— Ну же, дорогая, — сказал Эдриан, подойдя к ней сзади. — Кого ты выберешь первым? Спасителя всего мира? Клоуна? Или ничтожного бывшего Пожирателя?
Её движения были резкими и точными, устрашающие глаза метались от одного мужчины к другому. И вдруг она растворилась в чёрном дыму. Но в ту же секунду оказалась рядом с Блейзом, сжала его горло и с силой швырнула в другой конец комнаты. Гарри первый пустил в неё заклинание, но девушка мигом его отразила и перенаправила в окно.
— Гермиона, ты должна бороться! — кричал ей друг, то выпуская боевое заклинание, то пытаясь отразить её беспощадное наступление.
Она уже двинулась в сторону Гарри, но остановилась, как только почувствовала, что получила удар в спину. Но магия прошла сквозь тело, которое впитало чары. Медленно, словно в замедленной сьёмке, Гермиона повернулась и посмотрела на Драко. Доля секунды, и маленькая ладошка, наделённая нечеловеческой силой, сомкнулась на шее блондина. Комнату заполнил смех Эдриана.
— Давай, родная, сделай это, — смотря в любимое лицо, сквозь удавку из рук на шее шептал мужчина. — Без тебя я всё равно не жилец.
— Как мило, Гермиона. Ты сделала правильный выбор, — хлопая в ладоши, словно ребёнок, говорил Эдриан, на звук которого она обернулась.
— Ты ни в чём не виновата, любимая, — продолжал говорить Драко, стараясь не потерять сознание от нехватки воздуха. — Ты всё ещё лучшая девушка на этом свете, и я люблю тебя. И пусть не с первого взгляда, но до последнего… — мужчина начал задыхаться, — вздоха… Я твой…
В недоумении сведя брови на переносице, Грейнджер ослабила хватку и отошла от Драко, пока тот, хватаясь за горло, рухнул на пол и пытался откашляться. Гермиона схватилась за голову, пытаясь унять бушующие мысли в голове. Она плохо ориентировалась в пространстве, и мало понимала, что происходило. Но где-то глубоко в душе слова мужчины, черты лица которого она не могла разглядеть, но точно его знала, нашли отклик.
Картинки с воспоминаниями начали яркими вспышками пролетать в голове, ослепляя и оглушая. Глаза на миг засияли осознанием, а затем снова покрывались дымкой неведения. Гермиона металась, как загнанный зверь, в недоумении смотря то на Эдриана, то на остальных мужчин, и не могла понять, какую сторону нужно принять. В её голове проносились голоса друзей, звонкий смех, дополняясь образами с красивого острова или дружеских посиделок. Она начала вспоминать каждого, кто присутствовал в комнате, и то, как каждого из них любила.
Грейнджер крутила головой, рассматривая обстановку в комнате. Она увидела Блейза, который пытался сесть на пол и держался за раненую голову, посмотрела на Гарри, своего лучшего друга, который наставил на неё палочку и только и ждал нападения. Она посмотрела на Драко, который всё ещё пытался наполнить свои лёгкие воздухом.
Решение было молниеносным. Она растворилась в дымке и оказалась возле Эдриана, который с интересом рассматривал её лицо и выжидал, что будет дальше.
— Что же, я не удивлён, — язвительным голосом произнес тот. — В тебе ещё слишком много человечности. Но это ненадолго.
Он крепкой хваткой сжал её предплечья и притянул к себе. Прикрыв глаза, мужчина сосредоточился, поднимая лицо вверх. Бушующая по чёрным венам магия начала переходить от волшебницы к нему, отчего девушку начало потряхивать, и она едва сдерживала крик. Где-то сбоку Гарри попытался отбросить Эдриана от своей подруги, но заклинание рассыпалось, так и не долетев до стоявшей со сплетенными руками паре. Вдруг Гермиона подняла голову и посмотрела на сына Морганы:
— Спасибо, что показал мне… — грубым и мрачным голосом произнесла она.
— Что? — самоуверенно ответил он ей.
— Ты забрал очень много магии, — говорила Гермиона громким басистым баритоном, который эхом разносился по всему замку, словно был из загробного мира. — Ты прожил слишком много жизней для одного человека. Поэтому жизни моих близких ты не получишь! — договорила она, сильнее перехватывая руки мужчины и притягивая его ближе к себе. Посмотрела ему в глаза и прошипела: — Прощай, Эдриан.
