Он дал мне многое, когда разговаривал с Александром, но теперь он дал мне всё это.
— Мне пришлось несколько лет играть в грязную игру, пока я не создал себе имя в команде Оуэнса. Потом наступил тот день. Я на самом деле думал о том, чтобы не пойти на встречу. Просто подумал о том, чтобы выйти. Мне приходилось делать вещи, которые мне не нравились, и с каждым разом дела становились всё грязнее и грязнее. Но я пошёл на встречу, чтобы посмотреть, что он скажет. Мой куратор сильно давил на меня. Александр хотел, чтобы я приблизился к Майлзу. Приглядывал за ним. Думал, что его сын охотится за ним, как ты знаешь.
Я подхожу чуть ближе, показывая ему, что хочу услышать больше. Что я никуда не уйду. Он просто заполняет детали для меня. Я уже знала, что он никогда не предаст меня. Только пытался защитить меня.
— Потом выскользнул твой снимок. Все эти рыжие волосы и огонь в твоих глазах. Ударил меня, как грёбаный грузовик. Тогда я сразу понял, почему я оказался на этом пути. Это вело меня к тебе, и вся эта грязная хрень, которую мне приходилось делать, чтобы попасть туда, стоила того. Всё это. Я знал, что ты мне нужна. Ты была моей. И как только я встретил тебя, я не мог не быть с тобой. Когда я поехал в Майлзу, я заключил сделку. Сказал ему, что я из ЦРУ, под глубоким прикрытием. Меня не волновало, что я нарушаю столько законов, что могу оказаться в камере и больше никогда не увидеть света, но мы вместе разработали план. Он думал, что я работаю над своим делом. Я работал, чтобы заполучить тебя. Делать то, что я должен был сделать, чтобы убрать Александра, и при этом держать его подальше от тебя.
Он обнимает мою щёку, его большой палец терется взад-вперед. Я наклоняюсь к нему.
— Когда мы с Майлзом наняли тебя, присматривть за Мэллори, я нанял частного охранника, чтобы он следовал за тобой, фотографировал и следил за тобой. Это всё, что у меня было в течение многих лет. Я поместил их сюда, чтобы каждую ночь засыпать, глядя на тебя, пока я ждал, когда ты будешь рядом.
Я в шоке и потрясении, когда он сажает меня на край своей кровати, а он встает передо мной на колени.
— Я был одержим тобой с тех пор, как увидел тебя. Я отдал всё ради тебя, Пейдж. Моя миссия в ЦРУ, мой план по уничтожению Александра. Всё это было отброшено в тот день, когда я увидел тебя. Ты стала на первом месте. Я должен был защитить тебя, и я знал, что единственный способ сделать это — спрятать тебя. Я знал, что отправить тебя подальше — лучший вариант. У нас с Майлзом была общая цель. Уничтожить Александра. Я заставил его держать тебя в школе и изолировать от всех. Да поможет мне Бог, я хотел посадить тебя в башню и выбросить ключ, и это было максимально близко.
Он опускает голову ко мне на колени, и я не знаю, что сказать. Все это бьет меня как тонна кирпичей.
— Я позаботился о том, чтобы ты была одна и больше не на кого положиться, кроме меня и Мэллори. Я не тот хороший и идеальный человек, за которого ты меня принимаешь, но я не могу сказать, что сожалею об этом. — Он поднимает голову, и его темно-зеленые глаза умоляют. — Я сделал бы всё снова, чтобы ты оказалась в моих руках. Я люблю тебя, Пейдж. Я люблю тебя больше, чем свою собственную жизнь. Я бы поджёг мир, чтобы заставить тебя улыбнуться. С одним твоим словом я бы превратил его в пепел. Ты начало и конец моей жизни. Не заставляй меня жить без тебя. Потому что я не выживу. Без тебя нет меня. Ты была всем для меня, и я клянусь, что ты — всё, что я знаю.
Слёзы падают мне на щеки, и я удивляюсь, как моему телу осталось что-то пролить.
— Все эти годы я чувствовала, что единственное, чего я когда-либо хотела — это месть, — говорю я ему. — Вот и всё. Это было всё, что я могла видеть. Но сегодня я подумала, что потеряла тебя, и мой мир рухнул. Это была худшая боль, которую я когда-либо чувствовала. Хуже, чем потерять маму. Знаешь почему?
Капитан наклоняется, целуя одну из моих слез.
— Нет, котёнок. Почему?
— Потому что я была счастлива. Не думаю, что я была по-настоящему счастлива, пока не была с тобой. Ты заставил меня загореться внутри. Сделал меня настоящей. Ни стен, ни маски. Я могла просто быть собой, и я знала, что ты любишь настоящую меня. Недостатки и всё остальное. Раньше у меня такого никогда не было. Кто-то, кто сделал бы для меня всё, что угодно, не задумываясь, а потом я подумала, что этого больше нет. Всё это ложь.
