Он широко улыбается мне, и его жемчужно-белые зубы сверкают при слабом освещении гостиной.
— Наверное, ты права, — говорит он с усмешкой. — Завтра я поговорю с руководством и попрошу изменить это, если тебе так будет лучше. Как тебе день рождения?
Схватив ближайшую подушку, я швыряю ее ему в голову и хихикаю, когда он отбрасывает ее назад и, схватив меня, сажает к себе на колени. Я обхватываю его за талию, упираюсь щекой в его щеку и возвращаю свое внимание к телевизору, наблюдая за драмой, разворачивающейся между парами, которые участвуют в шоу только для того, чтобы получить известность.
Через некоторое время он приостанавливает передачу и с нетерпением обращает свой взгляд на меня.
— Я знаю, что мне нужно будет купить Танку клетку, потому что я хочу убедиться, что ему комфортно в клетке, на случай если ему когда-нибудь понадобится остаться в ней, так что я думаю, что куплю хорошую большую клетку вон для того угла, — говорит он, указывая на угол правой части комнаты. — И мне нужно будет нанять кого-нибудь из выгульщиков собак, чтобы он гулял с ними днем, пока нас нет. Как ты думаешь, что ему нужно? Я определенно собираюсь заказать коврик для нюхательных трубок, несколько кормушек-пазлов, может быть, несколько футбольных конусов, чтобы проводить с ним тренировки по ралли — это поможет ему сохранить остроту ума.
Его воодушевление приводит меня в восторг, и мне нравится, что теперь это он уходит в сторону, а не только я.
— О, и ему понадобится много одеял, и мне нужно будет купить стиральный порошок без отдушек и красителей, потому что у него дерматит. Я не хочу, чтобы он еще больше чесался. У одной из моих племянниц экзема, так что я немного знаю, что такое сухая, зудящая кожа.
— И ты подумал обо всем этом за последние тридцать минут? Ты даже не обратил внимания на то, как бедной Саре Эрик вырвал сердце!
Я шучу, и он прижимает поцелуй к моему виску.
— Прости, просто я давно хотел приютить собаку, но ждал подходящего случая, а теперь, когда это действительно произошло, не могу перестать думать об этом. Я также чувствую себя чертовски виноватым за то, что оставил его там сегодня вечером. — Он смотрит вниз на наши переплетенные руки. — Он, наверное, думает, что я не вернусь за ним.
Его голос звучит напряженно, и это тянет меня за сердце, заставляя чувствовать себя больной за него.
Я чувствую, как у меня блестят глаза: его заботливость не перестает меня удивлять. Так много людей заводят животных, не задумываясь об этом, особенно в праздники. Они берут собаку в подарок, а потом забывают, что это настоящее, живое существо, а не просто милая пушистая игрушка. Они несут ответственность, но любовь, которую они дарят, того стоит.
Я так рада, что он не из таких людей.
— Собаки обладают интуицией, и он не выглядел слишком расстроенным, когда мы ушли. Думаю, он знает, что ты вернешься за ним.
Я крепко сжимаю его, а он целует меня в макушку.
— По правде говоря, я планировал усыновить ребенка уже несколько месяцев, когда освоился в команде и научился распоряжаться своим временем. Я просто еще не начал искать, а Танк в прямом и переносном смысле упал мне на колени. Он такой хороший мальчик, и ему просто нужна дополнительная забота.
Его глаза смягчаются, когда он говорит о нем — любовь с первого взгляда — это мягко сказано.
— Я очень рада, что вы нашли друг друга, — говорю я, глядя на него сверху.
— А я очень рад, что мы нашли друг друга.
Теперь он говорит о нас.
Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, нежно поглаживая ее. Его глаза горят желанием, и внезапно это влажное тепло снова проникает в мою душу.
Он крепко прижимает меня к себе, перекидывает ноги через край дивана, встает и перекидывает меня через плечо, как будто я невесомая. Я хихикаю и полусерьезно попискиваю: — Але! Опусти меня!
Я чувствую, как его плечи сотрясаются от смеха.
Он несет меня в свою комнату, толкая дверь ногой, а затем пинком закрывает ее. — Алекс, включи лампы.
Внезапно комната заливается теплым светом, а те маленькие лампочки, которые, как мне показалось, я видела на потолке? Это действительно созвездия. Это прекрасно.