Словно невидимой рукой, Гермиона дотянулась до источника энергии внутри оппонента, его сердца, и начала перетягивать в себя, тем самым достигая сразу двух целей одновременно: ослабляя противника и подпитывая себя. Он пытался вывернуться из захвата, но Грейнджер была сильнее.
Она прикрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться, чтобы можно было ослабить жертву физически и умственно, вплоть до самой смерти. В какой-то момент Эдриан просто перестал сопротивляться, подчинившись её воле. Энергия Гермионы иссушала противника, его тело высыхало, распадалось прямо на глазах, и в конце концов от такого могущественного волшебника, сына самой Морганы, остались только кости.
Тело Грейнджер начало наполняться отобранной многовековой магией, отчего её кожа и всё тело начали светиться, словно в её организме было множество лампочек. Было больно. Чертовски больно. Каждый мускул и нерв в организме подрагивал, словно музыкант играл на струнном инструменте.
Голова начинала кружиться, ноги подкашивались, и её дико тошнило. На измождённом, когда-то красивом лице отразились смесь страха и удивления, ведь в следующий миг девушка сплюнула в свои трясущиеся ладони сгустки крови вперемешку с чёрной субстанцией.
Она чувствовала, как бешеный стук сердца заглушал всё вокруг, замедляя свои толчки. Лёгкие отказывались функционировать, и с каждым вдохом воздуха было всё меньше. Гермиона уже начала давиться кислородом до боли в горле.
— Её тело не выдержит и его магию тоже… — со слезами на глазах тихим голосом прошептал Гарри, опуская палочку и наблюдая за тем, как его подруга обессилено оседает на пол.
— Нет… Нет-нет-нет… — не веря в слова Поттера, с возражением повторял Драко и, еле поднявшись на ноги, ринулся к уже лежащей на полу девушке.
Он со скоростью звука подлетел к ней, падая на колени и хватая в охапку уже ослабевшее тело. Из её рта уже лилась чёрная жижа вперемешку с кровью, а вздутые вены вот-вот готовы были лопнуть. Кожа холодела с каждой секундой, а из глаз, которые снова стали человеческими, с карими радужками, ручьём лились слёзы.
Хотелось попросить его отпустить её, но слова застревали где-то на уровне трахеи. Хотелось кричать о такой несправедливости судьбы, но она лишь мысленно поблагодарила вселенную за то, что пусть и недолго, но она была счастлива с ним. Гермиона наблюдала за тем, как Драко пытался найти свою палочку, бормоча себе под нос: «Сейчас-сейчас, милая, я всё исправлю», и пыталась улыбнуться.
— Я чуть было не убила тебя… — начала охрипшим голосом говорить Грейнджер, но сразу же начала кашлять и захлебываться вытекающей изо рта кровью.
— Нет, девочка моя, нет. Всё хорошо. Ты ни в чём не виновата, — он поглаживал её тело, лицо и целовал мокрые щёки. Драко не заметил, как начал раскачиваться из стороны в сторону, а у самого из глаз потекли слёзы.
Гермиона смотрела на него сквозь полуопущенные веки и подрагивающие ресницы и, наконец собрав все силы, подняла свою маленькую, с потемневшими сосудами, ладошку и положила на его лицо.
— Я всё… всё слышала… До последнего вздоха, Драко, — закрыв глаза, произнесла она и снова закашлялась, продолжая пачкать кровью и его, и себя.
— Нет-нет, милая, — шептал Драко, прижимая её уже почти бездыханное тело ближе к себе. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — он повторял это как умалишённый человек в надежде на то, что она его слышит. — Пожалуйста, не умирай! — в зале раздался крик, полный горя и отчаяния, из-за которого в углу треснуло зеркало.
Взяв её лицо в обе ладони, Малфой целовал каждый его участок. И продолжал шептать как мантру: «Нет… пожалуйста!»
— Поттер, сделай что-нибудь! — смотря на друга, не своим, диким голосом вопил Малфой, давясь собственными слезами. — Забини! Забини, помоги, пожалуйста! — обращал он свой взор на рядом стоящего с Гарри мулата. Но те лишь с печалью и жалостью смотрели в ответ, мужественно сдерживая свои эмоции. Забини нерешительно двинулся в сторону своего друга.