— Котёнок. — Слово выходит болезненным.
— Но я видела тебя сегодня вечером. Слышал слова, которые ты сказал моему отцу. Ты сказал, что сделаешь для меня всё, что угодно. Я тоже сделаю для тебя всё, что угодно. Я люблю тебя больше всего на свете. Я не думаю, что смогу без этого дышать, — признаю я. Когда его не стало, стены начали закрываться.
— Больше никаких секретов, никакой лжи, — говорит он. Теперь всё открыто. Всё.
Я бросаюсь в его объятия так сильно, что оно опрокидывает его на пол. Его губы соединяются с моими, когда он переворачивает нас, так что я под ним. Он навалилсявается на меня, и это долгожданное давление. Знание того, что он здесь, со мной, и что я в безопасности, позволяет всем годам беспокойства и печали покинуть меня. Как будто он прогнал всех моих демонов, и у меня есть новое начало.
Его губы свирепые и требовательные, когда я даю ему то, чего он хочет. Поцелуй отчаянный, и мы цепляемся друг за друга, как будто прошло много лет с тех пор, как мы обнимали друг друга.
— Я люблю тебя, — шепчу я через поцелуи, и его рот повторяет то же самое. Эти три слова повторяются, нараспев, снова и снова в пространстве, разделяющем наши губы. С каждым слогом мы становимся на шаг ближе к тому, чтобы оставить наших призраков позади и исправить ошибки между нами.
Глава двадцать восьмая
Райан
— Голая. Сейчас, — я рычу ей в рот и начинаю срывать с неё одежду. Я слышу как рвётся ткань, но не могу притормозить и проверить.
Все открыто, и мы оба признались. Теперь мне нужно связать нас вместе, чтобы закрепить эту сделку. Я хочу быть внутри неё больше, чем воздуха в моих легких. Она кулаками сминает мою рубашку, а я откидываюсь назад, чтобы позволить ей стянуть её с себя. Я снял с неё худи и сорвал с неё спортивный лифчик. Она снимает леггинсы, и я открываю переднюю часть штанов, вытаскивая свой стальной жёсткий член, пульсирующий от нужды. Она смотрит вниз и раздвигает для меня бедра, перемещая лодыжки вокруг моей талии. Агрессивный взгляд в её глазах сводит меня с ума от похоти. В мгновение ока она переходит от нежных, сладких поцелуев к дикой страсти, и я вместе с ней. Мы занимались сладкой любовью, и это ошеломляюще прекрасно. Но сейчас нам нужно воссоединиться, и наши первобытные потребности самые громкие голоса в комнате.
Рядом с нами отличная кровать, но у нас нет на это времени.
Я отталкиваю её ноги от своих бедер и быстро спускаюсь к её киске. Я лижу один продолжительный раз перед тем, как переместиться обратно и пристроить член в её открытую киску. Я хочу, чтобы её запах и вкус были на мне, пока я её беру. Я полностью вонзаюсь в неё одним сильным ударом, и её ногти вонзаются в мои плечи, когда она кричит от удовольствия.
Я накрываю её своим телом, немного придавливая её своем весом. Вкус её киски на моем языке заставляет меня вести себя дико, когда я стону над ней. Ее бедра двигаются в такт с моими, наша дикая похоть подпитывает потребность. Она стонет моим именем и не отрывает от меня взгляда, когда царапает ногтями мою спину.
Захватив её рот, я позволяю аромату её желания пройти между нами, и это усиливает мою потребность в ней. Я обхватываю её за спину прижимаю её ближе ко мне, когда я толкаюсь. С Пейдж это всегда как в первый раз, учитывая, насколько идеально она чувствуется. Мне никогда не будет достаточно, но я продолжу пытаться. Двигаясь внутри неё все глубже и глубже, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Наша страсть растет, и она разобьёт меня надвое, когда мы, наконец, взорвёмся.
Я так долго ждал, чтобы она стала такой. Чтобы у нас не было секретов и чтобы мы оба были по-настоящему раскрыты. Это делает каждый поцелуй слаще, каждое прикосновение нежнее, и мою потребность в ней намного сильнее. Всё, что случилось, привело нас к этому, и я бы ничего не изменил. Чувство её подо мной грубое и реальное. Я никогда не испытывал такой сильной связи, которая буквально поставила бы меня на колени. Но Пейдж так со мной поступает. Она обернула меня вокруг пальца, и один взгляд мможет склонить меня к её воле. Однажды она поймет, какую власть она над мной держит, но до тех пор я буду стараться каждый день показывать ей. Чтобы она увидела, что она делает со мной, и что я никогда, никогда не перестану бороться за неё.