Он шлепает меня по заднице, выводя из состояния мечтательности, а затем бросает меня в центр кровати и подползает ко мне. Его тело прижато ко мне, его предплечья по обе стороны от моей головы, удерживая его вес, чтобы он не раздавил меня. Я теряюсь в словах. Он так великолепен, особенно при таком освещении. Лампы отбрасывают тени на его точеное лицо, зеленые глаза горят желанием.
Он смотрит на меня сверху вниз, медленно спускаясь по моему лицу, шее, и, наконец, к груди.
Под его взглядом по коже бегут мурашки. Издав благодарный гул, он впивается в меня поцелуем, от которого у меня кружится голова. Его язык скользит по моему рту, наказывая меня.
Я обхватываю его шею руками, а затем ногами за талию, прижимаясь к его растущей длине. Прервав поцелуй, он шепчет мне на ухо: — Так хочу, — прижимаясь влажными поцелуями к моей пылающей коже, вдыхая в меня воздух, и я чувствую, как его член дергается во мне.
— Все, что тебе нужно сделать, это попросить, Кэт.
Я не могу говорить. Мой язык внезапно стал толстым во рту, и я так возбуждена, что не могу сформировать связную мысль. Наконец мне удается тихонько пискнуть: — Пожалуйста, Але.
И тут же его контроль над собой ослабевает. Он тянется между нами, заставляя меня разжать ноги, прежде чем он обхватывает свою длину, издавая придушенный хрип, прежде чем высвободиться и обхватить меня прямо там, где я хочу его. Он проводит рукой по поясу моих трусов, погружая руку внутрь, и, к счастью, я решила не надевать трусики… снова. Он переводит руку, которая в данный момент не занята, на мою грудь, щиплет и дразнит твердую жемчужину через тонкий топ. Прижавшись лбом к моему, он делает глубокий, успокаивающий вдох, пытаясь вернуть контроль над собой. Я так напряжена, мои мышцы сжаты и практически кричат о разрядке. Наконец он проводит пальцами по моему скользкому входу, и моя голова склоняется назад.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Кэт, — говорит он, просовывая в меня палец. Я издаю вздох удовольствия, непроизвольно двигая бедрами, доя его пальцы.
— Боже, — ворчит он, — ты такая чертовски тугая. Не могу дождаться, когда узнаю, как эта сладкая киска будет душить мой член.
Я бы, наверное, умерла от смущения, если бы кто-нибудь из моих предыдущих парней сказал мне что-то подобное, но Але ведет себя так уверенно, что это звучит естественно, вызывая мурашки по позвоночнику.
Найдя в себе уверенность, я говорю: — Тогда давай узнаем.
— Милая, если мы сейчас туда войдем, я буду так охренительно тверд, что взорвусь через две секунды.
Он просовывает в меня второй палец и загибает пальцы, когда я выгибаюсь дугой на кровати, глаза практически закатываются к затылку.
Прежде чем он сможет продолжить, я поддразниваю его: — Хм, а я не думала, что ты такой уж.
Его глаза вспыхивают, а уголок рта приподнимается в однобокой ухмылке. Он перемещает руку, которая находится внутри меня, прижимая большой палец к моему нуждающемуся клитору, оказывая на меня давление, которого я так жажду.
— Обычно я этого не делаю, но я хотел этого с того самого дня, как увидел тебя, и будь я проклят, если первый раз, когда я окажусь внутри тебя, не потрясет твой гребаный мир.
Его слова омывают меня, еще больше нагревая мою кожу, заставляя меня пылать. Он увеличивает темп, наклоняется вперед, чтобы наклонить себя под другим углом и стянуть мою майку, прежде чем обхватить мой покрытый косточками сосок своим теплым, влажным ртом. Щелкнув языком, он втягивает и высасывает всю мою грудь, прежде чем отпустить меня. Рука между моими бедрами набирает почти сумасшедший темп: Алессандро почти сотрясает кровать, неустанно заполняя меня своими пальцами.
Как раз в тот момент, когда я выгибаюсь дугой, почти левитируя от удовольствия, а зрение становится нечетким, он убирает пальцы, которые были внутри меня, проводит ими по моим складкам и, наконец, щиплет мой клитор. Я взлетаю в космос, ногти впиваются в его бицепсы. Я спускаюсь с высоты как раз в тот момент, когда он снова вводит в меня свои пальцы, прижимается поцелуем к моим губам и говорит: — Такая хорошая девочка.
