы?
— Да. И еще мне нужна твоя личная клятва, что договор будет подписан. Здесь и сейчас.
— Ты настолько мне не доверяешь? — с горечью поинтересовался Шаклболт.
— Не в вопросах, касающихся стаи. Слишком много жизней поставлено на карту.
— Что ж, это я могу понять, — нехотя согласился Кингсли. — Я дам магическую клятву. Кто будет третьим ответственным лицом?
— Карл, сможешь?
— Мне знаком этот ритуал.
— Могу я спросить, почему именно он? — поинтересовался министр, кивнув на оборотня.
— Он один из моих заместителей, если можно так выразиться. Второй волк в стае. К тому же у него высокий магический потенциал — он сможет это вынести, — просто ответил Гарри. Он не собирался делать такой уж тайны из своего уровня магии.
— Хм…
— Приступим?
— Да, пожалуй.
Министр и герой магического мира встали друг напротив друга, их руки сомкнулись, как при рукопожатии, зазвучали слова клятвы, одновременно активировав магию обоих волшебников. Две нити чистой силы потянулись навстречу, сталкиваясь, образуя небольшой вихрь, сплетаясь в узел, тем самым скрепляя сказанное. Последним штрихом стало вмешательство Карла. Светящаяся нить из его волшебной палочки оплела руки обоих и утвердила клятву. После этого магия рассеялась, отбросив всех троих в разные стороны.
Кингсли шумно вздохнул, проведя рукой по лицу и пробормотав что-то вроде: «Какая мощь!». Что до Гарри, то тот просто как-то по-волчьи фыркнул и сказал:
— Значит, решено. Вот набросок договора, в нем обозначены ключевые моменты. Почти все то, о чем мы сегодня говорили, — по одному щелчку пальцев молодого волшебника на столе министра появился скрепленный печатью пергамент. — И не стоит снова пытаться меня переиграть. Не выйдет.
— Я понял.
— Хорошо, если так. За сим мы откланиваемся.
В кабинете снова на краткий миг померк свет, и воздух едва ли не затрещал от магии. Когда все прошло, Шаклболт уже был в комнате один. Буквально рухнув в кресло, словно ноги перестали его держать, министр достал из потайного шкафчика бутылку огневиски и наполнил бокал доверху. Вообще-то эта «емкость» была для воды, и полный графин стоял рядом, но Кингсли она совершенно не интересовала. Он залпом выпил спиртное, едва поморщился и с тоской подумал, что не прикасался к тайнику с момента вступления в новую должность.
Поттер перенес оборотней туда же, откуда они аппарировали — в главный зал фонда. С минуту после этого ничего не происходило. Волки редко пользовались этим видом перемещения, и требовалось время, чтобы придти в себя. Первым опомнился Карл, но то, что он сделал….
Бывший вожак стаи опустился перед нынешним на одно колено и осторожно, словно прикасался к бесценной реликвии, взял его за руку, а потом прикоснулся к ней лбом, проговорив:
— Будь благословен тот день, когда ты решил стать нашим вожаком! Это невероятная честь быть членом твоей стаи!
Остальные были полностью согласны с Карлом и в едином порыве тоже опустились на одно колено.
Гарри сразу стало неловко возвышаться среди такого количества коленопреклоненных. Как-то само собой вырвалось:
— Что вы…
— Мы выказываем свое уважение тому, кто совершил почти невозможное! — ответил Саймон, явно желая тоже прикоснуться к вожаку, но сдерживаясь.
— Но я был не один, — возразил Поттер. — Мы вместе это сделали. Все мы. В одиночку у меня ничего бы не вышло.
Оборотням польстила скромность вожака, и они не стали его переубеждать, что все не так. Чувствовали, что Гарри это не понравится. Поэтому они предпочти просто молча восторгаться. Это продолжалось до тех пор, пока Поттеру не стало совсем уж неловко, и он не сказал:
— Прошу, встаньте. Я знаю, что вожак и все такое, но ни к чему такие церемонии.
Говоря это, парень поддался инстинкту и прошел сквозь ряды вервольфов, стараясь коснуться каждого, и тот, до кого он дотрагивался, поднимался на ноги. И каждый улыбался своему вожаку, в кои-то веки ощущая спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.
